Столкнувшись с риском перебоев с энергоснабжением в духе 1970-х годов, что Великобритания может сделать, чтобы предотвратить энергетический кризис? Возможно, у нас все же есть в запасе несколько козырей.
Это послание было озвучено с таким умелым безразличием, которому может научить только долгая и успешная карьера в КГБ. Выступая на энергетической конференции в Москве в среду, 13 октября, — вместе с руководителями компаний Exxon Mobil, BP и Total, — президент России Владимир Путин поспешил опровергнуть обвинения в том, что его страна использует контроль над поставками природного газа в Европу для продвижения собственных национальных интересов. «Мы не используем энергоресурсы в качестве оружия», — заявил президент — с легко узнаваемым ледяным блеском в глазах, — назвав обвинения в геостратегическом шантаже «политически мотивированной болтовней». Путин подчеркнул, что он, напротив, старается сделать так, чтобы объемы газовых поставок росли. Если и есть какие-то проблемы, то это вина кого-то другого. Россия здесь для того, чтобы помочь своим соседям.
Что же, до определенной степени это так. Нет никаких сомнений в том, что Европу охватил такой серьезный энергетический кризис, какого она не видела с 1970-х годов, и Соединенное Королевство оказалось в самой гуще событий. Цены стремительно растут. Энергетические компании объявляют себя банкротами. Уже идут разговоры о временном закрытии предприятий и о перспективе веерных отключений электроэнергии.
Между тем на заднем фоне, несмотря на все опровержения, стоит Путин — политический лидер, блестяще освоивший темное искусство манипуляций и великодержавной политики, который имеет в своем распоряжении мощные рычаги влияния и который без колебаний будет ими пользоваться. Именно это он сейчас и делает. Эти рычаги являются таким же инструментом войны, какими всегда были российские танки, минометы и ракеты. И они направлены в ту же самую точку, что и прежде, — в самое сердце Европы.
По правде говоря, сейчас мы переживаем самый разгар «газового шока», который, скорее всего, окажется таким же масштабным, каким был «нефтяной шок», перевернувший весь мир в 1970-х годах. На британское правительство, как и на правительства по всему континенту, вопросы сыплются градом со всех сторон. Как мы попали в эту тяжелую ситуацию? Как мы можем из нее выбраться? И, прежде всего, какую цену мы готовы заплатить за то, чтобы в наших домах продолжал гореть свет, чтобы в наших домах и общественных учреждениях было тепло и чтобы наши заводы продолжали работать?
Соединенное Королевство и Евросоюз шли к этому энергетическому кризису много лет. За минувший год оптовые цены на газ выросли более чем в пять раз. В некоторые дни цены на газ подскакивали на 20-30% в течение всего одной сессии, и это однозначный признак того, что рынок испытывает чрезвычайно сильное давление. Какова причина? Решение о переходе на более экологически чистые, возобновляемые источники энергии — хотя само по себе очень похвальное, — привело к тому, что спрос на газ, который политики считают надежным, не слишком грязным переходным топливом, устойчиво растет.
Большое количество программ стимулирования экономики, которые правительства многих стран по всему миру развернули с целью ускорения восстановления после пандемии, обернулось неожиданно стремительным ростом спроса. Недостаток ветров в этом году продемонстрировал, что возобновляемой энергии на самом деле не так много, как ожидалось, и в качестве резервного топлива приходится использовать природный газ. Между тем Китай и многие другие страны развивающегося мира продолжают потреблять гигантские количества природного газа, чтобы подпитывать свою устойчиво растущую промышленность.
Добыча сжиженного природного газа (СПГ), который переправляется по всему миру на огромных контейнерных судах, создала глобальный рынок, очень похожий на рынок нефти. Большая часть спроса приходится на страны Азии, и Европа занимает второстепенное место. Но проблема этой роли второстепенного потребителя заключается в том, что вы вряд ли можете рассчитывать на надежность поставок. Между тем Россия — единственная страна, обладающая достаточными объемами запасов для того, чтобы существенным образом изменить ситуацию на рынке, — по мнению многих экспертов, сознательно придерживает поставки, чтобы максимально реализовать свое преимущество в отношениях с Западом и чтобы напомнить всем, насколько сильно жители Европы все еще зависят от поставок российских энергоносителей. Каков итог? Дефицит поставок и невероятный рост цен.
