Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Россия использует «Северный поток – 2» для подавления Украины, считает редакция The Times. Она критикует Германию, за которой закрепился имидж «пособницы Кремля», и призывает ее отказаться от газопровода. Безопасность и стабильность Киева намного важнее «ничтожных прибылей» Берлина, которые он надеется получить от сотрудничества с Москвой, уверены британцы.
С учетом неустойчивости энергетического рынка любую инициативу по наращиванию поставок газа в Западную Европу в обычных обстоятельствах следует приветствовать. Однако доводы против «Северного потока — 2» сегодня кажутся неопровержимыми. Проложенный через Балтийское море в Германию трубопровод удвоит экспортные газовые мощности России в ущерб украинской стабильности, потому что новый газопровод идет в обход этой страны. Отложив на этой неделе процесс сертификации газопровода, Германия получила возможность пересмотреть свою роль пособницы Кремля, усиливающего собственное влияние в момент, когда мир как никогда прежде нуждается в международной солидарности перед лицом путинской враждебности.
Надежда получать газ в изобилии в период дефицита на рынке весьма соблазнительна, но есть причины, по которым многие близкие геополитические партнеры Германии, включая США, Британию и Францию, настроены решительно против «Северного потока — 2». Хотя после решения отложить сертификацию оптовые цены на газ увеличились почти на 10%, Россия и государственная энергетическая компания «Газпром» легко могут компенсировать нехватку поставок за счет существующей инфраструктуры. Но Москва видит в новом трубопроводе инструмент, с помощью которого можно ослабить Украину. Киев зарабатывает немалые деньги на проложенном через украинскую территорию газопроводе, но эти транзитные доходы оказались под угрозой из-за «Северного потока — 2». Также под угрозой поставки газа из России на Украину.
Именно поэтому трубопровод стал яблоком раздора между Берлином и его союзниками. Роль Германии как пособницы Путина, который шантажирует Европу, всегда вызывала нарекания. Сейчас же, когда российские войска сосредоточились на украинской границе, ее позиция непростительна. Как сказал на прошлой неделе начальник штаба обороны генерал сэр Ник Картер (Nick Carter), риск начала случайной войны между Россией и Западом сегодня выше, чем в любой из моментов после падения Берлинской стены. Безопасность и стабильность Киева намного важнее тех ничтожных прибылей, которые Германия надеется получить от «Северного потока — 2».
В настоящее время Германия одна не признает серьезность угрозы для Украины. Право Украины на самоопределение и безопасность — это в равной мере вопрос стратегической заинтересованности и морального принципа для Запада. В отличие от немецких коллег, британские министры действуют весьма напористо, что внушает оптимизм. Министр обороны Бен Уоллес (Ben Wallace) вчера посетил Украину, демонстрируя решимость своей страны, а правительство на этой неделе пообещало предоставить украинским вооруженным силам необходимое финансирование для закупки боевых кораблей и ракет, чтобы защищать страну от российской агрессии.
Новейшая история показывает, что слова для Путина ничего не значат. Только решительные действия удержат его от угроз в адрес Украины. Теперь свой вклад должен внести Берлин. Сертификацию трубопровода отложили просто из-за юридических формальностей, и этот процесс может продолжиться, когда материнская компания переведет свои активы из Швейцарии в Германию. Но ее надо полностью отменить. Ангела Меркель в ближайшее время уходит, и ее преемники получат возможность объединить свои усилия с западным альянсом против России.
В этом случае им придется серьезно задуматься о нелюбви Германии к атомной энергетике, которую часто называют препятствием для отказа от «Северного потока — 2». Борис Джонсон был прав, когда предупредил Германию, что ей придется сделать выбор между «российскими углеводородами в гигантских новых трубопроводах» и «приверженностью делу мира и стабильности в Восточной Европе».
В такой формулировке это совершенно очевидно.
