Афганистан не просто так называют «кладбищем империй». Каждые пару десятилетий эта многострадальная страна Центральной Азии появляется из небытия, чтобы напомнить очевидно непобедимому захватчику, что его армия не первая терпит тут горькое поражение.
В 1842 году первая из четырех британских войн против Афганистана закончилась катастрофой. Только один человек выжил из сил численностью в 4,5 тысячи человек, плюс около 10 тысяч гражданских, сопровождающих лагерь, переводчиков и союзников из местных. Его отпустили только для того, чтобы он мог рассказать о масштабах поражения и о мрачном конце своих товарищей.
Спустя десять лет жестоких попыток обратить афганцев-мусульман в «современных» коммунистов, некогда могущественная Красная армия в 1989 году униженно отступила из Афганистана. Этот выход ознаменует начало стремительного падения кремлевского домино, начиная от Восточной Европы и заканчивая самой Москвой.
Сегодня мы наблюдаем, как США, поджав хвост, покидают Афганистан спустя почти двадцать лет борьбы. Еще одна супердержава узнала, что за фрагментированной племенной культурой Афганистана скрывается непобедимая стойкость. Президент Джо Байден, новичок в деле окончания того, что он назвал «бесконечной войной», установил крайний срок для вывода последних американских войск — 11 сентября.
Это, конечно, символичная дата, в этот день исполнится 20 лет атаке на Всемирный торговый центр, совершенной 11 сентября «Аль-Каидой»* (запрещенная в России организация — прим. ред.), чьи тренировочные лагеря были расположены в Афганистане.
Паника
Спустя два месяца после вторжения в страну в октябре 2001 года коалиционных сил под предводительством США лидер «Аль-Каиды» Усама бен Ладен бежал в Пакистан, а мусульмане-фундаменталисты «Талибана»* (запрещенная в России организация — прим. ред.) были разбиты. Однако вскоре миссия потеряла свое направление, за что пришлось заплатить тысячами жизней военных и гражданских.
Афганские солдаты, лояльные хрупкому поддерживаемому Западом правительству Кабула, терпят поражения. После столкновений с вновь укрепленными соединениями «Талибана», около 1,6 тысяч солдат бежали через границу в соседний Таджикистан.
Другие оставили свое оружие и форму, чтобы вернуться домой, или решили бороться на стороне «Талибана», который также занимает и те территории, где до прихода коалиционных сил его не было.
Несмотря на то, что на войну против плохо вооруженной и недокормленной армии разношерстных повстанцев потратили 2,3 триллиона долларов, американцы оставляют своих противников в лучшей форме, чем раньше.
Однако это не остановит новейшую мировую супердержаву: Китай терпеливо ждет за кулисами. В бой вступает дракон! В событии, которое должно наводить страх на западные столицы, Пекин чувствует беспрецедентную возможность распространить свое влияние в регионе и получить стратегическое территориальное и экономическое преимущество, которое может перекроить геополитическую карту в его пользу.
Действительно, для марксистского правительства председателя Си Цзиньпина Афганистан — огромный приз. Он предлагает ворота, через которые китайская армия может получить доступ к Аравийскому морю через Иран или Пакистан. Истерзанная войной страна может предложить Китаю еще две вещи, которых он так отчаянно желает: доступ по суше к Ирану и Ближнему Востоку, а также путь к Индийскому океану и дальше в Африку.
Сегодня, чтобы попасть на эти рынки, китайским товарам приходится делать большой крюк: они отправляются контейнерными перевозками через спорное Южно-Китайское море. Однако короткая общая граница Афганистана с северо-западной частью Китая предлагает потенциал для создания мегамагистрали, высокоскоростной железной дороги и трубопроводов.
Пекин уверен, что у него получится победить там, где столетиями проигрывали Уайтхолл, Кремль и Белый дом, просто потому, что он не заинтересован в том, чтобы менять афганское общество. Он учился на ошибках русских коммунистов. Китайские коммунисты не хотят переделывать Афганистан (или кого-либо еще) по своему образу и подобию.
