Пока мировые лидеры обсуждают, стоит ли взаимодействовать с возглавляемым талибами руководством Афганистана и как, Россия стремится заверить своего давнего партнера Индию, что точка зрения Нью-Дели имеет значение.
Во вторник состоялась беседа президента России Владимира Путина и премьер-министра Индии Нарендры Моди. Для оценки ситуации в Афганистане лидеры договорились создать совместную группу из представителей внешнеполитических ведомств и сферы национальной безопасности.
По информации источника, знакомого с разговором, Россия, по-видимому, не спешит признавать «Талибан»*, но при этом Москва поделится своей оценкой ситуации с Нью-Дели, как только она будет проведена.
Захват Кабула «Талибаном» открыл для России и Китая путь к расширению влияния в Южной и Центральной Азии. Обе эти страны, а также Катар, поддерживающий хорошие отношения с политическими лидерами «Талибана», не стали закрывать свои посольства в афганской столице, в то время как Соединенные Штаты и их союзники, равно как и Индия, поспешно пытаются эвакуировать своих сотрудников.
Влияние Нью-Дели на «Талибан» невелико, учитывая глубокие подозрения Индии в адрес исламистской группировки, которую она обвиняет в укрывательстве боевиков, совершивших атаки в управляемом ею Кашмире при поощрении заклятого врага страны — Пакистана.
Ранее в этом месяце Россия созвала встречу «расширенной тройки» в Дохе при участии США, Китая и Пакистана, чтобы обсудить будущее Афганистана, однако Индия не была приглашена.
«Сейчас все мечутся, пытаясь понять, как можно защитить свои интересы», — говорит П. С. Рагхаван (P.S. Raghavan), бывший председатель консультационного совета Индии по национальной безопасности. Однако, по его словам, Москве и Пекину иметь дело с «Талибаном» вовсе не проще. Хотя обе страны поддержали выход войск США, добавляет он, «„Талибан" не обязан ни Китаю, ни России за свою победу».
Действительно, хотя Китай и предлагал помощь в восстановлении Афганистана, он обеспокоен тем, что экстремизм распространится на Синьцзян, самую северную из провинций страны. В среду Путин и китайский лидер Си Цзиньпин провели телефонный разговор, чтобы обсудить ситуацию в области безопасности. Си сообщил Путину, что Пекин готов работать с другими странами, в том числе Россией, чтобы подтолкнуть все стороны в Афганистане создать инклюзивную политическую структуру, отрезанную от террористических группировок.
Дмитрий Тренин, директор Московского Центра Карнеги, считает, что Россия рассматривает Китай и Индию как двух своих основных стратегических партнеров. Индия и Россия определяют свои связи как «особое и привилегированное стратегическое партнерство» и проводят регулярные встречи для взаимодействия в сфере торговли, энергетики, науки, технологий и культуры.
Однако индийские наблюдатели также указывают на более теплые отношения Москвы с Пекином как на источник обеспокоенности для Нью-Дели. В прошлом году министр иностранных дел России Сергей Лавров охарактеризовал Четырехсторонний диалог по безопасности (Quad), в который входят США, Индия, Австралия и Япония, как «антикитайский» и назвал его уловкой американцев, которая преследует цель оградить Нью-Дели от влияния Москвы. Тогда индийские наблюдатели отмечали, что он обходит молчанием ту угрозу, которую Китай представляет для Индии, ведь эти страны вовлечены в пограничный спор.
Обеспокоенность Нью-Дели относительно приверженности Москвы их партнерству усилилась, когда ранее в этом месяце Россия приняла участие в масштабных совместных военных учениях с Китаем в районе Нинся с применением истребителей Су-30СМ, мотострелковых соединений и систем ПВО.
Этот шаг вызвал недоумение в Дели, и не только потому, что Москва выступает основным поставщиком военного оборудования для Индии и обеспечивает 55% ее военных потребностей. Совместные учения прошли на фоне длящегося уже год военного столкновения Китая и Индии в Ладакхе.
