Минск — «Ў» на Октябрьской закрылся.
«Бар Ў» и галерея «У» на Октябрьской улице много лет были любимым местом минской критически настроенной молодой интеллигенции. В названии использовалась буква, которая есть только в белорусском языке.
В первые годы работы бара, когда он еще был расположен по другому адресу, у него была репутация места, где можно говорить открыто, где все друг друга знают — по крайней мере, когда-то видели.
«В нынешней политической ситуации это продолжаться не могло», — рассказывает 30-летний Дмитрий в баре неподалеку и грустно усмехается.
Октябрьская улица — старая промышленная зона, которая несколько лет назад стала модным культурным пространством с многочисленными барами. Теперь в одном конце улицы начались перемены. Когда на месте вынужденно закрывшихся бара «Ў» и других заведений появился новый бар, культурный хаб «Оk16» в старом фабричном здании закрылся окончательно.
«На вывеске написано «Ремонт», но все знают, что «Оk16» финансировал участвовавший в предвыборной гонке Виктор Бабарико, а арт-директором была одна из ведущих представителей оппозиции Мария Колесникова.
Летом 2020 года деспотичный руководитель Белоруссии Александр Лукашенко жестко подавил мирные протесты против фальсификации голосов на президентских выборах.
Государственный террор продолжается до сих пор: задержаны десятки тысяч человек, арестованных систематически подвергают пыткам, граждан увольняют с работы, выгоняют с мест учебы, против них выдвигают сфабрикованные обвинения. Сейчас насчитывается примерно 650 политических заключенных, среди них — осужденный на 14 лет Бабарико и осужденная на 11 лет Колесникова.
Под раздачу попали «Оk16» и «Ў». В центре сейчас убирают все, что так или иначе связано с оппозицией. Оппозиционных цветов — красного и белого — сейчас нигде не увидишь, ведь из-за них можно столкнуться с трудностями, а то и угодить за решетку.
А вот используемые администрацией официальный красно-зеленый флаг и его цвета на улице встречаются часто. Их также можно заметить на баннерах с надписью «2021 год народного единства».
«Эти флаги и цвета — знак победы и средний палец. Такие баннеры появились и в нашем районе, где практически все проголосовали за лидера оппозиции Светлану Тихановскую», — говорит Дмитрий.
Со стороны кажется, что в Минске сейчас спокойно. Пешеходы гуляют по центральным улицам так, словно ничего необычного и не происходило.
Однако эта с трудом завоеванная тишина вовсе не означает, что белорусы изменили свое мнение. В Минске по-прежнему есть сторонники администрации и те, кто относится ко всем переменам с недоверием, но Лукашенко утратил популярность в столице еще до проведения выборов.
Прошлым летом у белорусов проснулся интерес к политике, и политические вопросы стали обсуждаться в СМИ по-новому. Сейчас эти обсуждения переместились «на кухни», говорит Дмитрий, активно участвовавший в прошлогодних протестах.
По соображениям безопасности Helsingin Sanomat приводит в статье только его имя. Редакция соблюдает это правило в отношении всех критически настроенных к власти граждан и активистов, с которыми беседует лично.
«Кухня» — это старое советское понятие, на западе обычно говорят «уйти в подполье». Эти выражения означают незаметную деятельность в частном или другом безопасном пространстве.
В прошлом году власть загнала в подполье окрепшее гражданское общество. Летом чиновники закрыли десятки гражданских организаций.
Одна из форм тихого протеста — торговый бойкот: отказ от приобретения продуктов, произведенных государственными компаниями, фирмами, связанными с разгонами протестов или с самим Лукашенко.
Для этих целей даже было разработано приложение для смартфонов «Крама», при помощи которого по штрих-коду можно проверить связь компании-производителя с государственной властью.
«На самом деле, я не знаю, насколько сильно бойкот эффективен. Но для меня это сейчас единственная возможная форма тихого протеста», — рассказывает Михаил, участвовавший в крупных акциях протеста.
«У меня есть маленькие дети. Я не могу рисковать».
