В рамках своей первой поездки за границу в качестве премьер-министра Индии в 2014 году Нарендра Моди отправился в бразильскую Форталезу, чтобы принять участие в саммите БРИКС, на котором собрались лидеры Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР. Во время встречи с президентом России Владимиром Путиным на полях саммита Моди сделал особый акцент на глубине доброжелательного отношения Индии к России. Тогда Моди сказал Путину: «Если спросить любого человека из Индии (а население нашей страны — более миллиарда человек), кто самый лучший друг Индии, каждый гражданин, каждый ребенок скажет, что это Россия. Именно Россия стояла с Индией плечом к плечу в любой трудный момент без каких-либо условий».
Тот саммит БРИКС был очень давно. Сегодня Моди как никогда прежде сблизил Индию с Соединенными Штатами и Западом и находится в состоянии углубляющегося конфликта с Китаем Си Цзиньпина. Все это означает, что теперь Моди необходимо также выстраивать все более сложные отношения с Россией.
Все эти изменения проявят себя в полной мере уже в текущем месяце. 9 сентября Моди примет у себя Путина и Си на саммите БРИКС, и настроения на этой встрече, вероятнее всего, будут гораздо более напряженными, нежели в 2014 году. Моди также готовится провести личную встречу с президентом США Джо Байденом, которая пройдет в Белом доме позже в сентябре.
Пока всеобщее внимание привлекают продолжающийся конфликт Нью-Дели с Пекином и сближение Индии с Вашингтоном, в отношениях Индии с третьей крупной державой, с Россией, происходит более сложный сдвиг, который многие упускают из виду. За последние несколько недель этот сдвиг ускорился на фоне усиления политических разногласий по поводу Афганистана. На заседании Совета безопасности ООН на прошлой неделе Индия объединилась с тремя западными державами — Соединенными Штатами, Великобританией и Францией, — чтобы выдвинуть совместные жесткие требования, адресованные Талибану*. Между тем Россия объединилась с Китаем в попытках смягчить формулировки резолюции по Афганистану, а затем воздержалась на голосовании по этой резолюции.
Прежде такого рода расхождения в позициях Нью-Дели и Москвы казались совершенно немыслимыми. Индия долгое время поддерживала теплые отношения с Россией — и с Советским Союзом до нее — отношения, основанные на осознании непреходящей общности интересов на глобальном и региональном уровнях. Когда в 1950-х годах Соединенные Штаты и Великобритания заключили альянс с Пакистаном, заклятым врагом Индии, Нью-Дели глубоко оценил поддержку Москвы, которая отправляла ему оружие и пользовалась своим правом вето в Совбезе ООН по вопросам касательно Кашмира. Даже после распада Советского Союза Россия осталась главным международным политическим партнером Индии. Поскольку теперь это слияние интересов постепенно разрушается, Нью-Дели учится жить в состоянии растущих разногласий с Москвой по ключевым региональным и глобальным вопросам.
Тем не менее, Моди не хочет просто так отказываться от продолжительного партнерства с Россией, несмотря на ворчание в Вашингтоне. Но он также не готов позволить России наложить вето на отношения Индии с Соединенными Штатами — это наверняка потребовалось бы для сохранения таких же крепких отношений между Индией и Россией, какими они были прежде. Кроме того, Моди хорошо известно, что он тоже не в силах заблокировать набирающее обороты стратегическое партнерство России с Китаем, в основе которого лежат те угрозы, которые, как полагают Москва и Пекин, исходят от Вашингтона.
На смену сентиментальному стремлению Нью-Дели поддерживать отношения с Москвой все чаще приходит реалистичное осознание администрацией Моди того, что в региональных и глобальных вопросах эти две страны двигаются по траекториям, которые все больше расходятся. По всей видимости, Моди решительно настроен сохранять спокойствие, справляясь с этим новым источником диссонанса, на фоне роста напряженности в отношениях между крупными державами.
