Когда 15 августа пало пользовавшееся поддержкой США афганское правительство, Пекин не мог сдержать радость от унижения своего главного противника на мировой сцене, хотя Вашингтон заявил, что одной из основных причин американского ухода стало его решение выделить больше сил и средств на противодействие Китаю.
Во время брифинга пресс-секретарь китайского МИД Хуа Чуньин (Hua Chunying) уделила особое внимание гибели 17-летнего афганского футболиста Заки Анвари (Zaki Anwari), упавшего с шасси американского С-17 при вылете из кабульского аэропорта. «Падение американского мифа, — сказала она. — Все больше и больше людей пробуждается».
Российские государственные СМИ тоже переполняет злорадство. Правда, их пыл охлаждает обеспокоенность по поводу того, что афганская катастрофа может распространиться на слабых союзников России из Центральной Азии. «Мораль. Не помогайте звездно-полосатому флагу. Поматросят — и бросят», — написала в Твиттере главный редактор российской информационной сети, вещающей на английском языке.
Но сейчас, когда 20-летняя американская война в Афганистане завершилась, на смену злорадному ликованию приходит более трезвая оценка того, как война и вывод американских войск повлияют на глобальное соотношение сил.
Ошеломляющий крах зависимого от США афганского государства показал, что у американской жесткой силы есть свои пределы. Полные драматизма и отчаяния события в Кабуле расстроили и разозлили многих союзников Америки, особенно в Европе, и нанесли значительный ущерб ее репутации.
Но несмотря на пропагандистские разглагольствования о слабости Америки, Пекин и Москва, по всей видимости, понимают, что в проигрыше оказались не только США.
Если говорить о военной мощи и экономических ресурсах, то США здесь по-прежнему занимают господствующие позиции. Уход из Афганистана означает, что у Вашингтона появились дополнительные ресурсы, которые можно задействовать в стратегическом соперничестве с Россией и Китаем, стремящимися перекроить мировой порядок, на протяжении десятилетий дававший преимущества Америке и ее союзникам.
В отличие от России и Китая, расположенных в непосредственной близости от Афганистана, Америка находится гораздо дальше от этой страны и от прямых последствий прихода к власти талибов. А этих последствий немало: и потоки беженцев, и терроризм, и наркоторговля. Справляться с Афганистаном в новых условиях будет все труднее и Москве, и Пекину, и их региональным союзникам.
«Хаотичный и неожиданный уход американских войск из Афганистана — это не очень хорошая новость для Китая», — сказал эксперт по международным отношениям Ма Сяолинь (Ma Xiaolin), работающий в Чжецзянском университете международных исследований в Ханчжоу. Он отметил, что Америка все еще сильнее в сфере технологий, производства и в военном отношении. «Китай не готов сменить США в этом регионе», — сказал исследователь.
Во время воскресного телефонного разговора с госсекретарем Энтони Блинкеном китайский министр иностранных дел Ван И сказал, что США нужно и дальше участвовать в афганских делах, в том числе, помогать стране обеспечивать стабильность, бороться с терроризмом и насилием. Об этом говорится в заявлении, опубликованном на сайте китайского МИД.
Москва также призывает США и их союзников не отворачиваться от Афганистана. Спецпредставитель президента Владимира Путина по Афганистану Замир Кабулов заявил, что западные страны должны вновь открыть свои посольства в Кабуле и приступить к переговорам с талибами о восстановлении экономики страны. «Это прежде всего относится к тем странам, что 20 лет находились там вместе со своими армиями и вызвали тот хаос, который мы наблюдаем сегодня», — сказал Кабулов, выступая на российском телевидении.
Китайские ученые, дающие рекомендации правительству, полагают, что США перенацелят свои военные ресурсы на противостояние с Китаем, особенно в западной части Тихого океана, и будут демонстрировать больше решимости в регионе, чья стратегическая значимость не вызывает сомнений ни у демократов, ни у республиканцев, что является большой редкостью.
Объявляя в апреле о выводе войск из Афганистана и о завершении войны, которая обошлась в сотни миллиардов долларов и унесла жизни 2 465 американцев, президент Байден постарался обосновать свое решение следующим доводом: «Вместо того, чтобы возобновлять войну с „Талибаном"*, нам надо сосредоточиться на тех вызовах, которые стоят перед нами. Мы должны укрепить американские конкурентные преимущества, чтобы выстоять в жестком соперничестве со все более напористым Китаем».
