Украинский блогер и оппозиционный политик, обвиняемый на родине в работе на Кремль, угрожает устроить для Испании дипломатический кавардак. Блогера зовут Анатолий Шарий, ему 42 года, и вот уже пять лет он, его жена и сын, родившийся уже в нашей стране, живут в Каталонии.
Больше года Шарий пытается получить политическую защиту. К этому его подтолкнули десятки угроз в соцсетях и даже визит в его дом украинских ультранационалистов.
Шарий больше похож на инфлюенсера (одежда модных брендов, тату, идеальная улыбка), а не на политического агитатора. Благодаря своей сети, каналу на Ютьюбе (2,46 миллионов подписчиков) и каналу в Телеграме (274,272 тысячи подписчиков), он стал бичом украинского правительства и ретранслятором пророссийских идей. Кроме того, у него есть политическая партия, названная его именем. Он создал её в 2019 году и получил 2,23 процеента голосов на парламентских выборах того же года.
Украинское правосудие охотится за ним. В феврале Служба безопасности Украины (СБУ) обвинила его в государственной измене (карается 15 годами лишения свободы) и пропаганде ненависти. В СБУ заявили, что у них есть доказательства того, что Шарий действует по приказу иностранных субъектов. То есть России, ведь это Украина. Поскольку Шарий не явился для дачи показаний, его объявили в розыск. В отношении его партии ведется расследование по обвинению в отмывании денег, но в этом деле она выступает только в качестве свидетеля.
Запрос об экстрадиции маячит на горизонте. А Шарий сейчас переживает напряженный момент: он только что потерял статус политического беженца, который ему предоставила Литва в 2012 году и который помог ему без шума обосноваться в Испании в 2016. Шарий убежден, что Вильнюс, также обвинивший его персоной нон-грата, пошел на этот шаг из-за давления со стороны Киева. Именно об этом блогер и заявил в интервью нашему изданию. Посмотрите, как развивались события: в марте президент Украины Владимир Зеленский встретился с президентом Литвы, а через несколько дней начался процесс отзыва статуса беженца, завершившийся десятого мая.
Украинское правосудие обратилось за содействием к испанскому, и то отправило в Киев налоговые данные блогера. «Украина использует испанские институты, чтобы атаковать оппозиционера. Испания считает, что имеет дело с демократической страной с независимым правосудием, но это не так», — говорит Шарий.
У Украины и Испании есть двустороннее соглашение по борьбе с международной преступностью. Бывшая советская республика поддерживает связь с дипломатией и спецслужбами Испании. По мнению экспертов, к которым обратилось наше издание, Шарий «не станет проблемой». «Уровня этой фигуры недостаточно, чтобы нанести ущерб отношениям двух стран», — добавляют они.
В конце сентября Сергей Иванов, украинский блогер (совсем не рядовой: по словам советника канцелярии президента, он работает на них) и бывший прокурор одного из районов Луганска, в период пандемии и ограничений посетил Испанию и сделал селфи на фоне дома Шария. В другой своей публикации он сообщил имя сына Шария. По словам самого Шария, его не знают даже самые близкие родственники, но при этом оно известно консульству в Барселоне, поскольку Ольга делала там новый паспорт. «Это можно объяснить только содействием консульства», — утверждает пара.
Дипломатические источники, к которым обратилось наше издание, напоминают, что разглашение персональных данных является преступлением.
За прошедший год Шарий около дюжины раз пытался добиться судебной защиты. Пока десятого апреля судья не запросил у полиции Каталонии оценку адекватность такой меры.
«Он за это деньги получает. Когда он говорит, что Украина — это неонацистская страна, он делает это, потому что работает на страну-агрессора, он хочет дискредитировать Украину. Чем чаще он мелькает в СМИ, тем больше им довольны», — считают источники, к которым обратилось наше издание. Шарий, пользующийся услугами пресс-секретаря, активно дает интервью испанским СМИ.
«Это сложная ситуация, угрозы, которые получает мой клиент, исходят из Украины и распространяются с помощью интернета», — объясняет Жорди Рока (Jordi Roca), адвокат Шария. Сейчас он планирует запросить убежище в Испании.
