Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Поскольку перспективы российского вторжения на Украину усугубляются, НАТО должна проявить ту же решимость, что и в сложной обстановке 1980 года в Польше, уверен автор Atlantic Council. Он не уточнил, откуда у него информация о вероятности «российского вторжения». Между тем ни США, ни их союзники по НАТО, по мнению обозревателя, пока не выразили готовности к серьезным военным и экономическим столкновениям с Москвой.
Сосредоточив вдоль северных и восточных границ Украины около ста тысяч военнослужащих, тяжелую бронетехнику, штурмовики, ракеты и другие виды оружия, Россия готовит новое вторжение к своему соседу.
Пока президент США Джо Байден пытается побороться с этим кризисом, его команде национальной безопасности следует обратиться за советом к истории. Она научит, как удержать Кремль от нападения на нечлена НАТО в пределах его сферы влияния: в конце 1980 года неминуемое вторжение Советского Союза в Польшу остановили тогдашний президент Джимми Картер и его администрация.
Ранее в том году из-за народного недовольства советской оккупацией и экономическим кризисом набрало обороты оппозиционное движение «Солидарность» под руководством харизматического профсоюзного активиста Леха Валенсы. Москва опасалась, что потеряет политический контроль над Польшей, а беспорядки быстро перекинутся на остальную часть подконтрольного СССР Варшавского договора, поэтому приступила к крупному наращиванию военной мощи.
По сравнению с сегодняшней Украиной положение Польши было еще более пугающим: она не граничила ни с одним из государств НАТО, была окружена странами Восточного блока, а на ее территории находились две советских дивизии. К началу декабря американская разведка сообщила, что Советы решили вторгнуться и атака может начаться в любой момент.
«Почти на всех окружающих Польшу фронтах наблюдается мощное движение: конвои, дивизии, полки и средства связи находятся в повышенной боевой готовности», — написал тогда советник Картера по национальной безопасности (и мой отец) Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski). Позднее эти записи были опубликованы. «Подготовлены подразделения материально-технического обеспечения и даже госпитали и лазареты. В советские самолеты для высадки воздушного десанта загружена бортовая техника. Короче говоря, ведется масштабная подготовка».
Чтобы предотвратить нападение, Картер и его команда разработали стратегию с упором на следующие цели: лишить Советский Союз эффекта внезапности; успокоить ситуацию, убедив польское правительство и «Солидарность» не провоцировать друг друга и Москву, но при этом поощрять их к сопротивлению в случае вторжения; и отвадить Кремль от вторжения международным давлением, донеся до него цену агрессии.
Единый фронт
Администрация Картера предостерегла руководство «Солидарности» и правительство Польши как в открытую, так по скрытым каналам. Пустив в ход свои польские связи, уроженец Варшавы Бжезинский связался напрямую с лидерами движения и даже с Папой Иоанном Павлом II, тоже коренным поляком. Затем Папа упрочил эти предостережения через разветвленную католическую сеть в Польше. Лидеры «Солидарности» предприняли шаги, чтобы себя обезопасить, но при этом закрыли фабрики и шахты — пассивный сигнал советским лидерам о готовности противостоять вторжению.
Тем временем Белый дом проинформировал союзников по НАТО и мобилизовал поддержку за ее пределами. Помимо прочего Картер обратился к коллегам из Германии, Франции, Великобритании, Канады, Японии и Австралии.
Этим он подготовил почву для встречи министров обороны и иностранных дел стран НАТО в середине декабря, отмеченную необычайным, если не беспрецедентным, единством и решимостью союзников. Встреча состоялась, когда в Германию прибыл первый из четырех самолетов-разведчиков США, чтобы начать наблюдение за силами Варшавского договора и дать понять, что в случае вторжения в Польшу НАТО будет наращивать свои вооруженные силы сверх имеющихся планов.
Между тем министры иностранных дел рассмотрели ряд жестких экономических и дипломатических санкций, чтобы упрочить давление. В том числе:
— остановить все масштабные экономические проекты вплоть до строительства нового газопровода из Сибири в Западную Европу;
— приостановить экономические кредиты Советскому Союзу и Польше;
— ввести полное зерновое эмбарго против Советского Союза;
— прекратить все поставок машин и электронного оборудования;
— ввести тотальный торговый бойкот;
— запретить советским кораблям заходить в западные порты;
— приостановить переговоры по контролю вооружений;
— отозвать из Москвы союзных послов;
— и, наконец, разорвать с Советским Союзом политические и культурные/общественные отношения.
