Введение в Польше «русского уклада» — это сценарий, за который уже не первый год «болеет» Кремль. Впрочем, до сих пор прогнозы россиян сбывались на 100%. Что это значит? Что Польша официально не выйдет из ЕС, но будет пребывать на его периферии.
Слова из выступления Дональда Туска (Donald Tusk) в Гданьске никого в России не удивили (бывший польский премьер заявил, что польская правящая партия насаждает в Польше «уклад, как две капли воды похожий на тот, который насаждает Путин», — прим.пер.). Идеологическая близость «Права и справедливости» (PiS) и Кремля очевидна, а Варшава в рамках этого сценария играет роль русофоба и еврофоба одновременно. Польское руководство занимает в отношении Москвы критическую позицию, но на деле расшатывает единство ЕС, что соответствует ее интересам.
Разрушить ЕС изнутри
Запад называется соперником или даже врагом России. Кремлевские аналитики используют выражение «коллективный Запад», под которым подразумеваются США, НАТО и ЕС. С Вашингтоном Москва старается наладить диалог, Альянс она пытается сдержать, а Евросоюз — разрушить изнутри. Этот третий элемент, с одной стороны, кажется самым слабым, поскольку он восприимчив к влиянию, но с другой — представляет опасность, так как порождает у постсоветских республик мечты о свободе и процветании. Военная угроза осязаема, поэтому ей можно противостоять, а европейская «мягкая сила» не так заметна, но с ней сложнее бороться. Перед ее очарованием не устояли страны Балтии, быстро став частью европейского сообщества, потом — Грузия и Украина, с чем Россия продолжает бороться, даже прибегая к военным средствам.
Кремлевское руководство убеждено, что за первой волной агрессии в отношении России грядет очередная. Первое столкновение во время перестройки она проиграла, но во втором уступать не собирается. Она, конечно, слабее Запада и не имеет такого потенциала, как он, зато знает все слабые места врага: это страсть к наживе, наивность и демократические механизмы управления.
Наивность Запада, прагматизм России
В самый тяжелый для Кремля период, когда ЕС и США ввели санкции за аннексию Крыма, Путин знал, что нужно подождать. Он совершенно правильно считал, что о себе вновь заявят круги, для которых Россия — это не только агрессор, но также — большой рынок сбыта и привлекательный партнер. На первое место они ставят принцип «business as usual», а не ценности.
Российский президент отнюдь не случайно вкладывает деньги в людей, которые успешно продвигают идею сотрудничества с Россией. Помимо Герхарда Шредера в совете директоров компании «Норд Стрим АГ» присутствуют французские и немецкие политики. Франсуа Фийон (François Fillon), бывший премьер и один из ведущих представителей политической сцены Франции, недавно вошел в совет директоров «Зарубежнефти», а бывший канцлер Австрии Вольфганг Шюссель (Wolfgang Schüssel) получил место в совете директоров «Лукойла» — крупнейшей частной нефтяной компании в России.
Европейская наивность заключается в вере, что «Россию нужно интегрировать с Западом». От этого наивного подхода пострадал глава европейской дипломатии Жозеп Боррель во время своей провальной поездки в Москву. «Первая встреча после нескольких лет заморозки отношений» обернулась унижением. Хозяин мероприятия, Сергей Лавров, обвинил Брюссель в неблагодарности, а его гость узнал из СМИ, что Москва выдворила трех европейских дипломатов. Боррель наивно верил, что Россия хочет вести диалог. Он не понимал, что дипломатия Кремлю нужна не для того чтобы разговаривать, а для того чтобы побеждать. Кроме того, наша вежливость расценивается как слабость. Тот, кто этого не осознает, получает неприятный урок.
Прогнозы Кремля сбываются
В свою очередь, демократия со своим пространством свободы, открытостью и плюрализмом позволяет России воздействовать на настроения европейцев, провоцировать напряженность, а в последнее время — влиять на исход выборов. Это не столько эффекты распространения пропаганды или работы троллей, сколько результат многолетних инвестиций в «информационную мощь». Кремль давно понял, что информация стала современным оружием, а способность предвидеть и направлять оборот новостей в мире — супероружием.
