Несмотря на выраженный энтузиазм, попытки Китая стать ключевым участником в делах Арктики были встречены скептицизмом и даже тревогой со стороны арктических государств, и лишь малая доля его инвестиционных инициатив принесла плоды. Каким образом меняются шансы Китая на успех теперь, когда его стратегический партнер Россия берет на себя роль председателя Арктического совета, которую она будет исполнять в течение ближайших двух лет? Для Китая, который с 2013 года имеет в этой организации статус государства-наблюдателя, новая роль России, которую она приняла 20 мая 2021 года, несет как новые возможности, так и риски.
Хотя министр иностранных дел России Сергей Лавров назвал Китай приоритетным партнером своей страны в Арктике, он поспешил пояснить, что он имел в виду российскую часть Арктики, а вовсе не Арктический совет, в котором Россия сосредоточится на вопросе налаживания взаимодействия между всеми арктическими государствами. Кроме того, Китай удостоился похвалы от посла по особым поручениям МИД России Николая Корчунова за его «сдержанность» в сравнении с западными странами, которых Корчунов обвинил в милитаризации Арктики. Однако пока неясно, действительно ли председательство России в Арктическом совете приведет к всестороннему участию Китая в делах Арктики, к усилению российско-китайской интеграции и к развитию Арктики, как прогнозируют эксперт Лю Фэн (Liu Feng) из Тяньцзиня и сотрудник Национального центра морской информации (при Министерстве природных ресурсов) Лю Жуй (Liu Rui).
Российско-китайские отношения углублялись начиная с 2008 года, когда грянул глобальный финансовый кризис, и эта тенденция усилилась после того, как в результате аннексии Крыма в 2014 году Соединенные Штаты и Евросоюз ввели санкции против России. Варианты России в плане инвестиций и технологий для реализации ее арктических СПГ-проектов оказались ограниченными, и Китай увидел в этом новые возможности для себя. Китайские компании сумели приобрести доли в двух проектах «Ямал СПГ» и начать сотрудничество с Россией в рамках нескольких других проектов.
В 2013 году Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) приобрела 20% акций первого проекта «Ямал СПГ», что стало одной из первых крупных инвестиций Китая в разведку и освоение месторождений в России. Затем, в 2016 году, китайский Фонд Шелкового пути приобрел 9,9% акций и предоставил заем в размере 813 миллионов долларов. Экспортно-импортный банк Китая и Китайский банк развития тоже предоставили России кредиты на общую сумму в 11 миллиардов долларов. В апреле 2019 года CNPC и Китайская национальная оффшорная нефтяная корпорация (CNOOC) купили по 10% акций второго проекта «Ямал СПГ». Поскольку из-за действия санкционного режима у России возникли трудности с доступом к технологиям, несколько китайских фирм оказались в списке субподрядчиков, предоставляющих оборудование для «Арктик СПГ-2».
Многие страны, включая Соединенные Штаты, не согласны со стремлением Китая позиционировать себя в качестве «околоарктического» государства. Еще более удивительным оказалось заявление Николая Корчунова о том, что он не может «не согласиться с госсекретарем США [Майклом] Помпео, который сказал, что есть только арктические государства и неарктические государства, третьих нет. Это он обращался к Китаю, который провозгласил себя околоарктическим государством. Мы с этим не согласны».
В отличие от большинства мировых регионов Арктика во многих смыслах представляет собой «клуб для своих», и Китаю приходится опираться на других партнеров, чтобы продвигать свои интересы в Арктике, — в первую очередь на Россию. Участие Китая в проектах «Ямал СПГ» оказалось важнейшим фактором, позволившим ему претендовать на экономическое присутствие в Арктике, потому что многие другие арктические инвестиции Китая пока не принесли плодов — от откровенно причудливых (поле для игры в гольф на севере Исландии) до стратегических (шахта для добычи редкоземельных элементов в Гренландии).
За последние несколько лет Россия и Китай расширили свое сотрудничество в Арктике. Эти две страны регулярно проводят дискуссии на уровне министерств иностранных дел (Российско-китайский диалог по вопросам Арктики проводится с 2015 года), а также на экспертном уровне (Российско-китайский арктический форум, который с 2012 года организуют Санкт-Петербургский университет и Океанологический университет Китая). В 2015 году Министерство России по развитию Дальнего Востока и Арктики и Государственный комитет по развитию и реформам КНР подписали соглашение о сотрудничестве по Северному морскому пути, а в 2017 году они пообещали работать вместе над созданием так называемого «Ледяного Шелкового пути». Когда в своем документе 2018 года Китай обозначил так называемый «Полярный шелковый путь» в качестве продолжения инициативы «Один пояс, один путь» — как маршрут, пролегающий от северных китайских портов через Северный морской путь, Северо-Западный проход и ведущий в Западную Европу, — сотрудничество с Россией в Арктике послужило дополнительным толчком для активизации совместной деятельности в рамках инициативы «Один пояс, один путь», а также в рамках по большей части нереализованной программы региональных проектов между северо-востоком Китая и российским Дальним Востоком. В 2019 году Россия и Китай договорились о создании арктического научно-исследовательского центра, что позволило заполнить еще один пробел в их арктическом сотрудничестве.