Политический шаг
США могли долгие годы, а то и десятилетия помогать Афганистану в отражении наступления талибов, сохраняя в этой стране незначительное военное присутствие и сосредоточив усилия на авиационной поддержке, разведке и тыловом обеспечении, вместо прямого участия в наземных операциях. Американский уход не был военным поражением, как во Вьетнаме в 1970-х годах. Это был целенаправленный политический шаг, пусть и с неожиданными последствиями.
«Серьезные люди в Москве понимают, что американская военная машина и все составляющие глобального превосходства Америки никуда не делись, и что вся эта идея отказаться от нескончаемых войн была правильной, — сказал старший научный сотрудник Московского центра Карнеги Александр Габуев. — Да, исполнение оказалось чудовищным, но желание нацелить ресурсы на приоритетные районы, особенно на Восточную Азию и Китай, вызывает здесь определенную обеспокоенность, тревогу — и понимание стратегической логики».
По словам Габуева, Москва больше всего надеется, что вывод войск из Кабула приведет к еще большей политической поляризации в США, а также к новой напряженности в отношениях между Америкой и ее союзниками.
Эта напряженность уже вполне реальна, особенно в связи с тем, что Байден отверг просьбы европейцев перенести сроки вывода с 31 августа, чтобы союзники могли вывезти из Кабула больше своих граждан и афганцев. Десятки тысяч людей, получивших право на эвакуацию, по-прежнему остаются в афганской столице.
Даже ближайшая союзница Америки Британия, и та открыто критикует американскую эвакуацию. Председатель парламентского комитета по иностранным делам и ветеран афганской войны Том Тугендат (Tom Tugendhat) сравнил ситуацию в Кабуле с суэцким кризисом 1956 года, который наглядно продемонстрировал ограниченность британского влияния и стал предвестником стратегического отступления этой страны.
«В 1956 году мы все знали, что Британской империи больше нет, однако суэцкий кризис показал это предельно ясно. Американцы уходят со времен президента Обамы, но боже мой, как сейчас все стало понятно», — сказал Тугендат, давая интервью.
Он добавил, что это не очень хорошая новость для России и Китая.
«В действительности китайцы и русские могут плохо себя вести только в том мире, который организуют США, — заявил Тугендат. — Быть возмущенным подростком можно лишь в том случае, если ты знаешь, что папа завтра все равно нальет тебе бензина в бак».
Исход США из Афганистана вызвал особую тревогу на Тайване, который Пекин стремится присоединить к материковому Китаю, и готов при необходимости применить силу. По закону Соединенные Штаты обязаны помогать Тайваню обороняться. Когда политики из числа сторонников Пекина заявили, что Тайвань в случае китайского нападения не должен рассчитывать на американскую помощь, президент этого демократического острова Цай Инвэнь выступила с заявлением, отметив, что Тайвань должен больше полагаться на собственные силы.
У союзников и партнеров США в Азии сегодня преобладает мнение о том, что Вашингтон может, наконец, реально развернуться в сторону Азии и создать противовес Китаю, как и обещала администрация Обамы. Прежде он не делал этого, поскольку был занят Афганистаном и Ближним Востоком.
«Есть понимание, что надо усвоить определенные уроки, — сказал бывший офицер южнокорейской армии С. Пол Чой (S. Paul Choi), работавший советником в американских вооруженных силах, а сегодня являющийся консультантом по вопросам безопасности. — Позитивный момент состоит в том, что азиатским союзникам хочется больше внимания, больше людских ресурсов, больше подготовки и обучения личного состава…чтобы усилия были сосредоточены именно на этом регионе, а, скажем, не на борьбе с терроризмом на Ближнем Востоке».
Пресс-секретарь Белого Дома Джен Псаки в этом месяце оспорила представление о том, что события в Кабуле дают Москве и Пекину возможность проверить решимость и силу воли Америки в их регионе. Она сказала: «Наш сигнал предельно ясен. Действуя в полном соответствии с соглашением об отношениях с Тайванем, мы стоим на стороне народа Тайваня. Мы стоим на стороне партнеров во всем мире, которые подвергаются российской и китайской пропаганде. И мы будем подкреплять свои слова делами».
Хаос в Афганистане как минимум временно ослабил авторитет Америки у партнеров и союзников, но эти отношения от Тайваня до Израиля и Украины основаны на уникальном наборе обязательств. И в отличие от афганской авантюры США, у них нет назначенного срока годности. Вашингтон заявлял о своем намерении уйти из Афганистана со времен первого президентского срока Обамы, то есть, более 10 лет назад, хотя многие афганские лидеры полагали, что он никогда так не поступит.