Когда в 2012 году Литва предоставляла ему убежище, Шарий был молодым журналистом, который бежал из Украины, возглавляемой пророссийски настроенным Виктором Януковичем, раскрыв связи полиции с торговлей наркотиками. Сначала его обвиняли в хулиганстве, поскольку в драке он выстрелил в противника из пистолета с резиновыми пулями. Два месяца спустя он заявил, что его пытались убить, но в итоге журналиста обвинили в том, что это обман. Литва, чьи отношения с Россией также напряжены, дала ему убежище, посчитав, что его преследуют по политическим мотивам.
Шарий стал распространять пророссийские идеи только после 2014 года, после протестов на Майдане, свергнувших Януковича. Он создал канал на Ютьюбе, который стал очень популярен среди критиков проевропейских взглядов новых властей. В последующие годы с аннексией Крыма и войной на востоке Украины Шарий стал часто появлялся в российских СМИ. Сотрудничество с Кремлем, искреннее или корыстное, оказалось очень прибыльным для блогера в изгнании, у которого до этого были проблемы с заработком.
Именно его комфортный образ жизни и называют свидетельством работы на Путина. Шарий водит Range Rover, а за дом в Таррагоне он заплатил 670 тысяч евро наличными. Кроме того, у него есть ещё как минимум квартира в Барселоне. Сам Шарий утверждает, что всё это приобретено на деньги, заработанные в качестве журналиста, в особенности через Ютьюб. «Мы можем показать, как зарабатываем, мы являемся налоговыми резидентами Испании», — говорит он.
Украинская исследовательница Мария Авдеева, эксперт в вопросе использования информации в качестве военного оружия, годами следит за Шарием. Авдеева настроена решительно: «Он не журналист, а часть российской машины пропаганды». Он не просто систематически повторяет слова Кремля об Украине, иногда он сам выступает с инициативой, задает идею, которую подхватывают российские СМИ. «Очевидно, что они работают согласовано», — отмечает Авдеева. Кроме того, для Авдеевой также очень важна устойчивость его позиции, она не изменилась ни на гран, хотя прошло уже почти десять лет.
«Информация, или дезинформация, — часть гибридной войны, которую Россия ведет против Украины. Она состоит не только из военной агрессии. Информационную войну всегда сложно доказать, но она имеет огромное значение», — подчеркивает эксперт. По словам Авдеевой, Кремль совсем не отправляет своим украинским «щупальцам» чемоданы с деньгами, для оплаты услуг используются сложные схемы.
Недавно Украина, в 2017 году запретившая вещание российских каналов, указом закрыла три украинских канала, принадлежащих пророссийскому депутату Тарасу Козаку, хотя считается, что финансово их поддерживает депутат и предприниматель Виктор Медведчук, приближенный Путина. Козака и Медведчука также обвиняют в государственной измене.
Сам Шарий отрицает приписываемые ему пророссийские взгляды и уж тем более связь с Москвой. «Я родился в Киеве, я украинец в седьмом поколении, я в России был только однажды. В 2007 году я появился в телевизионной передаче, чтобы поговорить об убийствах собак, ничего связанного с политикой».
В вызове в суд в качестве обвиняемого СБУ приводит девять видео, некоторые взяты с канала Шария на Ютубе, а некоторые — появления блогера в других СМИ. По мнению украинских спецслужб «в них содержатся элементы манипуляции общественным сознанием, они направлены на разжигание этнической ненависти, подрыв морали населения и армии Украины». В некоторых случаях приписываемые ему фразы произносил не Шарий, а другие люди, появлявшиеся с ним в одном видео.
Из-за отсутствия доказательств сговора с Россией обвинение в государственной измене основано на следующих заявлениях: СБУ видит «подрывную деятельность» в словах Шария о том, что Путин действует, исходя из интересов России, и не обязан думать о том, что пойдет на пользу Украине; «пропаганду многоязычия» в критике введения квот для русского языка на украинском телевидении; «разжигание этнической ненависти» в том, что он называет жителей востока страны «неукраинцами», «помесью» или «полувенграми».
Что происходит со свободой слова в стране, находящейся в состоянии войны? Наше издание обратилось за разъяснениями в две международные организации по защите прав человека, но из-за сложности случая они от комментариев отказались.
«Если бы я был российским оппозиционером, а не украинским, все европейские СМИ брали бы у меня интервью, а против преследований, которым я подвергаюсь, были бы протесты, — жалуется Шарий. — Если я вернусь на Украину, меня посадят в тюрьму. И, может не в первый же день, но через какое-то время я окажусь мертвым. И никто в Европе ничего не скажет. Потому что про меня говорят, что я настроен пророссийски и антиевропейски».
