Что скрывается за сделкой по «Северному потоку — 2», и что будет после завершения его строительства? Этот подводный трубопровод из двух «ниток», проложенный по дну Балтийского моря из России в Германию и далее в Евросоюз, будет перекачивать 55 миллиардов кубометров газа ежегодно. Я уже писал в своей предыдущей статье на эту энергетическую тему, что все идет своим чередом без каких-либо потрясений. Экономические соглашения являются составной частью масштабной стратегии «умной силы», которая предусматривает использование в стратегических целях дипломатии и методов убеждения. При этом потихоньку развивается свой потенциал. Порой стратегия «умной силы» допускает и применение собственных силы и влияния, но таким образом, чтобы это было не очень затратно, а главное — чтобы выглядело легитимно с социально-политической точки зрения. Такая стратегия подпадает под категорию «гибридной войны», как называют комплексную концепцию, позволяющую предпринимать любые действия, в том числе дипломатические санкции, за исключением применения смертоносной силы.
Российская Федерация реализует масштабную стратегию, целью которой является восстановление сферы влияния в регионе, который прежде находился под властью СССР. Прибалтийские страны и Южный Кавказ являются полем битвы «энергетической войны», которую Москва ведет в рамках этой обширной стратегии, подразумевающей применение различных средств и действий. Таким образом, энергетическая стратегия является частью «большой стратегии» России. Давайте попытаемся поставить эту стратегию в рамки общего геополитического контекста.
Поскольку мировое сообщество не сумело погасить конфликт, вновь вспыхнувший осенью 2020 года в Нагорном Карабахе, российский президент Владимир Путин выступил в качестве посредника и договорился о прекращении огня между Арменией и Азербайджаном. А Москва направила туда миротворческие силы, обеспечивающие соблюдение перемирия. Это дало Российской Федерации великолепную возможность закрепиться в данном регионе в качестве важного игрока.
Интерес Москвы к данному региону объясняется тем, что Азербайджан там выступает в качестве трубопроводного хаба, предлагая маршруты перекачки энергоресурсов в обход России через транзитные государства Грузию и Турцию. Речь идет о нефтепроводе Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) и о Южнокавказском газопроводе (ЮКГ) Баку-Тбилиси-Эрзурум, который на протяжении 700 километров идет параллельно БТД, а потом вливается в турецкую газопроводную систему. Через БТД Баку поставляет нефть и газ не только на западные рынки, но также в Казахстан и Туркмению.
ЮКГ, БТД (ими управляет «Бритиш Петролеум»), нефтепровод Баку-Супса, заканчивающийся на берегу Черного моря на грузинской территории, а также трубопровод Баку-Новороссийск (управление им осуществляется в партнерстве с российской компанией «Транснефть») являются основными экспортными трубопроводами Азербайджана. Есть еще азербайджанские газопроводы Газимагомед-Моздок (управление осуществляется совместно с «Газпромом») и Баку-Астара. (Из-за напряженных отношений с Арменией Азербайджан подписал соглашение об обмене с Ираном, который поставляет газ в азербайджанский эксклав Нахичевань, удерживая 15% азербайджанского транзита.)
По Трансадриатическому трубопроводу, который ЕС четырежды признавал «проектом, представляющим взаимный интерес», природный газ перекачивается с месторождений в Каспийском море на европейские рынки через Турцию, Грецию и Албанию, доходя до Италии. Этот трубопровод ознаменовал собой открытие Южного газотранспортного коридора, который является настоящим краеугольным камнем европейской энергетической стратегии. Евросоюз не смущает, что его работу обеспечивают авторитарные государства Азербайджан и Турция, осуждаемые Евросоюзом за несоблюдение основных прав человека. Это лишь один новый маршрут, добавленный к существующим, через которые Европа получает природный газ, обеспечивая гибкость и надежность поставок энергоресурсов. Трансадриатический газопровод будет подключен к Трансанатолийскому газопроводу, идущему из Азербайджана в Турцию и далее до южной Италии, и обеспечивающему поставки на европейские рынки. Этот трубопровод имеет пропускную способность 23 миллиарда кубометров, а стоимость контрактов оценивается в 130 миллиардов евро. Это самая большая сумма в истории газовых поставок.
Есть еще один крупный проект, который потопил и разрушил российскую энергетическую стратегию. «Южный поток», которым до декабря 2014 года владели итальянская Eni, французская EDF и немецкая Wintershall (пока государственный «Газпром» не взял себе контрольный пакет), должен был обеспечить транспортировку российского и каспийского газа в Европу. Проложить его планировали по дну Черного моря через территориальные воды Турции, а терминалы построить в Италии и Австрии. Но тут вдруг выяснилось, что проект не соответствует требованиям Третьего энергетического пакета ЕС, в соответствии с которыми выработкой электроэнергии и продажей энергоресурсов из трубопроводов должны заниматься разные компании. Российское правительство в 2014 году отказалось от «Южного потока», сделав это на седьмом году строительства. «Южный поток» считался конкурентом трубопроводного проекта «Набукко», от которого тоже отказались в пользу Трансадриатического трубопровода.
Если будет построен подводный Транскаспийский газопровод от туркменского города Туркменбаши (бывший Красноводск — прим. ред.) до Баку, это еще больше повысит статус Азербайджана как производителя и транзитера, ослабив российское влияние в регионе. Причина ослабления будет в том, что данная труба пойдет в обход России и Ирана. По этой причине Москва настроена решительно против данного проекта. Транскаспийский газопровод с его проектной пропускной способностью 31 миллиард кубометров газа в год приведет к укреплению сотрудничества между Грузией и Азербайджаном, а также к изоляции Армении. Все это втягивают в ситуацию Россию и Иран, не желающих оставаться в стороне.
Москва и Тегеран, не теряя времени, объединили усилия в этом энергетическом вопросе. Еще 13 апреля 2015 года российский президент Владимир Путин снял введенный Россией по требованию ООН запрет и отдал распоряжение о поставках зенитно-ракетных комплексов С-300 в Иран. В свете этого решения мы можем лучше понять региональную стратегию Кремля. Армения оказывается освобождена от обязанности бросать вызов территориальной целостности Азербайджана посредством конфликта в Нагорном Карабахе. Москва, которая уже напрямую вовлечена в грузинский конфликт, обеспечивая безопасность Абхазии и Южной Осетии, не намерена непосредственно вмешиваться в ситуацию в Нагорном Карабахе. (Так в тексте. Не очень понятно, как автор представляет себе «невмешательство» России, если она и вправду защищает жизни людей в Южной Осетии и Абхазии, а в Карабахе выполняет функцию миротворца — прим. ред.).
Похоже, Россия не хочет рисковать, провоцируя создание движений за независимость, потому что это может обернуться против нее. Замороженные постсоветские конфликты она старается поддерживать в «горячем» или как минимум в «теплом» состоянии, потому что они служат основой для ее действий по восстановлению влияния в регионе. (Ни на чем не основанное обвинение, если учесть, что именно Россия дипломатически прекращала карабахский конфликт в 1994 и в 2021 годах — прим. ред.) Ситуацию с «Северным потоком — 2» следует трактовать в том же духе.