Великобритания пострадала особенно сильно. Мы уменьшили наши запасы газа в газохранилищах до такой степени, что теперь их хватит всего на четыре или пять дней — это намного меньше, чем у большинства наших соперников на континенте. «Это настоящий позор для такой значимой страны, как Соединенное Королевство», — сказал миллиардер и промышленник сэр Джим Рэтклифф (Jim Ratcliffe) в своем интервью на этой неделе. Когда мы закрывали газохранилища, у нас еще были поставки из Северного моря; мы могли с легкостью докупить газ на мировом рынке всякий раз, когда это было нужно; и у нас были альтернативные источники энергии, мощности которых можно было нарастить в случае необходимости. Между тем мы свертывали мощности по выработке атомной энергии, пока Франция продолжала их наращивать, а наша приверженность принципам борьбы с изменением климата сделала возобновление работы угольных шахт практически невозможным. Британское государство оказалось безнадежно неготовым к этому кризису — кризису, который продолжает углубляться.
Конечно, во всей этой ситуации присутствует весомый элемент невезения. Никто не мог предугадать, что так много различных факторов сойдутся в одной точке и начнут одновременно оказывать негативное давление на поставки, но кризис — это всегда отчасти невезение. Смысл в том, чтобы всегда быть готовым к худшему, а не просто надеяться на лучшее. Соединенное Королевство не смогло этого сделать. «Все будет зависеть от погоды, — сказал Лоран Русецкас (Laurent Ruseckas), исполнительный директор аналитической компании IHS Markit. — Когда становится по-настоящему холодно, России нужно гораздо больше газа, и это неизбежно сказывается на ее способности поставлять газ в Европу».
Есть множество крупных производителей газа. Крупными экспортерами являются Соединенные Штаты, Норвегия и Катар. Однако именно России принадлежит четверть всех мировых разведанных запасов газа и обширная сеть трубопроводов, которая и делает ее ключевым игроком. В частных беседах министры и чиновники признают, что, поскольку Россия является крупнейшим поставщиком в мире, то количество газа, которое она выпускает на рынок, влияет на мировые оптовые цены, и некоторые считают, что Россия уже превратила газ в инструмент политического воздействия. На прошлой неделе министр обороны Великобритании Бен Уоллес (Ben Wallace) сказал в интервью Tekegraph, что иностранные государства используют энергоносители в качестве «оружия», хотя он все же не стал указывать пальцем непосредственно на Кремль. Но на этой неделе член теневого кабинета лорд Агнью из Оултона (Agnew of Oulton) пошел дальше, напрямую заявив, что стремительный рост цен на энергоносители — это результат «геополитического шага» России, решившей надавить на Европу.
Мы менее уязвимы перед лицом этого давления, нежели некоторые наши соседи. В отличие от материковой Европы Великобритания не зависит от России в вопросе физических поставок газа. Значительную часть своего газа Соединенное Королевство получает в британских территориальных водах, а остальной газ нам поставляют наши надежные партнеры, такие как Норвегия, Катар и другие страны Ближнего Востока, и только 3% нашего газа мы получаем непосредственно от России. «В Великобританию поступает очень мало физических поставок российского газа, потому что нет никакого смысла транспортировать эти ничтожные объемы из России в Соединенное Королевство в отсутствие той определенности, которую обеспечивают среднесрочные и долгосрочные контракты», — объяснила Катя Яфимова, старший научный сотрудник Оксфордского института энергетических исследований (Oxford Institute for Energy Studies) в интервью газете Telegraph.
Чиновники с этим согласны. «Мы вообще не зависим от российской нефти и газа. У нас нет опасений по поводу безопасности поставок. Вся проблема — в очень высоких мировых ценах на газ, — сказал высокопоставленный чиновник правительства. — Европа закупает около 41% своего газа у России. Она подвергается огромному риску того, что Москва начнет использовать газ в качестве инструмента воздействия. Соединенному Королевству повезло в том, что у него есть суверенный доступ к месторождениям газа в Северном море, чего нет у многих европейских стран. То есть мы в гораздо большей степени обособлены, нежели наши европейские партнеры».