Директор влиятельного аналитического центра под названием Польский институт международных отношений Славомир Дембский (Slawomir Debski) рассказал, что проблемы в Кабуле мало повлияют на то, что крайне важно для его страны: на способность НАТО и США сдерживать Россию на восточном фланге Североатлантического альянса.
«Никто из союзников не критикует администрацию Байдена за само решение о выводе. Они критикуют отвратительное выполнение поставленной задачи, — заявил он. — Но это никак не меняет основы отношений. Наш альянс с американцами существует достаточно долго, и мы знаем, что они допускают ошибки, которых легко можно было избежать».
Терроризм
США ввели войска в Афганистан в 2001 году, потому что правившие страной лидеры «Талибана» приняли и разместили у себя Усаму бен Ладена и прочих руководителей «Аль-Каиды»*, которые спланировали нападение на Америку 11 сентября. После этого исламистские террористические группировки, в частности, гораздо более радикальное «Исламское государство»*, создали базы по всему миру, начиная с Мозамбика и Филиппин, и кончая Западной Африкой.
Афганистан, где «Исламское государство» осуществило в четверг теракт в кабульском аэропорту, убив 200 афганцев и 13 американских военнослужащих, имеет небольшой участок общей горной границы с Китаем, а также протяженную и слабо защищенную границу с Таджикистаном и прочими центральноазиатскими государствами, которые направляют в Россию миллионы трудовых мигрантов.
Во время недавних визитов в Россию и Китай лидеры талибов заверили принимающую сторону, что не позволят международным террористам снова действовать с афганской территории.
«„Талибан" пока говорит правильные слова: они не позволят использовать свою территорию для террористической деятельности к востоку, в Синьцзяне, или к северу, в Центральной Азии, — заявил генеральный директор дающего рекомендации правительству Российского совета по международным отношениям Андрей Кортунов. — Но пока это просто слова. И вопросов гораздо больше, чем ответов».
Для Китая главной проблемой в Афганистане издавна является присутствие там боевиков уйгуров из Исламского движения Восточного Туркестана* и его последовательницы Исламской партии Туркестана*. По оценкам ООН, сейчас в Афганистане находится примерно 500 таких боевиков из числа уйгуров, в основном в северо-восточной провинции Бадахшан.
Министр иностранных дел павшего афганского правительства Ханиф Атмар (Haneef Atmar) заявил в начале августа в интервью, что действия этих уйгурских боевиков, часть которых вернулась в Афганистан с полей сражений в Сирии, стали одной из причин, по которой талибы молниеносно провели свое наступление на севере страны. Официальный представитель «Талибана» Сухейль Шахин (Suhail Shaheen) и прочие высокопоставленные руководители неоднократно заявляли, что движение не станет вмешиваться во внутренние дела Китая.
Министр иностранных дел Ван задал этот вопрос напрямую во время встречи с муллой Абдулом Гани Барадаром, отвечающим за политические вопросы. Встреча состоялась в конце июля в Китае. После нее Китай заявил, что четко изложил свои требования, призвал «Талибан» порвать со всеми террористическими организациями и предпринять решительные действия против Исламского движения Восточного Туркестана.
Стремясь добиться успеха там, где США постигла неудача, Пекин не желает втягиваться в афганскую внутреннюю политику, а также брать на себя тяжкое бремя бессрочного финансирования обанкротившегося афганского государства. Более того, у китайских военных нет опыта действий за пределами своей страны.
Москва, у которой собственная болезненная история вторжения в Афганистан, тоже старается действовать осторожно. «Афганистан уникальное место, — сказал Федор Лукьянов, возглавляющий Российский совет по внешней и оборонной политике. — На всем протяжении истории он показывает, что большие игры там не принесут пользы никому».
Президент пекинского аналитического Центра Китая и глобализации Ван Хуэйяо (Wang Huiyao), также являющийся советником китайского Госсовета, привел пример Вьетнама, который в свое время нанес Америке унизительное военное поражение, а сегодня является одним из ключевых партнеров Вашингтона в Азии.
«Такая же история была с уходом американцев из Южного Вьетнама в 1975 году. Все говорили, что его возьмут под свой контроль китайцы или русские, — сказал Ван. — И посмотрите на Вьетнам теперь».
При участии Вивиан Саламы (Vivian Salama)
* — террористическая организация, запрещенная в России.
