Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Путин добился в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке бóльшего, чем некогда СССР — причем, за счет США, считает автор. Региональные противники и союзники видят в России ключевого партнера, который может вести переговоры со всеми сторонами. Америка этим похвастаться не может. Вашингтон должен принять меры.
Пока внешнеполитические деятели Вашингтона переориентировали внимание на Китай, президент России Владимир Путин добился стратегической победы в Сирии.
Москва не только поддержала в Сирии своего сателлита президента Башара Асада, но и обеспечила себе базу в стратегически важном Восточном Средиземноморье как минимум на следующие 49 лет. Для Москвы эта позиция — не только плацдарм для проекции силы на южный фланг НАТО и весь Ближний Восток, но и возможность наращивать продажи оружия и укреплять в регионе имидж великой державы, которая не бросает союзников. Региональные противники и союзники видят в России ключевого партнера, который может вести переговоры со всеми сторонами. Проще говоря, Россия — это реальность, с которой приходится иметь дело, нравится им это или нет.
В США же, наоборот, уже три администрации подряд никакими заслугами похвастаться не могут. Асад, чуть ли не худший диктатор современности, остается у власти, и регион постепенно свыкается с этой реальностью. Президент Барак Обама назвал российскую интервенцию в Сирии авантюрой и предрек, что она «не сработает» и «увязнет в трясине». Едва ли его предсказание сбылось.
Республиканцы и демократы, политики и эксперты — все они хронически недооценивают Путина. Долгие годы многие утешали себя тем, что Путин всего лишь оппортунист и недалекий тактик, но из его мрачных достижений вырисовывается долгосрочная антиамериканская стратегия с одним победителем.
В этом смысле пример Сирии поучителен. С путинской точки зрения вмешательство замышлялось отнюдь не ради Сирии, а чтобы восстановить российскую мощь после позорного поражения Советского Союза в холодной войне и попутно ударить по западному либерализму, который он презирает.
Годами западные комментаторы и политики недооценивали своего противника и ждали неминуемого российского упадка, словно Годо, как удачно выразился один аналитик, а Путин неуклонно продвигал свои интересы. Путин убежден, что Запад слаб, и ловко пользуется глобальным впечатлением, что иностранное участие Америки в лучшем случае сжимается, а в худшем — лишь усугубляет нестабильность. Он придерживается стратегии ограниченных средств и осторожничает, чтобы не тратить попусту ресурсы — особенно на Ближнем Востоке.
Нет, мы больше не ведем холодную войну. Однако, разжигая мелкомасштабные войны и так называемые «замороженные конфликты» и манипулируя ими, он усилил дугу нестабильности вокруг России — от Украины, Белоруссии и Молдавии на западе до Закавказья на юге, — превратив ее в буфер против Запада, чем лишь увековечил традиционный миф о России как об «осажденной крепости».
События в Сирии, на самом краю этой дуги, развиваются по аналогичному сценарию замороженного конфликта. Тем временем Путин добивается, чтобы Запад свыкся и признал Россию великой державой с «привилегированной» сферой влияния.
Пора уже перестать недооценивать Путина. Долгие годы он непрерывно подавлял внутреннюю оппозицию все более жестокими мерами. Российская экономика обременена коррупцией и другими проблемами, но не теряет устойчивости, чем не могла похвастать ее советская предшественница. Россия тайно или явно разместила свои силы за границей, ее ставленникам ничто не угрожает, а последний раунд военных реформ принес реальные улучшения.
Как бы американские политики ни мечтали, чтобы Россия взяла и отошла на второй план, чтобы можно было спокойно сосредоточиться на Китае, это попросту исключено. США должны следить за обоими разом. Перефразируя Скотта Фицджеральда (Scott Fitzgerald), свидетельство первоклассной сверхдержавы — это способность одновременно противостоять двум глобальным угрозам, не теряя при этом способности действовать (Оригинальная фраза писателя: «Свидетельство первоклассного ума — способность одновременно держать в уме две противоположные идеи, не теряя способности мыслить», — Прим. ИноСМИ). Это подразумевает долгосрочную стратегию против России, исторически «слабой сверхдержавы», которая основное внимание всегда уделяла геополитике, даже когда США после 11 сентября 2001 года переключились на борьбу с терроризмом.
Путин как бывший кагэбэшник изрядно поднаторел в искусстве обмана и пускании пыли в глаза, — в действительности он ни настолько слаб, ни настолько силен, как то впечатление, которое он хочет произвести. Но перечень путинских достижений требует, чтобы вашингтонские политики признали тот твердый прагматический реализм, с которым он подрывает влияние США, и приняли меры. В ближайшее время Путин со сцены не уйдет.
Анна Борщевская — старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики и автор готовящейся к выходу книги «Путинская война в Сирии: внешняя политика России и цена американского отсутствия».
