The Economist отмечает, что 24 июля исполнилась только вторая годовщина с момента прибытия Бориса Джонсона на Даунинг-стрит 10. Но всего за два года пребывания Джонсона в должности премьер-министра в Великобритании произошло столько событий, сколько порой не происходит у кого-то и за двадцать лет. Он развелся во второй раз, а затем женился в третий, стал свидетелем рождения его шестого, как предполагается, по счету ребенка, заразился covid-19 и играл со смертью. На политическом фронте он объявил перерыв в работе парламента, исключил 21 тяжеловеса из парламентской фракции тори за голосование против решения правительства по Брекситу, потерял в процессе большинство голосов, эффектно переизбрался на второй срок и подписал сделку по Брекситу.
Эксперты The Economist не перестают удивляться и задаваться вопросом, — Как понять этого кружащегося дервиша? Борис Джонсон известен как «Marmite» политик: фанаты прощают ему все, враги считают его опасным шутом. В последнюю группу теперь входит его экс-советник Доминик Каммингс (Dominic Cummings), который не так давно в беседе на BBC откровенно заявил, что сама идея о том, что Джонсон будет премьер-министром «просто абсурдна». А согласно маркировке политиков, принятой альма матер премьера, Оксфордским университетом, которую, правда сами же британские эксперты окрестили «напыщенной», Джонсон представляет собой тип альфа/гамма-политика (Разница между гаммой и альфой состоит в том, что: — альфа рассудительная — гамма решительная. Гамма демонстрирует на практике, кто прав. Альфа рассуждает и меряется интеллектом с оппонентом, чтобы показать кто умнее. Альфа субъективная, гамма объективная. Альфа считает, что если все поймут, то никаких проблем не будет. Все проблемы от недопонимания. А гамма считает, что все проблемы от того, что в стране много думают, но мало делают), — иногда ослепляющим политическим гением, а иногда ужасающим своей некомпетентностью. Вопрос, замечает The Economist в том, какая часть этого альфа/гамма-политика будет преобладать в оставшееся время пребывания нынешнего премьер-министра в должности.
Борис Джонсон интуитивно понял, что финансовый кризис 2008 года положил конец неолиберальному консенсусу. Глобализация оттолкнула слишком большое число избирателей и создала самодовольных, самовлюблённых победителей. Речь идет, как считают авторы статьи, не просто о трамповской разрушительной силе. Джонсон пытается изменить глобализацию по типу пиратского морского прошлого Великобритании, а не бюрократической мелочности Европейского Союза. По мере того, как партии чахли, а избиратели становились все более одержимы знаменитостями, он культивировал взлохмаченное добродушие и стал медийной звездой, поднялся на высшую должность через телевизионные студии и мэрию Лондона, а не через душные комитеты и офис парламентского организатора.
Однако эксперты замечают, что человек, который может предугадать будущее при каждой перемене ветра, может также и сильно напортачить. Он выполнил обещание «завершить Брексит», беспечно согласившись на таможенную границу в Ирландском море, а затем отрицал, что это что-то значило. Он промедлил с реакцией на вспышку covid-19, пропустив первые пять экстренных совещаний, улаживая свои личные дела. Скандалы сыплются со всех сторон: от одного вокруг ремонта его квартиры в Резиденции на Даунинг-стрит, на который ушло 200 тысяч фунтов стерлингов (275 тысяч долларов США), часть из которых финансируется партийными донорами, до другого из-за его собственного решения освободить себя от изоляции, (которое он тут же быстро отменит) необходимой после уведомления приложения, отслеживающего контакты с заболевшими.
Неразрешимой проблемой премьер-министра а, следовательно, и всей страны — является то, что те же самые черты и состояния характерны как для альфы, так и для гаммы. Одной из таких черт является анормальная привычка к хаосу. Борис Джонсон, рассказывает The Economist, воспитывался в неспокойном доме с отцом, который бесконечно изменял матерью, у которой случился нервный срыв, и она провела месяцы в психиатрической больнице, — конце концов родители развелись. Семья переезжала 32 раза за первые 14 лет его жизни — примерно в том возрасте, когда он превратился из замкнутого зубрилу Александра, в Бориса, выпускника Итона. Как в личной, так и в профессиональной жизни он постоянно возвращается к хаосу, как человек зависимый возвращается к игле. Объясняя, почему он предпочел политику комфортной жизни писателя и журналиста, он выбрал красноречивую метафору: «Наступает момент, когда тебе нужно поместить динамит под свои трамвайные пути… [и] подорвать себя». С тех пор, считает The Economist, он подрывает Британию.
Согласно версии авторов статьи, эта тенденция к хаосу связана с двумя факторами: неизменным оптимизмом и верой в способность людей (в частности, и самого Бориса Джонсона) влиять на ход событий. Его высказывания наполнены восторженными словами — «удивительный», «фантастический» и «великолепный» — как будто сатирический роман «Бэббит» американского писателя Клайва Стейплза
Данная психология лежит в основе его более вдохновленных действий — от вывода консерваторов из тупика по поводу Брексита до передачи государственной программы закупок вакцин от коронавируса венчурному инвестору Кейт Бингем (Kate Bingham) с фактически неограниченным бюджетом и разрешением действовать вне обычных государственных ограничений. Однако эта психология, уверены эксперты, руководит и его худшими действиями. Даже его предшественница, замечают эксперты, Тереза Мэй, у которой не было ни доли альфы, тем не менее, признала, что дилемму ирландской границы нельзя ни игнорировать, ни отмахиваться от нее. И Джереми Хант (Jeremy Hunt), который в 2019 году сражался с Джонсоном за лидерство консерваторов, вероятно не так бы взволновал массу людей, как победивший его политик. И как считают многие в Лондоне, на ранней, и полной хаоса стадии пандемии могло бы умереть на тысячи человек меньше, если бы всего 50.000 членов Консервативной партии предпочли спокойную компетентность взъерошенной непредсказуемости.
The Economist призывает: пристегните ремни — зловещим образом для всех, кто любит спокойную жизнь, гамма-градации становятся все более многочисленными. Эксперты уверены, что подход «инстинктивных решений» Джонсона непригоден для упорядочивания и построения поэтапного урегулирования после Брексита. Более того, кажется, что он все больше и больше поддается им же созданным мифам. В своё время он преуспел на посту мэра Лондона, назначив первоклассную команду, которая успешно занималась администрированием, пока он находился в центре всеобщего внимания. Но на посту премьер-министра он не смог делегировать полномочия, сначала Джонсон попал под удары атаки со стороны политтехнолога Доминика Каммингса, своего бывшего специального советника, а затем стал, как пишет The Economist, королём двора, разбитого на фракции. Выступая в мае перед парламентской комиссией по вопросу предпринятых правительством мер для защиты от коронавируса, Доминик Каммингс припомнил, что он жаловался премьеру на хаотичный подход к вопросам борьбы с пандемией. На что, как рассказал Каммингс, премьер-министр Джонсон ответил: «Хаос не так уж и плох. Хаос означает, что каждый должен смотреть на меня, чтобы видеть, кто главный».
