Президенты США и России Джо Байден и России Владимир Путин, встреча которых намечена на 16 июня в Женеве, знают друг друга, пожалуй, даже слишком хорошо. Впервые они встретились в 2011 году, когда Байден, тогда вице-президент США, по собственным словам, заявил Путину, на тот момент премьер-министру: «А по-моему, никакой души у вас нет» (отсылка к фразе Джорджа Буша-младшего: «Я заглянул ему в глаза и увидел его душу» — прим. перев.). В следующий раз они столкнулись уже после 2014 года, когда Байдену предстояло поддержать Киев после протестов и надавить на Россию, чтобы та прекратила военное вмешательство на востоке Украины.
Тогда Путин задался целью дать отпор Байдену и той напряженной американской политике, которую тот представлял. Российский президент повелел своим спецслужбам вмешаться в президентские выборы США в 2016 году — в надежде, что с избранием Дональда Трампа позиция администрации Обамы по России изменится. В последующие годы путинские холуи вероятно распространяли информацию (или даже дезинформацию) о сыне Байдена Хантере, а холуи трамповские охотно брали эти сведения на вооружение для кампании 2020 года. Поскольку их совместное прошлое такое непростое, предстоящая встреча Байдена и Путина обещает быть неловкой на личном уровне.
Но недостаток взаимопонимания затмевается несогласием по существу. В своей предвыборной кампании Байден не ратовал за перезагрузку отношений с Россией — и не придерживается такого подхода как действовавший президент. Наоборот, его политика в отношении России предполагает сильные трения с Москвой. Он признает обширное российское вредительство американским интересам — от вмешательства в выборы до оккупации восточной Украины и попыток сократить влияние США во всем мире. Цель Байдена не в том, чтобы изменить отношения с Россией, он хочет лишь «восстановить предсказуемость и стабильность в отношениях между США и Россией», как объяснила пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки в преддверии саммита.
Получается, что ожидания от саммита Путин — Байден довольно ограничены. Поскольку оба лидера друг другу не доверяют — и явно друг друга не любят — никто из них не будет лезть из кожи вон, чтобы добиться значимых результатов. Но даже в этом случае реальную ценность имеет создание атмосферы некой консультации и обсуждения. И если повезет, такое впечатление может превратиться в реальность. А это основы подлинной стабильности, и они могут удержать Россию и Запад от прямого противостояния, которое было и есть нежелательно.
Расчет Путина
Путин на саммите в Женеве вероятно будет рассчитывать скорее на свои дипломатические навыки, чем на конкретные результаты. Он знает, что американские санкции Байден в ближайшее время не снимет. Игра с вбиванием клиньев между США и их европейскими союзниками, в которую Путин любил играть при Трампе, при Байдене принесет куда меньше дивидендов: Байден уже поддержал трансатлантический альянс, и пропагандистских очков тут не заработаешь. На самом деле, даже саммит с Трампом в Хельсинки в 2018 году мало что дал Путину. Тогда в Хельсинки американский президент, когда его спросили о вмешательстве России в выборы, радостно поддержал российского лидера, а не собственную разведку, — и это стало новой низшей точкой американской дипломатии. Но даже эта золотая жила пиара не открыла России ровным счетом никаких геополитических перспектив: слова Трампа в Хельсинки, как это часто бывало, мало повлияли на политику его администрации.
С Байденом Путин будет разыгрывать роль государственника. Он будет добиваться, чтобы саммит подавался как встреча равных. Не проявляя ни тени почтения к Байдену, он попытается продемонстрировать, что Россия — великая держава. Пусть другие мировые лидеры умоляют США о том внимании, которого президент Украины Владимир Зеленский публично добивается с тех самых пор, как Байден вошел в Овальный кабинет. Пусть европейцы зазывают Байдена на свои многосторонние форумы и плетут там свои интриги. Пусть другие выжидают за дверью — чересчур маргинальные, недемократические или предосудительные для встречи с президентом США. Путин встретится с Байденом один на один — он убежден, что это неотъемлемое право России.
Все более оторванный от жизни автократ со стремительно ухудшающейся экономикой в стране, Путин не может себе позволить неконтролируемого обострения международных конфликтов — особенно с США. Путину нужны рычаги для их урегулирования. Рабочие отношения с Байденом не будут стоить ни копейки, но при этом дадут ему столь желанную геополитическую передышку, чтобы подлатать потрепанные декорации внутренней российской политики.
Задача Байдена
Байден должен подойти к саммиту, уравновешивая долгосрочное и сиюминутное. Полезным практическим достижением стало бы улучшение консульских услуг для россиян в США и американцев в России. За последние несколько лет в ответ на вмешательство в выборы и преследование американских дипработников США выслали российских дипломатов и закрыли российские консульства в Сиэтле и Сан-Франциско, а также торговое представительство в Вашингтоне, округ Колумбия. Россия ответила на это высылкой американских дипломатов. Тогда США пришлось закрыть консульства во Владивостоке, Екатеринбурге и Санкт-Петербурге. В результате единственной дипломатической миссией в России осталось посольство в Москве, — и его Кремль грозит лишить всех российских сотрудников.