Чтобы подкрепить эти экономические угрозы, Бжезинский координировал свои действия с влиятельным Лейном Киркландом (Lane Kirkland), главой Американской федерации труда и Конгресса промышленных организаций (AFL-CIO) и ярым антикоммунистом, который готовил международный рабочий бойкот импорту и экспорту товаров в Советский Союз.
Затем администрация Картера сообщила Москве (как напрямую, так и через тщательно подготовленные утечки в прессе), что вторжение в Польшу повлечет за собой беспорядки в других странах Восточного блока, подорвет связи Москвы с западноевропейскими коммунистическими партиями и Движением неприсоединения и придаст новый импульс американо-китайскому военному сотрудничеству.
Веса этим сигналам придавало переброска значительных сил НАТО к ее восточным рубежам: вдоль железного занавеса было стянуто до двадцати дивизий союзников, и многие другие готовились в качестве подкрепления. Решающую часть этой передовой обороны составляли более трехсот тысяч американских военнослужащих, развернутых в Европе.
Параллельно США работали над ослаблением Советов в Афганистане: Картер застал Москву врасплох, нарастив в 1980 году финансовую, материальную и оружейную помощь афганским моджахедам. И если бóльшая часть мира сочла кризис с американскими заложниками в Иране признаком слабости США, то Москва сознавала, что страдает от действий США в Афганистане.
Лекало для сегодняшней ситуации?
В конце концов советское вторжение в Польшу удалось сдержать дипломатическими действиями Картера, угрозой экономических санкций и мощной силовой структурой Североатлантического союза — кроме того, Москва осознала, что Картер развернул агрессивную стратегию против советского экспансионизма.
В результате к концу декабря кризис начал сходить на нет, а позже стал одним из редких успехов Картера — тот стал «хромой уткой», проиграв ноябрьские выборы Рональду Рейгану.
Сегодня Байдену и его команде национальной безопасности следует сравнить текущий контекст, свой подход и грядущие шаги по сдерживанию российской агрессии с кризисом 1980 года — и тем, как его решил Картер.
Есть ключевые различия: во-первых, силовая структура НАТО вдоль восточной границы сегодня значительно более размыта, чем во время холодной войны. И, что еще важнее, президент Владимир Путин не может не видеть, что ряд высокопоставленных чиновников в команде Байдена перекочевали из команды Обамы, которая в 2014 году уговаривала Украину не сопротивляться российскому вторжению в Крым. Только в апреле прошлого года в ответ на стягивание российских войск к границам Украины Североатлантический союз, включая самих США, ответил немногим больше, чем невнятно.
Афганистан в нынешнем кризисе тоже звучит совсем иначе. Вместо того, чтобы подчеркнуть единство Североатлантического союза и мощь США, августовский вывод войск всколыхнул разногласия и поднял вопросы по поводу военной решимости США — в том числе в Москве.
Хотя администрация Байдена обменивается разведданными и координирует свои действия с Украиной и ее союзниками, она так и не озвучила никаких дипломатических и экономических санкций на тот случай, если Россия снова вторгнется на Украину. НАТО тоже не смогла существенно укрепить свою военную позицию на восточной границе. В результате ни США, ни их союзники по НАТО до сих пор не выразили готовности к серьезным военным и экономическим столкновениям с Москвой.
Путин работал в КГБ пятый год, когда Москва задумалась о вторжении в Польшу. Следует предположить, что решимость США и их союзников в непредвиденной ситуации — один из критериев, которыми он оценивает готовность Запада к ответным действиям, обдумывая следующий шаг на Украине. Поскольку перспективы нового российского вторжения усугубляются, НАТО сегодня должна проявить ту же решимость, что и в гораздо более сложной обстановке 1980 года.
Ян Бжезинский — старший научный сотрудник Атлантического совета, бывший заместитель помощника министра обороны США по Европе и политике НАТО