Возможно, чиновники настроены оптимистично, однако это не вся история. Хотя в настоящее время Великобритания импортирует довольно мало газа непосредственно из России, решения последней во многом определяют характер мировых цен, а это, в свою очередь, определяет, сможет ли Великобритания в случае необходимости купить газ у других поставщиков. Что еще хуже, в настоящий момент мало что можно сделать, чтобы выбраться из этой ситуации. «Что касается поставок, Европа мало что может сделать», — отметила Симоне Таглиарьетра (Simone Tagliapietra), старший научный сотрудник Института Брейгель в Брюсселе.
Насколько плохо все будет? «Мы ожидаем, что цена вырастет следствие дефицита поставок, — сказал Том Маркес-Мансер (Tom Marzec-Manser) из консалтинговой компании ICIS. — И это станет основным способом, с помощью которого рынок будет справляться с этой проблемой. Мы уже наблюдали закрытие ряда промышленных предприятий в Европе по мере роста цен, и мы предполагаем, что таких предприятий станет больше. Как только это произойдет, спрос начнет снижаться». Если это не сработает, тогда никто сейчас точно не сможет сказать, что будет дальше.
Сейчас можно с легкостью набросать несколько сценариев судного дня. Мы можем столкнуться с закрытием коммунальных предприятий, с отключением отопления и прекращением подачи газа в дома. Пенсионеры могут начать умирать от холода, а остальным придется надеть на себя всю теплую одежду и разогревать ужины в микроволновках — разумеется, если у нас все еще будет электричество. Вероятно, в реальности до такого не дойдет. В качестве первой меры правительство может начать ограничивать электроснабжение промышленных предприятий, на долю которых приходится 20% всей потребляемой в стране энергии. Такие отрасли промышленности, как химическая, бумажная и производство строительных материалов, потребляющие огромное количество энергии, могут быть переведены на трехдневную рабочую неделю. После этого ради экономии энергии на трехдневную рабочую неделю могут быть переведены школы и офисы, а затем и магазины (торговые центры требуют огромного количества энергии для отопления зимой), которые, возможно, вообще придется закрыть. Это позволит снять весомую долю нагрузки с системы. После этого в стране могут начаться веерные отключения электричества, подобные тем, которые мы видели в 1970-х годах. Это позволит растянуть скудные запасы на всю зиму. Будет непросто. Однако это позволит большинству британских семей сохранить тепло в их домах.
Тем не менее, для правительства это все равно станет катастрофой. Последним премьер-министром, которому пришлось перевести страну на трехдневную рабочую неделю на фоне энергетического кризиса, стал тот же человек, который привел нас в Евросоюз, — сэр Эдвард Хит (Edward Heath). Историки, вероятно, заметят определенную иронию в том, что человек, который вывел нас из Евросоюза, Борис Джонсон, теперь вынужден переживать такое же унижение. Но мало кто будет испытывать радость от происходящего, и это разрушит репутацию правительства. В подобных обстоятельствах может ли Джонсон рассмотреть возможность сделки с Путиным, чтобы зимой в домах британцев горел свет?
Уже нетрудно заметить некоторое потепление в отношениях Великобритании с Россией. Романа Абрамовича, миллиардера и владельца футбольного клуба «Челси», снова можно было увидеть на матче его клуба — после перерыва продолжительностью в полтора года, ставшего следствием проблем Абрамовича с британской визой. Мы с каждым днем все реже слышим о вопиющих случаях отравления на британской территории. Неужели уже сейчас идет процесс подготовки почвы для, мягко скажем, «договоренности», которая позволит Соединенному Королевству получать дополнительный газ из России?
«Все говорят о потенциальном политическом рычаге, — сказал Русецкас. — Но эта затея абсурдна. С кем вы сядете за стол переговоров, и что вы будете требовать? Все работает не так». Возможно. Но если у Великобритании не останется выбора, если мы исчерпаем все наши запасы и окажемся не готовы к последствиям, как может выглядеть такая сделка?