Россия тоже признает, что она не может ограничивать Индию в ее углубляющемся стратегическом взаимодействии с Соединенным Штатами, которое уже перестало быть исключительно двусторонним. Несомненно, Москву расстраивает растущая роль Нью-Дели в Четырехстороннем диалоге по вопросам безопасности, известном как Quad, который привязывает Индию к Соединенным Штатам и их ключевым союзникам в Тихоокеанском регионе — к Японии и Австралии.
Москва также замечает растущее сотрудничество Индии с Соединенными Штатами и Европой в рамках целого ряда международных форумов, от Совета Безопасности ООН до Всемирной организации здравоохранения. Хотя Индия продолжает принимать участие в форумах, в которых не представлены западные страны, таких как БРИКС, Quad играет все более важную роль в международных отношениях Нью-Дели.
Москве хорошо известно, что обостряющийся конфликт между Нью-Дели и Пекином подталкивает Индию к Соединенным Штатам, и Москва надеется использовать форум БРИКС, чтобы попытаться наладить индийско-китайское взаимодействие и процесс укрепления доверия. Однако конфликт между Нью-Дели и Пекином сейчас приобрел глубоко структурный характер, и дипломатические пластыри уже не помогут уладить проблему. В результате России теперь предстоит сложная задача: ей необходимо попытаться сбалансировать свои отношения с Индией и Китаем и удержать их обоих на своей стороне.
Хотя сейчас Россия прилагает массу усилий для укрепления своего партнерства с Китаем — партнерства, которое в геостратегическом и экономическом смыслах гораздо важнее для нее, нежели ее отношения с Индией, — Москва все же не готова отказаться от дружеских связей с Нью-Дели. На протяжении всего индийско-китайского военного кризиса в Гималаях, который продолжается по сей день, Россия не прекращала поставки военного оборудования и запчастей в Индию, несмотря на недовольство, которое Китай выражал в связи с этими поставками.
Другими словами, и Нью-Дели, и Москва в настоящее время адаптируются к меняющейся динамике в их отношениях с Вашингтоном и Пекином. И эта новая геополитическая динамика сильно отличается от той политики великих держав, которая когда-то в прошлом сблизила Индию и Россию.
В период холодной войны проводимая Индией политика неучастия в блоках и антиимпериализма отлично согласовывалась со стремлением Советского Союза к партнерским отношениям с развивающимися странами, которые не имели связей с Западом. Во время холодной войны Индия стремилась сбалансировать военный альянс Соединенных Штатов с Пакистаном, развивая стратегические связи с Советским Союзом. Антиамериканизм индийской элиты, особенно ее левого крыла, тяга Индии к социалистической экономической политике под руководством Индийского национального конгресса и ее поддержка радикализма «третьего мира» представляли собой прочную внутриполитическую базу для стратегического партнерства Индии с Советским Союзом.
Теплое отношение Нью-Дели не закончилось после распада Советского Союза. Хотя в начале 1990-х годов Индия начала более последовательно взаимодействовать с Соединенными Штатами, она испытывала глубокую тревогу по поводу опасностей однополярного мира. Активное стремление администрации Клинтона найти решение территориального спора Индии с Пакистаном вокруг Кашмира, а также сосредоточенность Вашингтона на необходимости свернуть ядерную и ракетную программы Нью-Дели неизбежно подтолкнули Индию к тому, чтобы подстраховаться и еще крепче держаться за партнерство с Москвой. Неослабевающая военная напряженность в отношениях с Пакистаном и зависимость вооруженных сил Индии от советской и российской военной техники делали такую стратегию Нью-Дели разумной вдвойне.
Если Нью-Дели сосредоточился на том, чтобы каким-то образом справиться со стратегическими сложностями эпохи после окончания холодной войны, то Россию интересовала реализация более масштабного идеологического проекта, направленного на то, чтобы ограничить влияние Соединенных Штатов. Инструментом для реализации этого проекта стала ее новая коалиция с Китаем и Индией, которая должна была продвигать идею многополярного мира. Трехсторонний форум, начавший свою работу в 1990-х годах, в конечном счете превратился в БРИКС.
