Почти полдесятилетия нам настойчиво внушали одну мысль.
Дональд Трамп, случайно оказавшийся на посту президента, стал результатом махинаций высшего руководства в Москве, которое по каким-то причинам понимало ситуацию в стране лучше, чем американская элита. Кремль ловко перехитрил американский истеблишмент и помог «маньчжурскому кандидату» занять Белый дом.
Но проблема в том, что, будучи на посту президента, Трамп проводил более антироссийскую политику, нежели любой другой президент со времен Рональда Рейгана. Именно при Трампе было принято это сомнительное решение о поставках тяжелого вооружения украинским союзникам и был введен такой санкционный режим против России, с которым по жесткости может сравниться только отношение Вашингтона к Венесуэле, Ирану и Северной Корее. Именно при нем произошло фактическое расширение Организации Североатлантического договора, которую Трамп однажды назвал «устаревшей».
Если русские когда-либо и относились к президенту Дональду Трампу как к своему активу — чего они не делали, — они так и не смогли получить от него никакой выгоды.
Между тем, несмотря на шум и ярость, преемник Трампа, президент Джо Байден, к удивлению многих, принял форму более раннего себя, эдакого внешнеполитического реалиста — по крайней мере в отношении России. И это произошло после бурной предвыборной кампании, в ходе которой либо политика, либо его личные убеждения, а, возможно, и то, и другое одновременно вынуждали этого кандидата в президенты произносить откровенно русофобские дежурные фразы, продиктованные настроениями его партии.
Это весьма резкий разворот.
В прошлом году Джил Барндоллар (Gil Barndollar) из Центра изучения вопросов государственного управления (Center for Study of Statesmanship) написал в издании American Conservative: «У Байдена есть любопытная и весьма многоговорящая особенность: он часто пользуется именем Владимира Путина в качестве последнего аргумента против Трампа, будь то в его обращениях к сотрудникам аппарата Белого дома или в его выступлениях в Нью-Гэмпшире. Очевидно, Байден видит в России непосредственного врага — в противовес Китаю, которого он считает конкурентом. Россия — это одна из тех областей, в которых советники и подручные Байдена редко уходят от прямого ответа».
Тем не менее, они все же это делают.
Как отметил Байден в апреле, центральное геоэкономическое устремление режима президента России Владимира Путина — это газопровод «Северный поток — 2», который является основой европейской политики Кремля. И администрация Байдена совершила шаг, который обрушил бы адское пламя на Белый дом Дональда Трампа: она отказалась от своих возражений против строительства этого газопровода практически с неконсервативным ехидством. «"Северный поток — 2" — это сложный вопрос, затрагивающий наших союзников в Европе», — сказал Байден в апреле.
Совершенно верно.
Именно на этом фоне новый президент США провел саммит с Путиным на этой неделе в Женеве. Его главный советник по вопросам внешней политики Джейк Салливан (Jake Sullivan) четко и недвусмысленно подвел итог. «Итог заключается в том, что в ходе своей поездки Джо Байден уверенно и мастерски надел мантию лидера свободного мира», — сказал Салливан репортерам в четверг.
Некоторые консервативно настроенные издания немедленно указали, что Байден пользуется карточками с подсказками, назвав это свидетельством того, насколько четко срежиссированы все действия президента. И часто это действительно так. Однако в финале своей европейской поездки Байден все же решил отступить от зачастую бестолкового статуса кво: Байден решил без подготовки ответить на вопросы репортеров и даже раскритиковал — совершенно необдуманно — одну журналистку (хотя он сразу же извинился). Однако, что касается политики в отношении России, 46-й президент США как минимум показал, что именно он «ведет этот автобус».
Личные установки важны, и личность президента действительно имеет значение.
Мэтью Рожански (Matthew Rojanksy), чью кандидатуру на пост старшего директора по России в Совете национальной безопасности в конечном счете отклонили, написал на этой неделе, что в Байдене уже давно заметна прагматичная жилка. В качестве подтверждения Рожански привел обращенный к Соединенным Штатам совет Байдена — «не сдавайте свои позиции, но продолжайте разговаривать», — с которым тот выступил в своей статье в Foreign Affairs в 2017 году. С точки зрения Рожански, этот совет свидетельствует о едва уловимом несогласии этого хитрого политика с позицией Демократической партии, которую после выборов 2016 года охватила настоящая лихорадка.
Тем не менее, старые шрамы все еще на месте.
На двусторонней встрече лидеров на этой неделе присутствовал Дмитрий Песков — представитель Путина, фигура, которую считают одним из главных злодеев в нынешнюю эпоху российских дезинформационных кампаний. Его прямой идеологический оппонент тоже присутствовал на той встрече: Виктория Нуланд — помощница Обамы и супруга влиятельного неоконсерватора Роберта Кагана (Robert Kagan). Она снова вернулась в Госдепартамент.
И этот саммит в некотором смысле оказался историей двух министров иностранных дел. С одной стороны был Энтони Блинкен (Antony Blinken), первый госсекретарь за многие годы (со времен Джеймса Бейкера), который обязан своим высоким положением в первую очередь длительным и крепким личным отношениям с президентом. Другую сторону представлял министр иностранных дел Сергей Лавров — пожалуй, единственный член ближайшего окружения Путина, который представлял Россию на международной арене еще до прихода нынешнего президента к власти (Лавров — порождение дипломатического корпуса).
Дмитрий Саймс (Dimitri K. Simes), президент Центра национальных интересов и ведущий на российском «Первом канале», прокомментировал саммит лаконично и слегка язвительно: «Я думаю, все было цивилизованно».
Курт Миллз — старший репортер издания The American Conservative, освещающий вопросы национальной безопасности, работу Белого дома Байдена и будущее Республиканской партии.
