Вы можете подумать, что самопровозглашенный консервативный комик Джефф Норкотт (Geoff Norcott) не способен внести какой-либо вклад в отношения Запада с Россией, но вы ошибаетесь. И очень жаль, что президент Байден, по всей видимости, так и не прочитал «Where Did I Go Right?» («Где я свернул вправо») — рассказ Норкотта об отдалении от его левацких корней, — потому что раз за разом Байден демонстрирует то, как рьяное стремление прогрессистов демонизировать их оппонентов только укрепляет позиции последних.
Возьмем, к примеру, то, как сторонники сохранения Великобритании в составе Евросоюза характеризовали сторонников Брексита, называя их расистами, ксенофобами и наивными жертвами очевидной лжи, или заявление Хиллари Клинтон о том, что половина сторонников Дональда Трампа были «изгоями общества, расистами, сексистами, гомофобами, ксенофобами, исламофобами и так далее». Ни то, ни другое заявление не нашло широкой поддержки среди представителей разных партий.
То же самое можно сказать и о риторике относительно России. В ходе своего выступления в Национальном антитеррористическом центре 27 июля Байден охарактеризовал Россию как «экономику, у которой есть лишь ядерное оружие и нефтяные скважины». Таким образом, он повторил оскорбительное высказывание бывшего президента США Барака Обамы, который в 2016 году заявил, что российская «экономика не производит ничего, что кто-либо захотел бы купить, кроме нефти, газа и оружия».
Разумеется, ни то, ни другое заявление не соответствуют действительности, но они раздражают Россию. Учитывая, что Кремль уже успел сделать, возможно, эти тревоги мало кому покажутся заслуживающими внимания. Однако именно такими они и являются.
Во-первых, здесь имеет место ошибочный анализ ситуации. Вероятно, Байден, зная о сохраняющихся внутри его Демократической партии антироссийских настроениях и тревогах по поводу его недавнего решения не препятствовать завершению строительства газопровода «Северный поток — 2» между Россией и Германией, захотел подбросить своей базе немного сырого мяса.
Однако, если он действительно в это верит, то неудивительно, что Кремлю так часто удавалось перехитрить последнюю из оставшихся мировых сверхдержав. Хотя Россия все еще сильно зависит от углеводородов, львиная доля российского ВВП на самом деле приходится на ее сектор услуг, и ей удалось добиться заметных успехов и в других сферах, таких как программное обеспечение и информационные технологии (в России есть не только хакеры и вирусы-вымогатели).
В военной сфере Россия — вопреки всеобщим ожиданиям — сумела продемонстрировать свою способность проецировать силу в Сирии, и она сдержала все свои обещания. Хотя Дамаск еще не одержал окончательную победу в этом конфликте, прямая угроза его поражения уже миновала. Более того, в результате Москва продемонстрировала, что она снова является серьезным игроком на Ближнем Востоке — игроком, который готов и способен действовать вопреки желаниям Вашингтона.
Все это хорошо известно многочисленным, получающим щедрое финансирование и чрезвычайно компетентным аналитикам разведки правительства США. Однако проблема заключается в том — и это в одинаковой степени применимо как к России, так и к Америке, — чтобы превратить эти экспертные знания в политику. Один-единственный сильный лозунг, одна успешная лоббистская кампания, один аналитический центр, обладающий нужными связями и хитростью — если они сумеют захватить господство над публичным дискуссиями, над дебатами в конгрессе и восприятием представителей Белого дома, тогда они получат больше влияния, чем любой тщательно составленный аналитический документ.
Кроме того, имеет место и ошибочная политика. Анализ действий Кремля на основании интересов — это очень хорошо, но, когда речь идет об авторитарных системах, значение имеют главным образом мнения и позиции босса и его приспешников. Психология — это один из недооцененных компонентов геополитики.
Когда мы имеем дело с 68-летним президентом Путиным, несомненно, поглощенным мыслями о своем наследии и окруженным пожилыми людьми, которые рассуждают точно так же и все еще горько сожалеют об утрате Россией ее статуса сверхдержавы, принижать их — это, вероятно, не самый лучший способ заставить их вести игру по правилам.
Кроме того, это отталкивает и обычных россиян. Многие из них инстинктивно не доверяют токсичной пропаганде правительства. Но, хотя они и не являются поклонниками своего режима, они все равно патриоты. Поэтому они по вполне понятным причинам плохо реагируют на оскорбительные высказывания в адрес России со стороны западных политиков, которым просто хочется выступить с очередным хлестким заявлением.
На самом деле это вызывает негативную ответную реакцию, ощущение, что, если Запад упорно считает всех русских бандитами и варварами — с бутылкой водки в одной руке и автоматом Калашникова в другой, готовыми при любой удобной возможности взломать чужие компьютеры, отравить, захватить и обмануть, — именно так они и будут себя вести. Подумайте об этом как о «синдроме Миллуолла» — болельщики этого футбольного клуба демонстративно бросили вызов, придумав речевку «No one likes us, we don't care!» («Нас никто не любит, нам все равно!»)
Речь идет не о том, что мы должны все спускать России с рук, — вовсе нет. Когда Кремль демонстрирует агрессию или вероломство, его необходимо призывать к ответственности за это. Однако излишне агрессивная или оскорбительная риторика приводит к непониманию ситуации на Западе и негативной реакции России. Давайте же обязательно возьмем в руки большую палку, чтобы у нас была возможность говорить спокойно.
Марк Галеотти — автор книг «Нам необходимо поговорить о Путине» («We Need to Talk About Putin») и «Краткая история России» («A Short History of Russia»).
