Европейский Союз (ЕС) находится в Арктике. По крайней мере, так это звучит в контексте недавно представленного Совместного коммюнике ЕС по его политике в Арктике. Конечно, это мы уже в некотором роде знали. Государства-члены ЕС Финляндия и Швеция чувствуют себя хорошо и действительно являются арктическими государствами со значительными частями своей территории расположенными за Полярным кругом. Три страны из Арктики-8, в которую входят государства с территорией за Полярным кругом, образующие центральный форум управления регионом, Арктический совет, также являются членами ЕС. Еще два государства Арктического совета — Исландия и Норвегия — имеют тесные партнерские отношения и входят в Европейское экономическое пространство (ЕЭЗ) Евросоюза. Государства, которые, по мнению Арктического совета, имеют явный и актуальный интерес к региону, вводятся в Арктический Совет в качестве наблюдателей путем консенсусного голосования на форумах Арктик-8. Шесть из этих тринадцати «неарктических» государств, имеющих статус наблюдателей, являются членами ЕС. До Брексита их было семь.
Арктические интересы ЕС на этом не заканчиваются. Вызовы безопасности, связанные с изменением арктического климата и экологическими катастрофами, не знают суверенных границ. То, что происходит в Арктике, определенно не остается только там: торговые отношения ЕС и экономические связи стран-членов с Арктикой распространяются на вопросы рыболовства, сохранение критически важных био — и минеральных ресурсов и энергетических проектов. Кроме того, морские коммуникации для Европейского союза всегда подразумевают, что Северная Атлантика и, в более широком смысле, Крайний Север представляют для ЕС стратегический интерес. Евросоюз крайне заинтересован в том, чтобы этот обширный регион оставался свободным и открытым. Хотя, например, Гренландия (имеющая автономный статус самоуправляемой территории в составе Королевства Дания) формально вышла из ЕС в 1985 году, Нуук никогда не покидал Брюссель, а Гренландия оставалась в «корзине» заморских стран и территорий Евросоюза. В рамках различных соглашений о взаимодействии здесь существуют прочные двусторонние связи. Поэтому сформулированные в Совместном коммюнике ЕС по его политике в Арктике планы создать здесь плацдарм «постоянного присутствия» — это всего лишь видимое усилие Евроюсоза, сигнализирующее о его стремлении к заметности в арктическом регионе.
ЕС уже давно является неотъемлемой частью геополитического нарратива Арктики. Итак, является ли эта новая политика тщательно продуманной «меткой», призванной придать еще большую стратегическую значимость ЕС в Арктике? Не совсем. Это коммюнике 2021 года представляет собой скорее «документ подтверждения» арктических устремлений и амбиций ЕС, а не стратегический план или конкретный набор действий.
Конечно, Арктика действительно требует повышенного внимания и стратегических возможностей Брюсселя. Сложность внутриполитических повесток в странах ЕС и собственные односторонние интересы стран-членов ЕС в Арктике не облегчат координацию арктической политики Евросоюза. Вероятно, поэтому в документе не содержится (случайно или намеренно) общего определения того, что же собой представляет Арктика. ЕС вполне может поднимать свои стратегические ставки в Арктике и хорошо знать, где его интересы страдают или вообще находятся под угрозой, но мобилизация конкурирующих арктических интересов изнутри европейского арктического института — это совсем другая, и сложная задача.
Сам документ хорошо продуман, и в нем говорится о геополитической конкуренции в Арктике с точки зрения «возможной напряженности» и активизации деятельности, которая «вероятно» может угрожать интересам ЕС. По сути, Коммюнике позиционирует ЕС для расширения своего участия в целях обеспечения существования «мирной, устойчивой и процветающий» Арктики. Эта позиция, несомненно, приветствуется, поскольку эти три ценности сегодня широко разделяются всеми заинтересованными сторонами в Арктике. Евросоюз мастерски избежал предложений о создании какого-либо нового органа или международной правовой архитектуры для арктической зоны. Предыдущие резолюции Европарламента сигнализировали о намерении Брюсселя продвигать «Арктический договор», подобный Договору об Антарктике, применимый как минимум к центральной части Северного Ледовитого океана. Но пока эта идея осталась на бумаге. Брюссель хорошо знает, где он реально стоит с точки зрения вопросов управления Арктикой
Существует также некоторое несоответствие между изложенным в коммюнике видением «устойчивой и процветающей» Арктики и реалиями региона, в особенности касающихся продвижения запретов на разработку здесь различных ресурсов. Этот призыв ЕС к действию, хотя и не является политической позицией как таковой, подчеркивает необходимость для ЕС «работать с партнерами над многосторонним юридическим обязательством по недопущению дальнейшего развития разработки арктических запасов углеводородов… или торговли такими углеводородами». Страны арктического побережья в большинстве своем являются производителями и экспортерами энергии. Норвегия и Канада недавно дали зеленый свет на дополнительные проекты по разведке и разработке георесурсов в своих арктических зонах. Новые мега-проекты по производству сжиженного природного газа (СПГ) в российской Арктике не только имеют долгосрочные контракты с клиентами из ЕС (Ямал СПГ поставляет сжиженный газ в Бельгию, Испанию, Нидерланды и Францию), но государства ЕС (в частности, Италия и Франция) также владеют существенными долями собственности в российских энергетических предприятиях в Арктике. Большая часть социально-экономической структуры Арктики зависит от добычи ресурсов. Таким образом, любой «запрет» на разработку углеводородов в Арктике или участие в сделках в этом секторе вызывает большое недоумение — как это может работать на практике? Ведь на нет может быть сведено ни много ни мало, но собственно экономическое процветание Арктики.
Действительно, «стабильность» и «устойчивость» являются общим интересом для всей Арктики. Стабильная экономика, построенная на политике устойчивого освоения ресурсов, теперь стала обычным явлением в арктическом планировании — от Вашингтона до Москвы, во всем сообществе арктических государств. Технологические инновации в Арктике находятся на подъеме. Развитие технологий, а также адаптация к «зеленой экономике» происходит по всему арктическому театру. Водород постепенно все шире используется в качестве топлива для арктических судов, а крупные транспортные корабли переходят с дизель-электрических двигателей на работу на СПГ. Конечно, есть много возможностей для дальнейшего улучшения, но уже в настоящее время именно Арктика становится локомотивом в использовании новых технологий, которые кардинально сокращают углеродный след от человеческой деятельности.
Политика в Коммюнике начинается с утверждения Евросоюза о том, что «полномасштабное участие ЕС в арктических программах является геополитической необходимостью». Однако это утверждение порождает и вопрос: знает ли ЕС, чего он хочет в Арктике? Он руководствуется интересом к «присутствию», подчеркиванию лидерства в Европе и своего понимания морального долга Евросоюза? То есть, в конечном счете, его интерес больше связан с политическим влиянием, то есть политикой? Именно ради этого происходят сложные танцы внутри ЕС с попытками примирить разновекторные интересы его членов?
Однако многое в заявленных амбициях ЕС в отношении Арктики в значительной степени расходится с социально-экономическими интересами и интересами развития союза, геополитическими реалиями и грандиозными планами самих арктических государств.
Несомненно, ЕС находится в Арктике. Но никто не стал ближе к пониманию того, зачем?
_______________________________________________________________________________
Доктор Элизабет Бьюкенен — преподаватель мировой стратегии в институте Дикина в Австралийском военном колледже, научный сотрудник Института современной войны в Вест-Пойнте (США).