Именно поэтому более десяти лет назад он инвестировал средства в сеть исследовательских институтов, которых сейчас в России около 300. Работать с информацией и прогнозами приглашают в них специалистов по военному делу и кибербезопасности. Они занимаются, однако, техническими деталями, а ключевую роль играют эксперты, обладающие интердисциплинарными знаниями, в основном гуманитарии: социологи, культурологи, политологи, лингвисты, психологи. Их задача состоит в том, чтобы «изучить сетевой код врага», а благодаря этому получить возможность управлять общественными процессами, устремлениями отдельных народов, создавать соответствующие российским интересам конфликты, объясняет Александр Дугин — самый известный кремлевский геополитик и идол польских национал-демократических кругов.
Многочисленные организации готовят Россию к любому варианту развития событий. Такие сценарии пишутся, например, в МГИМО — центре обучения дипломатических кадров. В 2018 году говорилось о трех основных тенденциях. Предполагалось, что позиция Запада будет ослабевать, а Азии — усиливаться, при этом ключевым станет период 2023-2025 годов, когда США понадобится «успех» для подтверждения своего статуса. Кроме того, говорилось, что Запад будет избегать открытой конфронтации с Москвой, ведя гибридную войну, которую кремлевские специалисты называют удушением противника посредством санкций, международной изоляции и расшатывания его изнутри руками локальной оппозиции.
Польша — троянский конь России
Таким образом ключевое значение для России приобретает нанесение удара по самому слабому звену «коллективного Запада»: не по США или НАТО, а по Евросоюзу. Россияне предполагают, что значение Германии будет возрастать, а Великобритании и Соединенных Штатов ослабевать, а прежде всего углубится процесс разрушения европейского сообщества. Во-первых, снизится темп интеграции, а во-вторых, в Центральной Европе появится своего рода серая зона.
Что это значит? Польша не покинет Евросоюз официально, но сама уйдет на его периферию, переместившись в переходную европейско-российскую зону и играя такую роль, как ассоциированные с ЕС государства, например, Турция. Варшава будет пытаться создавать локальные блоки, но, в чем Москва убеждена, не преуспеет в этом, поскольку Чехия, Словакия или Венгрия в любом случае выберут сотрудничество с Германией и ЕС.
Под руководством «Права и справедливости» Польша утрачивает не только прежнюю позицию, но и репутацию, поскольку она отметает ценности европейского сообщества и выбирает традиционные, близкие тем, которые продвигает Россия. В Варшаве наши партнеры видят троянского коня Москвы: она отказывается от верховенства права (а это «русский стандарт»), считает ЕС инородным телом, разрушает его сплоченность, объявляя при этом о «ренессансе Европы» вместе с друзьями Кремля: лидером итальянской «Лиги Севера» Маттео Сальвини и венгерским премьером Виктором Орбаном.
«Мы согласились с тем, что сконцентрируемся на достоинстве, свободе, христианстве, семье. Мы говорим „нет" империи со столицей в Брюсселе», — заявил последний в апреле в Будапеште. Именно такие лозунги выдвигает и Кремль. Раз Запад плохой, остается только сближаться с путинской Россией, которая выступает своего рода катехоном, то есть силой добра, способной остановить распространяющееся зло (либеральный разврат, отказ от христианства, глобальный заговор евреев, масонов и бизнеса).
Этот кремлевский сценарий дополняет поиск «Правом и справедливостью» возможности произвести перезагрузку отношений с Россией. Однако отнюдь не Путин заставил Польшу занять маргинальную позицию в ЕС, вступить в спор с партнерами или разрушить традиционно хорошие отношения с США, на которых в значительной степени базируется наша безопасность. Все это сделали мы сами. Мы отбрасываем то, за что сейчас Украина воюет с Россией, доказываем, что Кремль может стать для нас единственной альтернативой, не прилагая со своей стороны особых усилий. Ведь, как известно, «курица не птица, а Польша не заграница».
