Польша стала для белорусской пропаганды воплощением абсолютного зла. Польские активисты подвергаются преследованиям и месяцами сидят под арестом, передачи польского телеканала называются экстремистскими. Настолько плохими отношения с Белоруссией еще не были никогда. В чем заключалась наша ошибка, и можно ли было сделать что-то лучше?
Отношения между Польшей и Белоруссией были сложными с самого начала, с 1990-х годов. Мы были заинтересованы в том, чтобы Минск занял как можно более прозападную позицию, а Россия считала Белоруссию своей зоной ответственности и располагала там большим влиянием. С 1994 года, когда пост президента занял Александр Лукашенко, начавший постепенно сворачивать молодую белорусскую демократию, все дополнительно усложнилось. Как разговаривать с авторитарным лидером, чтобы, с одной стороны, не давать одобрения его действиям, а с другой — попытаться переманить его на свою сторону?
Следующие десятилетия прошли под знаком оттепелей, сменявшихся похолоданиями. После событий 2020 года, фальсифицированных выборов и последовавшей за ними волны репрессий наступил ледниковый период. Лукашенко и его пропагандистский аппарат регулярно выдвигают в адрес Польши самые жесткие обвинения. Анжелика Борис, глава Союза поляков Белоруссии, который не признают белорусские власти, с весны находится в заключении, возможно, ее депортируют. Журналисты, сотрудничающие с польским каналом «Белсат», подвергаются преследованиям. Материалы, которые тот распространяет в интернете, называют экстремистскими, и даже размещение ссылки на них может грозить серьезным наказанием. Перспектив нормализации ситуации нет.
Катастрофа, созданная собственными руками?
Могли ли мы сделать что-то иначе, лучше? «Я считаю, что внешнюю политику следует оценивать по результатам. Чего мы добились в Белоруссии, каких целей достигли? Осмелюсь утверждать, что никаких. Мы проиграли все, что можно», — говорит Витольд Юраш (Witold Jurasz) — бывший временный поверенный в делах Польши в Белоруссии, а сейчас журналист портала «Онет», давно критикующий польскую политику на восточном, а в особенности белорусском направлении. По его мнению, она недостаточно реалистична, а люди, которые ей занимаются, не обладают необходимыми квалификациями и вместо фактов руководствуются желаниями.
Юраш считает центральной ошибкой нашей политики игнорирование контактов с белорусской номенклатурой, теми людьми, от поддержки которых зависит диктатор. «Мы не учитываем, что Лукашенко венчает систему, состоящую из десятков тысяч граждан, которые заинтересованы в существовании нынешнего режима. В последние 20 лет нужно было пытаться их вербовать, распространять влияние», — отмечает бывший дипломат, добавляя, что им можно было предлагать привлекательные стажировки на Западе, например, программы МБА.
В Польше, указывает Юраш, ошибочно сочли, что уличные протесты могут свергнуть Лукашенко. «Это, пожалуй, следствие того, что мы мифологизируем „Солидарность", переоцениваем ее реальную роль в свержении коммунистического режима в Польше, забывая о банкротстве советской экономики, Рональде Рейгане, папе римском, Михаиле Горбачеве и великой сделке под конец. Сейчас все это история, Белоруссию мы утратили. Режим зашел так далеко, что шансов на реальный диалог не осталось, для него нет условий. Мы можем ждать лишь какого-то нового серьезного кризиса на международной арене, перетасовки, которая позволит вырвать Минск из орбиты влияния Москвы. Через несколько или несколько десятков лет мы, возможно, вернемся в игру. Сейчас все не так плохо, ведь в новой холодной войне мы оказались на верной стороне», — заключает Юраш.
Белорус не считает ситуацию плачевной
«Я не разделяю мнения, что польская политика в отношении Белоруссии оказалась катастрофической. Все не так плачевно. Того, что произошло за прошедший год, никто не мог предвидеть, даже сам режим этого не ожидал, поэтому сложно было надеяться на иные эффекты», — говорит в беседе с нашим порталом Анатолий Котов — член Народного антикризисного управления, одного из главных органов белорусской оппозиции. Котов курирует в нем сферу международных отношений и торговли, до 2020 года он работал в белорусской администрации, но оставил службу, когда начались репрессии. «Ваша проблема в том, что вы играете по правилам, в соответствии с законом, но игра идет с режимом, который не признает ни закона, ни правил», — объясняет он.
Котов говорит, что направленные на формирование гражданского общества в Белоруссии шаги, как создание телеканала «Белсат» или предоставление стипендий белорусским студентам в Польше, не были ошибкой. «Большого интереса к ним белорусы, однако, не проявили, широких слоев населения эти действия не затронули, так что инвестиции оказались не в полной мере эффективными, — говорит Котов. — Сейчас вся эта политика создания гражданского общества уже имеет мало смысла, при мягком авторитаризме она могла сработать, но в Белоруссии воцарилось полное бесправие. Уже поздно».
Котов считает, что Польша могла бы сейчас помогать белорусам извне, и напоминает о «плане Маршалла для Беларуси» — адресованной белорусской власти (подразумевается, без Лукашенко) программе финансовых стимулов за либерализацию. «Думаю, Польша (например, вместе с Литвой) могла бы активнее заняться выработкой на европейской площадке какой-то общей стратегии действий в отношении Белоруссии», — добавляет оппозиционер.