Как оказывается, у Соединенного Королевства все же есть несколько козырей в запасе. Мы можем, не привлекая особого внимания, перестать критиковать военные и стратегические авантюры России в Крыму и на Украине. Регуляторы годами пытаются избавить Сити от подозрительных российских денег посредством «ордеров на богатство неустановленного происхождения». Российским компаниям не позволяют размещать их акции на лондонском рынке, а банки вынуждены с большой осторожностью принимать даже очень крупные вклады. Российская экономика, которая сейчас переживает бум на фоне стремительного роста цен на энергоносители, будет нуждаться в крупном финансовом центре, чтобы обработать все те деньги, которые сейчас текут рекой. Лондон станет для этого очень подходящим местом, если властям удастся убедить регуляторов немного отступить. Путин и его чрезвычайно богатые соратники однозначно это оценят.
Даже если отвлечься от уступок, которые очень напоминают побочную сюжетную линию из романов Джона Ле Карре, Великобритания может многое сделать для того, чтобы убедить русских продавать нам больше газа. У России очень мало торговых соглашений с другими странами, и Великобритания долгое время отказывалась обсуждать возможность заключения такого соглашения — отчасти из-за дурной репутации России, но в основном из-за того, чтобы мы были слишком заняты разработкой торговых соглашений с Австралией, Японией и Соединенными Штатами после Брексита. Но Россия крайне заинтересована в таком соглашении, поскольку оно поможет ее экономике интегрироваться в западный мир. И оно может стать удобным прецедентом для подписания таких соглашений с другими странами.
Но самым веским аргументом для России станут долгосрочные контракты на поставку, которые гарантируют горючим ископаемым место в структуре энергопотребления на много лет вперед. Часть газа «Газпрома» прибывает в Соединенное Королевство в форме СПГ, и британские газовые терминалы способны принимать дополнительные объемы поставок, в то время как часть газа будет поставляться по трубопроводам с континента. «Газпром», крупнейший российский поставщик энергоносителей, обычно подписывает со своими клиентами долгосрочные контракты, предусматривающие обязательную оплату при отказе от получения. Это значит, что покупатель обязан ежегодно приобретать определенное количество газа, даже если позже он поймет, что этот газ ему не нужен, а Россия предлагает ему стабильную цену, которая слабо зависит от колебаний цен на рынке.
«Если бы британские покупатели подписали с Россией среднесрочные или долгосрочные контракты, это обеспечило бы их своего рода защитой от экстремальной волатильности цен», — сказал Яфимова. Однако это может оказаться рискованным решением. «Никто не согласится подписывать контракты по самым высоким ценам, — предупредил один инсайдер. — Но, если бы вы изъявили желание заключить контракт на четыре-пять лет, российские поставщики, возможно, нашли бы для вас некоторое количество газа, хотя он и был бы дорогим».
Если сложить все это вместе, Великобритания, возможно, сумеет сделать России такое предложение, которое окажется достаточно привлекательным, чтобы Россия согласилась продать нам ровно столько газа, сколько нужно для поддержания страны грядущей зимой. Разумеется, мы все еще очень далеки от этой точки. Министры пока даже не рассматривают такой вариант. Это сделает нас до опасного уязвимыми, а Соединенное Королевство решительно настроено обеспечить успех конференции ООН по изменению климата (COP26), которая пройдет позже в октябре.
«Главный приоритет России — российские потребители, — сказал Маркес-Мансер. — Когда они удовлетворят внутренний спрос, когда они пополнят собственные газохранилища, увеличат ли они поставки на мировой спотовый рынок? Возможно, мы увидим это ближе к началу ноября, и это поможет успокоить рынок».
Несомненно, это принесет всем долгожданное облегчение. Вполне возможно, предстоящая зима окажется мягкой, что, как сказал Квази Квартенг (Kwasi Kwarteng) на этой неделе, немного смягчит спрос. Дополнительные объемы газа могут возникнуть в том случае, если заводы в Европе закроются просто из-за непомерно высоких цен на энергию. Рецессия в Китае, которая сейчас вполне возможна, учитывая нестабильность на китайском рынке недвижимости, приведет к дальнейшему снижению спроса.
Что-то может произойти в последнюю минуту, как это часто бывает. Но, если этого не случится, британская экономика и британское правительство вместе с ней окажутся в тяжелой ситуации.