Дипендра Сингх Худа (Deependra Singh Hooda), генерал-лейтенант в отставке и бывший начальник северного командования индийской армии, считает, что совместные учения были «предназначены для США, а не для Индии». По его мнению, опасения по поводу того, что Китай узнает о военной технике Индии, беспочвенны, поскольку большая часть поставляемого Россией оборудования одинакова для обеих сторон. «Чувствовать себя ущемленным такими учениями неверно», — добавил Худа.
Канвал Сибал (Kanwal Sibal), бывший секретарь по иностранным делам Индии, служивший послом Индии в Москве в 2004-2007 годах, рассказывает, что Россия много лет поставляла передовую военную технику Китаю, а также проводила военные учения с Пакистаном. Совместные учения также проводятся в рамках группы по безопасности Шанхайской организации сотрудничества, кроме того, Россия проводила морские учения с Китаем в Средиземном и Черном морях. Как отмечает Сибал, Россия также проводит ежегодные военные учения с Индией. «Нет причин быть особенно обеспокоенными из-за этих совместных военных учений», — добавляет он.
По словам главы Московского Центра Карнеги Тренина, Москва также пыталась поспособствовать диалогу между Дели и Пекином в прошлом году, однако спор в Ладакхе — это суверенный вопрос двух стран. «Россия никогда не объединится с Китаем против Индии, она является полностью надежным партнером Индии», — сказал он.
По мнению бывшего советника по национальной безопасности Рагхавана, гарантированная поставка запасных частей для военной техники лучше совместных учений. По его словам, когда Китай во время пограничного столкновения Китай хотел, чтобы Россия приостановила поставки в Индию, Москва спокойно дала понять, что продолжит свои поставки.
В отличие от эпохи холодной войны, рассказывает Тренин, отношения Индии и России не эксклюзивны, поскольку в последние годы Индия сблизилась с США, которые рассматривают Россию как соперника и вводят против нее санкции. По его словам, Индия приняла участия в совместных военно-морских учениях с США в рамках Quad, и хотя России это может не нравится, она не стала ставить под вопрос право Нью-Дели выбирать партнеров. «В изменчивой геополитической и стратегической обстановке XXI века, Москве и Дели нужно научиться развивать свое ценное стратегическое партнерство на условиях неэксклюзивности», — сказал Тренин.
По информации базирующегося в Вашингтоне аналитического центра Stimson Centre, 86 процентов военного оборудования, вооружения и платформ Индии имеют российское происхождение, начиная от авианосцев и атомных подводных лодок и заканчивая развернутыми в Ладакхе танками. Истребитель Су-30МКИ, основа ВВС Индии, также имеет российское происхождение, в то время как индийская сверхзвуковая крылатая ракета «БраМос», способная нести ядерный заряд, разрабатывалась вместе с Россией.
США также поставляют Индии военное оборудование, например, развернутые в Ладакхе вертолеты «Апач» и «Чинук» и гаубицы М777, а также самолеты Боинг C-17 и C-130J, который обеспечивают ВВС Индии стратегический потенциал воздушных перевозок. Противолодочный самолет P81 производства США также популярен в индийских ВМС.
По данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), в 2015-2019 годах Индия была второй страной в мире по импорту оружия. Хотя Нью-Дели разнообразила свои оборонные источники, сделав основными поставщиками также Израиль и Францию, Россия остается на вершине списка.
Согласно базе данных SIPRI, с 2014 года Россия продала оборонных материалов на 9,3 миллиарда долларов, США за тот же период получили за аналогичные товары 2,3 миллиарда долларов. С 2000 года поставки из России составили более двух третей всего оборонного импорта Индии объемом в 51 миллиард долларов.
По словам Тренина, у России нет монополии на продажу военного оборудования Индии, а Нью-Дели уже много лет диверсифицирует свой оборонный импорт. «Однако оборонные отношения — это вопрос взаимного доверия, как отношение к другу, которому ты можешь доверять в период кризиса», — сказал он.
* — террористическая организация, запрещенная в России.