Он полагает, что в прошлом году недоставало в первую очередь быстроты реакции как со стороны Польши, так и ЕС. «Время всегда самый важный фактор. Когда протесты только начались, власть не была уверена в прочности своего положения. Людей переполнял энтузиазм, но не было предпринято никаких решительных шагов, направленных на их поддержку. Сейчас наоборот: есть решимость, санкции, но режим успел подавить сопротивление, белорусы запуганы», — описывает ситуацию Котов. Общая европейская стратегия могла бы в будущем позволить реагировать более оперативно.
Котов добавляет, что сейчас Польше следовало бы поднять вопрос о введении более жестких санкций. «Все знают, на чем зарабатывает режим, его нужно лишить этих доходов», — говорит оппозиционер, упоминая легальные источники, как экспорт калийных удобрений и нефтепродуктов, а также нелегальные, то есть контрабандные поставки западных продуктов в Россию и сигарет в ЕС. — Новые ограничительные меры вводили в спешке, пытаясь наверстать упущенное, так что в них много дыр, которые следует закрыть«.
Нужно иметь туза в рукаве, чтобы достать его в нужный момент
Бывший сотрудник белорусской администрации называет партнером Польши в контексте Белоруссии Литву, поскольку в этой сфере та действует на площадке ЕС очень активно. Ее своевременные и решительные заявления, а также шаги, предпринимавшиеся на протяжении последнего года дали даже основания утверждать, что она затмила медлительную Польшу. Витольд Юраш соглашается с таким мнением: «Варшава перестала выступать ключевым партнером белорусской оппозиции, сейчас ее столица — это Вильнюс». Литовцы, как говорит эксперт, всегда проводили более тонкую политику и действовали последовательно, укрепляя влияния в кругах оппозиции и номенклатуры. «Самое главное, они меньше говорят, но больше делают, в том числе без каких-либо церемоний выделяют деньги», — подчеркивает бывший дипломат. Одновременно он обращает внимание, что именно в Вильнюсе, а не в Варшаве открыл свои представительства ряд американских неправительственных организаций, занимающихся белорусским направлением. «В Литве также присутствуют шведы, а местный Белорусский дом гораздо крупнее варшавского. Там просто больше денег», — говорит Юраш.
Оппозиционеры, по его словам, считают, что литовцы серьезнее относятся к угрозам, исходящим от белорусских спецслужб. А они существуют, на что указывает, например, смерть руководителя киевского Белорусского дома, оказывавшего помощь бегущим из Белоруссии людям. Он отправился на утреннюю пробежку, а потом его обнаружили повешенным в парке. «Когда в Литве человек замечает, что за ним кто-то следит, он знает, куда обратиться, знает, что с этим что-то сделают. В Польше ему, скорее всего, ответят „а что мы можем предпринять". Таковы, к сожалению, реалии», — указывает Юраш.
Котов, в свою очередь, полагает, что все не так плохо: «Литва в последнее время действительно выглядит более грозной, но у Польши до сих пор остается больше возможностей. Ни одна страна ЕС не знает Белоруссию так хорошо, как она. Операция с Кристиной Тимановской показала, что Варшава способна в кризисной ситуации действовать жестко и быстро. Именно это и требуется», — подчеркивает белорус.
Польша, по его мнению, должна сейчас заняться формированием кадрового резерва для будущей белорусской администрации, которая появится после неминуемого краха Лукашенко. «Когда это произойдет, может не найтись компетентных людей, которые будут способны управлять страной так, чтобы она вновь не скатилась в пропасть. Их нужно готовить уже сейчас. Ни один другой наш сосед не располагает потенциалом, который бы позволил справиться с такой задачей», — отмечает Котов, говоря, что эта инвестиция могла бы в долгосрочной перспективе принести Польше огромную пользу.
Юраш, однако, обращает внимание, что нам следует задуматься о том, как мы относимся к белорусам. «На протяжении многих лет мы смотрели на белорусскую оппозицию свысока. Когда ее представители делали или говорили что-то, что нам не нравилось, мы ограничивали помощь. В итоге мы „выдрессировали" их говорить только то, что хотим слышать, — делится своими наблюдениями бывший дипломат, говоря, что это путь к формированию ложного представления о действительности. — Картины не меняет даже несомненная пиар-победа в деле с Тимановской, поскольку ничего конкретного мы в итоге не извлечем».
Юраш добавляет, что в контексте этой истории можно вновь заметить покровительственное отношение поляков к белорусам: «Обратите внимание, что мы называем ее Чимановской. Но если бы вы пригласили ее в студию и попросили представиться, она бы назвала себя Тимановской. Для нас это звучит слишком по-русски, а поэтому недопустимо. Добиваясь более белорусского звучания, мы используем неуклюжую транслитерацию». Юраш подчеркивает, что белорусским языком в быту пользуются всего несколько процентов жителей Белоруссии: «Это русскоязычная страна, тем не менее в определенный период на волне ощущения некой миссии мы убрали русскоязычную версию сайта польского посольства в Минске. Какой эффективности можно ожидать от дипломатии, руководствующейся такими принципами? Стремясь, чтобы все соответствовало нашему представлению о реальности, мы ограничили аудиторию своего послания несколькими процентами населения», — сетует бывший дипломат.