Угроза
Китай не станет добиваться своих целей грубой силой, у председателя Си есть намного более умный план. Когда в 1979 году Кремль вторгался в Афганистан, он видел в этом отправную точку для господства над богатым нефтью Ближним Востоком, однако, по сравнению с богатствами современного Китая, советские коммунисты мало что могли предложить.
Си предпочитает использовать финансовые мышцы наравне с угрозой военной мощи, и, если сообщения о том, что Пекин готов вложить 62 миллиарда долларов в Афганистан, правдивы, то он следует плану, отточенному до совершенства во многих других странах от Малайзии до Черногории.
В рамках инициативы, известной как «Один пояс, один путь», бедным странам предлагают огромные кредиты на развитие инфраструктуры. Взамен Китай получает доступ к новым торговым путям и портам, а также большие проценты со своих инвестиций.
В случае, если выплаты будут просрочены, китайцы могут потребовать права на землю, полезные ископаемые или какой-то другой залог в качестве компенсации. Такой бизнес-план больше распространен в преступном мире гангстеров и организованной преступности: жертв заманивают в «долговую ловушку» и заставляют так или иначе расплачиваться.
В обмен на свою щедрость Китай будет рассчитывать, что «Талибан» закроет глаза на «геноцидное» подавление собратьев-мусульман: 12 миллионов уйгуров, живущих в китайской провинции Синьцзян, которая располагается недалеко от границы с Афганистаном и Пакистаном. Последнее, чего желает Пекин, так это анархического сценария, при котором волна исламского фундаментализма у границ страны будет угрожать внутренней безопасности Китая.
Но Пекин уже видел, насколько равнодушно относятся к правам уйгуров жесткие исламские режимы Ближнего Востока. Богатые нефтью арабские монархии предпочитают заключать выгодные сделки с Пекином, чем беспокоиться об обращении с собратьями-мусульманами.
Премьер-министр Пакистана, бывший игрок в крикет и плейбой, Имран Хан (Imran Khan), который, по утверждениям циников, заново открыл себя как возрожденного мусульманина, чтобы укрепить основу своей политической власти, прокомментировал ситуацию с уйгурами. При этом он поддержал то, как Китай с ними обращается.
И даже до прихода Хана к власти пакистанские генералы видели в «Талибане» естественного союзника перед лицом их врага номер один: Индии. Китай также на ножах с Индией, поэтому он рассматривает антииндийски настроенный режим талибов в Кабуле в качестве возможного союзника.
Впереди нас ждут дни неопределенности, а пока оставшиеся американские войска собираются, чтобы укрепить посольство США в Кабуле и защитить сокращающееся число иностранцев с Запада, многие наблюдатели вспоминают об эвакуации посольства США из Хошимина в 1975 году.
В ближайшие недели, вполне вероятно, развернутся подобные унизительные сцены. Ожидается, что до тысячи американских военных разместятся в аэропорту Кабула, чтобы защитить покидающих страну гражданских с Запада.
Мрак
Это мало утешит тех афганцев, которые более 20 лет мужественно сотрудничали с коалиционными силами, пытаясь улучшить жизни собственного народа. Их предали, сегодня их будущее мрачно.
Что касается наших обещаний афганским женщинам и девушкам, с вероятным возвращением «Талибана» к власти в Кабуле они потеряют все те права и свободы, которые принесло им вторжение союзников.
Китай рассматривает Афганистан, даже при условии возвращения Талибана, как одну из важнейших площадок на шахматной доске мировой политики. Как шахматный гроссмейстер, председатель Си Цзиньпин не планирует поставить мат быстро.
Я боюсь, что в будущем историки, взглянув на то, что происходит сегодня, увидят, что Китай действительно выучил урок истории. Там, где Британия, Россия и Америка потерпели поражение, у Китая еще есть шанс победить, получив то влияние, к которому он стремится, и не заплатив ту же самую огромную кровавую плату.
* «Аль-Каида» и «Талибан» — запрещенные в России организации
Марк Алмонд — директор Института исследований кризисных ситуаций (Crisis Research Institute), Оксфорд.