Несмотря на всю эту совместную деятельность, в вопросах касательно Арктики между этими двумя стратегическими партнерами есть определенные разногласия. Россия изначально выступала против предоставления Китаю и некоторым другим странам статуса государства-наблюдателя в Арктическом совете до тех пор, пока эти страны не пообещают уважать суверенитет арктических государств. Действительно, суверенитет остается камнем преткновения. Россия настаивает на признании ее претензий на арктический континентальный шельф и заявляет о своем праве — в соответствии со Статьей 234 Конвенции ООН по морскому праву — регулировать движение судов по северному морскому пути. Такая позиция России потенциально ограничивает независимую деятельность Китая в Арктике, где он отстаивает свободу навигации. Хотя Россия и Китай сотрудничают в вопросах транспортировки грузов по Северному морскому пути (китайские корабли, как и все остальные, обязаны платить пошлину и имеют право на сопровождение российскими ледоколами), некоторые российские эксперты утверждают, что правительство России не готово согласиться на название «Полярный Шелковый путь» — такое название привязывает Северный морской путь, являющийся неотъемлемой составляющей арктической идентичности России, к китайской инициативе (хотя Россия не критиковала это название публично).
В долгосрочной перспективе любое улучшение в отношениях России с западными странами будет невыгодным для Китая, потому что китайским экспертам хорошо известно, что их технологии и сотрудничество с Китаем изначально не были предпочтительным вариантом для России в Арктике. Китай пристально следит за новыми поворотами в отношениях России и Соединенных Штатов: за день до встречи Лаврова и госсекретаря США Энтони Блинкена в Рейкьявике на полях совещания Арктического совета, Путин и Си провели виртуальную встречу, чтобы отметить завершение строительства россиянами четырех атомных станций в Китае. Сразу после встречи с Блинкеном, которую Лавров назвал «конструктивной», ведущий внешнеполитический советник Си Ян Цзечи (Yang Jiechi) поехал в Москву для проведения стратегического совещания, на котором, вероятно, обсуждались в том числе дела Арктики.
Даже если множество проблем в российско-американских отношениях продолжат тормозить их сотрудничество в Арктике, у России помимо Китая есть и другие партнеры. Корчунов подчеркнул, что Россия надеется сотрудничать со всеми государствами-наблюдателями, включая Китай. Вице-президент Шанхайского института международных исследований Ян Цзянь (Yang Jian) высоко оценивает Полярный шелковый путь, считая, что он позволит удовлетворить нужды России. Однако Россия поддерживает партнерские отношения и с другими азиатскими странами, имеющими статус наблюдателей в Арктическом совете, такими как Индия, Южная Корея и Япония.
1 июня эксперт по Арктике из Санкт-Петербурга Александр Сергунин ответил во время круглого стола Фонда Горчакова, что многие совместные с Китаем проекты пока не материализовались. Предложение китайской компании Poly Group Corporation инвестировать 5,5 миллиарда долларов в развитие порта Архангельска пока не было реализовано, тогда как совместные проекты с Южной Кореей и Японией продвигаются вперед, несмотря на действие западных санкций. Дэн Бэйси (Deng Beixi), научный сотрудник Института полярных исследований Китая, отметил, что, несмотря на прогресс в сотрудничестве с Россией в рамках проектов «Ямал СПГ», китайские инвесторы обеспокоены высокой стоимостью и отсутствием инвестиций в российскую Арктику и что они в гораздо большей степени заинтересованы в развитии «Полярного Шелкового пути» как маршрута, ведущего в Западную Европу.
Несмотря на появление новых возможностей для налаживания диалога, которые России предоставляет статус председателя Арктического совета, и запланированный на 16 июня саммит президента США Джо Байдена и Путина, список нерешенных проблем в отношениях между Россией и западными странами остается довольно длинным. Это привело к возникновению беспокойства по поводу потенциального воздействия на Арктику углубляющегося российско-китайского партнерства и по поводу того, что поддержка России может послужить усиливающим фактором для региональных амбиций Китая. Хотя мы пока не видели никаких признаков открытого военного сотрудничества России и Китая в Арктике, аналитики все же указывают на потенциальные военные способы применения результатов научных исследований (таких как подводное картографирование и сенсоры).
Тем не менее, Китай работал с Финляндией (а не Россией) над созданием своего собственного первого ледокола Xue Long 2 («Снежный дракон 2»), и пока неясно, какую помощь Россия готова предоставить Китаю, чтобы увеличить его навигационный потенциал в холодных водах. Арест российского эксперта по Арктике Валерия Митко в феврале 2020 года — по подозрению в том, что он передавал информацию о российских подлодках китайской разведке — указывает на потенциальные проблемы, которые могут возникнуть в случае тесного военного сотрудничества. Китай пока не инвестировал средства ни в один российский арктический порт, и в российских арктических водах пока не проводилось никаких совместных военно-морских учений.
Сейчас Россия остается «привратницей» Китая — пока центральная часть Северного Ледовитого океана не станет судоходной и кораблям уже не нужно будет ходить по Северному морскому пути, который в настоящее время контролирует Россия.
То, как Россия будет регулировать арктические амбиции Китая, расскажет нам многое о параметрах российско-китайского партнерства и о приоритетах России в Арктике. Пока Россия демонстрирует заинтересованность в расширении круга своих партнеров в Арктике и в использовании своего статуса председателя для продвижения своих внутренних интересов. Такой курс потенциально может привести Россию к столкновению со стремлением Китая реализовать его более широкие региональные планы.
Элизабет Уишник — профессор политологии в Государственном университете Монтклера (Montclair State University) и старший научный сотрудник Восточноазиатского института Уэзерхэда (Weatherhead East Asian Institute) при Колумбийском университете.
