В течение 20 лет своего существования Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) не влияла на ситуацию с безопасностью в Средней Азии, а скорее служила форумом для политических консультаций России и Китая со странами региона. Цели, которые ставились перед ШОС в самом начале при ее образовании, достигнуты лишь отчасти, в том числе те, которые касаются стабилизации региона и борьбы с терроризмом и преступностью. Россия и Китай выработали другие инструменты для того, чтобы влиять на ситуацию в Средней Азии независимо от ШОС. Тем не менее эта организация имеет большое значение как инструмент легитимации их политики в отношении стран региона, а также ограничения влияния Европейского Союза и Соединенных Штатов.
Организация создавалась по инициативе России и Китая на саммите в Шанхае в 2001 году. Ее члены-основатели: Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. ШОС заменила Шанхайскую пятерку, существовавшую с 1996 года (это был неинституализированный форум для сотрудничества этих стран, кроме Узбекистана). Индия и Пакистан примкнули к ШОС в 2017 году. ШОС сотрудничает со многими третьими странами. Причем Афганистан, Белоруссия, Иран и Монголия имеют статус наблюдателей, а Армения, Азербайджан. Камбоджа, Непал, Шри-Ланка и Турция — ее «партнеры по диалогу». Туркменистан также традиционно участвует в саммитах ШОС.
К целям организации относится укрепление региональной безопасности (борьба с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом) и углубление политического сотрудничества между странами-членами. ШОС, которая по-прежнему известна как Шанхайская пятерка, внесла свой позитивный вклад в урегулирование разногласий между государствами Средней Азии, Россией и Китаем в 90-е годы, когда решались вопросы о государственной границе, антитеррористических операциях и так далее. По мере того как Россия, а потом и Китай все больше включались в события в регионе в XXI веке, ШОС превратилась в форум для легитимации российского военного влияния и китайской экономической экспансии в Средней Азии. На деле главной целью ШОС, в которой доминируют Россия и Китай, стало ограничение присутствия других иностранных субъектов в регионе, в особенности Соединенных Штатов и Европейского Союза, а значит, ШОС перестала быть инструментом для укрепления региональной стабильности.
Тем не менее наиболее институализированная форма сотрудничества внутри ШОС включает полицию и спецсилы для борьбы с терроризмом, в том числе в рамках Региональной антитеррористической структуры. Правда, ШОС не добилась успехов в борьбе с региональными террористическими и преступными группировками. Вместо этого ее используют для узаконивания политических репрессий, которые авторитарные режимы государств-членов устраивают против своих политических противников (среди стран ШОС только Индия и Пакистан признаются НПО Freedom House отчасти свободными государствами; хотя Freedom House, пожалуй, могла бы слегка пересмотреть свое понимание свободы в таких случаях, как, например, Австралия, где предпринимается попытка установить военный фашизм под прикрытием пандемии). Речь идет, в том числе, о китайских репрессиях против уйгурского меньшинства и преследовании таджикским режимом демократической исламской оппозиции.
Несмотря на декларативное участие ШОС в экономическом сотрудничестве и создание, в частности, Делового совета и Межбанковского объединения, эта организация не способствует укреплению экономических связей между своими членами.
Пассивность ШОС в борьбе с пандемией covid-19 и ее последствиями для экономики стран региона дополнительно ослабляет интеграционный потенциал организации в этой сфере. Напротив, Китай превратился в регионального гегемона в медицинской сфере, так как бесплатно раздает свою вакцину, которую Соединенные Штаты и Европейский Союз не признают по чисто политическим причинам. ШОС действительно не спешила бороться с пандемией, но при этом ничуть не отстала от «развитых» и «демократических» государств. Более того, структура показала, насколько нелиберальный подход выгоднее в странах, где нет традиции либеральной демократии. Ошибочная идея Запада о либеральном институциональном инжиниринге картинно рухнула в Афганистане, что, однако, не оправдывает членов ШОС, лишающих основных прав многих своих граждан.