Отсутствие консульств в обеих странах крайне затрудняет поездки граждан и разрывает культурные и научные связи, которые исторически шли на пользу обеим странам. Ситуация на человеческом уровне сейчас даже хуже, чем во время большей части холодной войны. Чтобы это исправить, Байден должен предложить некоторые поблажки: возобновить работу российских консульств в США или хотя бы расширить консульские службы США в России — в надежде положить конец цепной реакции по принципу «око за око, зуб за зуб», которую мы наблюдаем последние несколько лет.
Контроль вооружений тоже войдет в женевскую повестку дня. Всего через неделю после вступления Байдена в должность они с Путиным договорились продлить новый договор СНВ, но можно пойти еще дальше. Упроченный контроль вооружений не только сэкономит деньги, но и послужит хорошим примером для других стран. Если Россия и США, крупнейшие ядерные державы мира, никак не договорятся о сокращении своих арсеналов, то соглашения с Ираном и Северной Кореей и вовсе обречены на провал. К счастью, эта область созрела для прогресса. По своей природе контроль вооружений требует медленной и кропотливой работы ученых, которых двусторонние раздражители касаются куда меньше, чем политиков и дипломатов. В качестве первого шага лидеры двух стран могут создать рабочие группы, в том числе многосторонние, чтобы осмыслить будущие проблемы в сфере контроля вооружений.
Долгосрочная же цель Байдена должна заключаться в нормализации американо-российских отношений. Саммит Путин — Байден сам по себе этому поможет, став сигналом, что для президентов России и США часто встречаться (и встречаться вообще) — совершенно нормально. Президент Барак Обама хорошо провел свою первую встречу с Путиным в Москве в 2009 году. За ней последовал приподнятый «саммит гамбургеров» и фотосессия в Арлингтоне, штат Вирджиния, с Дмитрием Медведевым, который на четыре года сменил Путина в президентском кресле. Но потом дела пошли под откос. В 2013 году Обама отменил запланированный саммит с Путиным после того, как Эдвард Сноуден, бывший сотрудник Агентства национальной безопасности, рассекретивший тысячи документов, получил убежище в России. После этого, за исключением напряженных встреч на полях крупных международных встреч, был только саммит Трампа и Путина в июле 2017 года, — и он оказался столь же безрезультатным, сколь и постыдным.
Во время холодной войны, даже когда по всему миру друг с другом сражались марионетки обеих сторон, США и Советский Союз регулярно встречались на высшем уровне — это означало, что конфликт сам по себе не был войной в привычном понимании этого слова. Его конечной целью была не безоговорочная капитуляция, а настороженное и шаткое сосуществование. Напротив, встречи на высшем уровне между лидерами США и России по окончании холодной войны были выражением партнерства. Прекратились они во второй половине правления Обамы, когда претензии на партнерство потеряли всякую убедительность. Сейчас же отношения стали настолько запутанными и неопределенными, что назрела необходимость показать, что Россия и США не находятся в состоянии войны. И этому поможет даже саммит, чьи темы для обсуждения целиком и полностью известны заранее.
Для администрации Байдена женевский саммит — вопрос не только дипломатический. При Трампе российская и украинская политика США переплелась с внутренней. У Трампа была масса странных связей с российским правительством, хотя доказательств, что он — ставленник Москвы, так и не появлялось, а обвинения в сговоре с Россией нередко диктовались межпартийной враждой. Объективно, однако, Трамп взял на вооружение российскую информацию либо дезинформацию о сыне Байдена Хантере для собственной кампании по переизбранию. Это были грязные дела, за которые Трамп в 2019 году предстал перед импичментом. Начав нормализацию американо-российских отношений, Байден вернет России ее законное место в США: во внешней политике, а не внутренней.
Что стоит на кону
Ожидания от саммита Путин — Байден закономерно невелики. Однако ставки при этом высоки. Россия и Запад, словно лунатики, шагают к пропасти. Ни одна из сторон не готова идти на компромисс. Внутренняя политика обеих стран поощряет жесткий подход. Обе убеждены, что противник находится в упадке, а следовательно компромисс нежелателен, ведь крах противника (и, как следствие, собственная победа) — лишь вопрос времени.
Мало что удастся решить в Женеве. Спустя шесть лет после российского вторжения на Украину Крым по-прежнему аннексирован, а восточная Украина стала еще одним замороженным конфликтом. Дипломатические соглашения между Германией, Францией, Россией и Украиной во имя прекращения конфликта не имеют ни малейшего отношения к реальной ситуации на местах. Белоруссией руководит безумный диктатор Александр Лукашенко, чей режим либо изолирует страну по образцу Северной Кореи, либо рухнет в процессе. США и их европейские союзники жаждут демократизации Белоруссии, в то время как Россия, у которой в стране значительное военное присутствие, хочет сохранить ее привязку к Москве. В Сирии и вокруг нее американские и российские военные находятся в непосредственной близости друг от друга, но преследуют совершенно разные цели.
Все эти несовместимости сохранятся на десятилетия вперед. Четкого решения они не допускают — и, возможно, так и не будут решены в принципе. Но нельзя допускать, чтобы они пустили метастазы. Поэтому вот мандат Байдена в Женеве: стать на тернистый путь к предсказуемости и стабильности.