Активизм не исчез, в нем участвуют тысячи человек. Многие тайно поддерживают контакт в мессенджерах.
Одна из целей — сохранить протестное движение.
Некоторые такие группы используют цвета оппозиции и публикуют фотографии в соцсетях. Другие собираются в торговых центрах и поют белорусские песни. Третьи украдкой привязывают красные и белые ленты к заборам и деревьям.
«На самом деле, мы фотографируемся только в тех местах, где нас никто не увидит. Иначе будет опасно», — говорит Ханна, которая фотографируется с группой в цветах белорусской оппозиции и публикует фотографии в социальных сетях.
«Главная идея — напомнить, что мы не сдаемся. И рассказать людям, что они не одиноки в своих мыслях».
Некоторые активисты все же пытаются выбить у власти почву из-под ног. Это опасное занятие, ведь чиновники считают эти группы террористическими.
Одна такая группа, называющая себя «партизанами», нарушила работу сигнальной системы железных дорог, чтобы затруднить поставки карбоната калия в порты Прибалтики и на мировые рынки. Белоруссия — один из главных производителей карбоната калия для удобрений, для руководства страны это важный источник дохода.
Еще есть группа «киберпартизан», которые взламывают базы данных чиновников. Они публикуют данные о представителях насильственного аппарата власти и стукачах, а также доказательства того, что высшие милицейские чины отдавали распоряжения о жестоком обращении с гражданами, задержанными во время протестов.
Они также сообщили, что смогли скачать с серверов министерства внутренних дел более пяти миллионов записей телефонных разговоров, сделанных отделом прослушки. Группа говорит, что в ее распоряжении находится шесть террабайт информации с данными паспортного реестра и секретными базами данных органов безопасности.
Как сообщают сами участники, в группе их 15. Чиновники Белоруссии подтвердили совершение кибератаки.
Эту информацию в своих телеграм-каналах публикует, в том числе, Янина Сазанович, которая уехала из Белоруссии. Она разрешает использовать свое имя в интервью, потому что ее близкие тоже покинули страну.
«Я хочу бороться за тех, кто бороться не может», — объясняет свою деятельность Сазанович в телефонном интервью.
Она говорит, что мотивом ее действий отчасти является месть: она хочет обнародовать имена и фотографии людей, причастных к произволу милиции. Однако главной цели она сможет достичь только в будущем, уже после смены власти.
«Тогда мы отыщем всех людей, информацию о которых мы публиковали. Им придется нести ответственность за свои поступки».
Сазанович говорит, что помощь поступает и от родственников милиционеров. Милиция сейчас оказалась в такой ситуации, что им приходится продолжать свое дело до самого конца.
«Увольняющимся уже никто не доверяет. И я в том числе».
В двух километрах от центра, в окружении новеньких многоэтажек, находится «Площадь Перемен».
На самом деле это двор с небольшой детской площадкой, у которой находится трансформаторная будка. Площадь стала одним из центров протестов, когда кто-то нарисовал на стене будки двух ди-джеев, которые еще до выборов включили на мероприятии в поддержку власти песню Виктора Цоя «Перемен», считающуюся символом оппозиции.
Чиновники закрашивали граффити, но оно появлялось снова и снова. В ноябре на заборе неподалеку появились красные и белые ленты, хотя оппозиция на тот момент уже «ушла в подполье».
Зашедший тогда во двор Роман Бондаренко начал спорить с незнакомцами, срывавшими ленты. Они повалили его на землю, избили и затащили в фургон. Позже скорая забрала Бондаренко из СИЗО, но он скончался на следующий день.
Для жителей района, в котором проживает средний класс, это было сильным потрясением. Большинство до прошлого года политикой не интересовались. Персонал больницы, заявивший, что, вопреки заверениям чиновников, в крови Бондаренко не было следов алкоголя, получил повестку в суд. В этом месяце чиновники заявили о прекращении следствия.
В сентябрьский понедельник двор пустует. Дети не играют, но небольшая кофейня работает.
На заборе недалеко от детской площадки по-прежнему висят тонкие белые и красные ленты и их обрывки.