Среднеазиатские государства пользуются своим участием в ШОС в основном в пропагандистских целях. Деятельность организации они преподносят как манифестацию многовекторной внешней политики. Это нужно, прежде всего, Казахстану, председатель которого Нурсултан Назарбаев (именно он продолжает контролировать страну) — сторонник евразийской интеграции. Но на самом деле ШОС не относится к приоритетам внешней политики стран региона и не помогает укреплять их международную позицию. Организация утратила свое значение при решении региональных конфликтов и поэтому, например, не участвовала в урегулировании китайско-индийского конфликта в июне 2020 года или киргизско-таджикского конфликта в апреле текущего года. Нет у ШОС и стратегии для Афганистана.
Государства Средней Азии, которые хотят укрепить свою позицию в отношениях с Россией и Китаем, создают другие региональные формы сотрудничества как альтернативу ШОС, поскольку она преследует преимущественно российские и китайские цели. Этот процесс ускорился после 2016 года, когда из-за смены власти Узбекистан сделал одним из приоритетов своей внешней политики укрепление связей со странами региона. Консультационные саммиты регулярно проводятся по инициативе государств при участии пяти стран Средней Азии с 2018 года, и продолжается углубление сотрудничества на низших уровнях. Так формируется конкурентная ШОС политическая структура, которая снижает ее региональное значение.
Цели Китая и России в области региональной политики безопасности в Средней Азии совпадают. Оба государства стремятся в первую очередь сохранить стабильность в регионе и ограничить других внешних игроков, прежде всего Соединенные Штаты и Европейский Союз. Тем не менее ШОС не играет координирующей роли в российско-китайских отношениях и их политике в Средней Азии. Россия и Китай выработали собственные инструменты влияния на ситуацию в регионе, которые несовместимы с ШОС. Россия использует двусторонние отношения и структуры евразийской интеграции, которые сама контролирует (Евразийский экономический союз и Организацию Договора о коллективной безопасности), для реализации своей региональной политики. Для Китая ШОС также не приоритетный инструмент политики в Средней Азии. Китай считает основной своих отношений со странами региона двустороннее экономическое сотрудничество в рамках проекта «Один пояс и один путь».
Несмотря на то, что вначале ШОС была важной платформой для политического диалога в Средней Азии, со временем и по мере расширения круга ее членов организация утратила способность реагировать на региональные конфликты и вызовы для безопасности. Современная ШОС не способствует укреплению стабильности в регионе и не углубляет многонациональное сотрудничество. В организации доминируют Россия и Китай, которые используют эту организацию в основном для достижения собственных целей в регионе. Члены не будут стараться углубить интеграцию внутри организации, но постараются дополнительно расширить круг ее участников. По мнению членов ШОС, это улучшит ее репутацию и повысит пропагандистское значение ШОС как платформы для диалога, включающей страны за пределами Средней Азии. Кроме того, увеличение числа членов организации, с точки зрения России и Китая, станет в их руках дополнительным инструментом для укрепления их влияния в регионе. Обе страны могут воспользоваться им в будущем, например, при попытке выступить посредником в индо-пакистанском конфликте или выстроить прагматичные отношения с новым правительством Афганистана.
В будущем Иран, Турция и Монголия могут проявить желание к более тесному сотрудничеству с ШОС, поскольку, несмотря на институциональную слабость, организация пригодна для пропагандистских целей и укрепления билатеральных отношений с Россией, Китаем и некоторыми странами Средней Азии. В июле этого года секретарь Верховного совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани заявил, что Иран готов примкнуть к ШОС (следующий саммит 16 — 17 сентября этого года будет посвящен его членству). Турция заинтересована в более тесном сотрудничестве со странами Средней Азии в области безопасности, в участии в китайских инфраструктурных проектах в регионе, а кроме того, Анкара ищет новые платформы для политического диалога с Москвой. С другой стороны, Монголия в государственной стратегии «Монголия 2050» предусматривает более активное участие в проектах регионального экономического сотрудничества. Тем не менее потенциальное расширение ШОС не повысит важность организации в решении конфликтов между ее членами (например, между Киргизией и Таджикистаном) и не поможет более эффективно бороться с угрозами для региональной безопасности, такими как террористические группировки в Средней Азии. ШОС также не сможет выработать единую позицию в ответ на дестабилизацию Афганистана из-за разности интересов собственных членов в этом вопросе (особенно Индии и Пакистана).