Однако к началу 21 столетия выяснилось, что Нью-Дели пытался защититься не от того врага. Президенты США Джордж Буш-младший и Барак Обама начали последовательно перестраивать отношения Соединенных Штатов с Индией, постепенно преодолевая прежние разногласия касательно Кашмира и улаживая спор с Нью-Дели по поводу ядерного оружия.
Между тем усугубляющиеся проблемы Индии в связи со стремительно развивающимся и все более агрессивным Китаем послужили толчком к серьезному сдвигу в отношении Нью-Дели к Пекину, которое прежде было мягко-нейтральным. Индии пришлось обратиться к Соединенным Штатам и их тихоокеанским союзникам, чтобы сбалансировать Китай. Когда Вашингтон наконец осознал ту угрозу, которая исходит от Пекина, Индия начала приобретать все больше стратегического значения в мировоззрении Соединенных Штатов. Это нашло отражение в решении администрации Трампа сделать Индию центром новой стратегии Вашингтона в Индо-Тихоокеанском регионе.
По мере того как проблемы в отношениях России и Соединенных Штатов обострялись, а альянс России с Китаем становился все прочнее, прежние связи Нью-Дели и Москвы превратились в геополитический эквивалент квадратной втулки, которую необходимо вставить в круглое отверстие. Если набирающие обороты споры между Индией и Россией касательно Индо-Тихоокеанского региона связаны главным образом с Китаем и Соединенными Штатами, в центре их расхождений по Афганистану находится Пакистан — это гораздо более актуальная проблема, задевающая Нью-Дели за живое.
За последние несколько лет Россия расширила свое взаимодействие с Талибаном и согласовывала свои решения касательно Афганистана с Пакистаном. Россия также принимала меры для того, чтобы удерживать Индию от участия в процессе перехода власти в Афганистане, настаивая на том, что Нью-Дели не имеет практически никакого влияния на Талибан.
Хотя Москва считает, что Исламабад и Талибан* помогут ей лучше справляться с будущими вызовами для безопасности у ее южных рубежей в Центральной Азии, Нью-Дели убежден, что возглавляемый талибами Афганистан снова станет местом скопления антииндийских террористических группировок, пользующихся поддержкой Пакистана. Неудивительно, что из всех стран региона именно Нью-Дели занял самую жесткую позицию в отношении Талибана — в то время как Россия пыталась подружиться с талибами.
Но несмотря на все эти серьезные разногласия, стремительное падение Кабула в августе и быстрое изменение ситуации с безопасностью на местах заставили Путина и Моди создать канал постоянных консультаций по вопросам, касающимся ситуации в Афганистане.
В прошлом Нью-Дели уважительно относился к темам, чувствительным для России. Индия стала одной из немногих стран в регионе, отказавшихся выступить с публичной критикой вторжения Советского Союза в Афганистан в 1979 году. Сегодня Моди и его внешнеполитические советники больше не испытывают дискомфорта, когда им необходимо озвучить разногласия с Россией по ключевым вопросам Индо-Тихоокеанского региона, по поводу Quad или по поводу Афганистана. Нью-Дели выработал довольно храбрую стратегию, в рамках которой он пытается нормализовать отношения с Москвой, расширяя сотрудничество с другими странами и больше не пытаясь скрыть существующие разногласия.
Индия продолжает принимать участие в работе БРИКС и других международных форумах, возглавляемых Россией и Китаем, не испытывая тревоги по поводу наличия видимых разногласий с первой и продолжающихся конфликтов со вторым. В то же время Нью-Дели активно стремится укрепить формат Quad.
Эта стратегия Индии не сводится к политике неприсоединения к блокам или к политике присоединения сразу к множеству блоков, как многие, возможно, подумают. Она скорее является отражением упорного стремления вести такую внешнюю политику, которая отвечает интересам страны. И эта стратегия Индии больше не подразумевает необходимость оправдываться за ее набирающее обороты партнерство с Соединенными Штатами и Западом, которое проявит себя в полной мере уже в этом месяце.
* террористическая организация, запрещенная в РФ.
Раджа Мохан — директор Института исследований Южной Азии при Национальном университете Сингапура и бывший член Консультативного совета по вопросам национальной безопасности Индии.
