Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
России никак не отмахнуться от риска больших потерь при нападении на Украину, которого не исключает автор журнала Forbes. При этом Путин совсем не хочет жертв в рядах армии. В этой связи журналист напоминает, что Россия заняла нишу в разработке вооруженных наземных роботов, которые уже обкатаны в Сирии. Но достаточно ли их для войны на Украине?
Россия наращивает подготовку к возможному нападению на Украину, а президент Байден исключил отправку американских войск. Как бы то ни было, вторжение все равно столкнется с серьезным сопротивлением, а министр обороны Украины уже пообещал России «кровавую бойню». Хотя Украина сильно уступает российским войскам, России никак не отмахнуться от риска больших потерь. Вот почему в тяжелейших боях важную роль могут сыграть беспилотники — дистанционно управляемые боевые роботы.
Советская Россия с массовыми потерями не считалась, а Сталин даже как-то заметил: «Смерть одного — трагедия, гибель миллионов — статистика». Во Второй мировой (для русских Великой Отечественной) Советский Союз потерял более 8 миллионов военнослужащих — в 20 раз больше Америки. Города вроде Сталинграда стали легендарными из-за кровопролитных боев и упорного сопротивления, невзирая на тяжелые потери.
Другое дело — современная Россия. Не в пример Сталину, президент Путин вынужден считаться с общественным мнением, и его медийная машина потери россиян в зарубежных операциях будет всячески замалчивать или отрицать. В удаленных конфликтах все чаще используются наемники, поскольку гибель контрактников такого резонанса на родине не вызывает.
«Сегодняшняя Россия уже не приемлет таких жертв по соображениям военным и политическим, — сказал мне Сэмюэл Бендетт (Samuel Bendett), эксперт по российской обороне арене и советник Центра военно-морской аналитики и Центра новой американской безопасности. — Обе войны в Чечне еще свежи в памяти многих россиян, и потери в этих войнах подрывают общую поддержку таких кампаний среди населения».
В апрельской статье аналитического центра «Рэнд» утверждалось, что нежелание России рисковать удержит ее от вторжения на Украину. Автор предположил, что российское руководство никак не отойдет от катастрофы в Афганистане 1980-х, унесшей жизни тысяч россиян и настроившей широкие массы против руководства страны. Путин такого себе позволить не может.
Вот почему Россия резко ограничила свое присутствие в Сирии и потеряла там всего порядка пятидесяти военнослужащих, не считая многочисленных частных военных подрядчиков. Однако русские использовали массированную огневую мощь, чтобы устранить потенциальные угрозы своим силам, что привело к большим потерям среди гражданского населения.
Уже несколько лет Россия решает проблему боевых потерь технологически. И пока другие страны сделали ставку на создание вооруженных дронов, Россия заняла нишу в разработке вооруженных наземных роботов, среди которых широко использовавшийся в Сирии «Уран-9». Оговоримся: все они управляются дистанционно, с ограниченными возможностями самостоятельной работы при потере связи — даже близко не похоже на полностью автономного робота из научной фантастики.
«Уран-9» — это беспилотная гусеничная машина размером с крупный внедорожник и весом десять тонн. Стандартное вооружение — 30-мм автоматическая пушка, четыре противотанковые управляемые ракеты и гранатометы, стреляющие неуправляемыми термобарическими ракетами (русские называют это реактивным огнеметом), а также пулемет. Дистанционное управление возможно с расстояния около трех километров. Конкретная цель установки «Уран-9» — «свести к минимуму боевые потери». Чем обширнее в атаке применяются одноразовые роботы, тем меньше огня будет вестись по личному составу.
«Российские военные подают продолжающуюся модернизацию как превращение армии в точную и высокотехнологичную силу. Этой цели служит и разработка различных типов беспилотных систем: это не только делает миссии эффективнее, но и бережет солдат, отводя их из ряда опасных боев на передовой», — говорит Бендетт.
В некоторых военных кругах такой подход считается чуть ли не ересью. Например, в армии США беспилотные наземные машины считаются средствами вспомогательными: они обеспечивают логистическую поддержку в виде роботов-грузовиков и самоходных боевых «мулов», которые лишь тащат снаряжение пехотинцев, но никоим образом их не заменяют. Российский же подход заключается в том, чтобы установить на «мула» пулемет и гранатомет и отправить его впереди войск, а не позади.
Российский министр обороны Сергей Шойгу настроен напористо и уже семь лет активно продвигает программы создания роботов-истребителей. Российское агентство ТАСС приводит случай 2018 года, когда на технологическом форуме Шойгу спросили: «Возможно ли, что роль солдата в армии изменится в ближайшем будущем, и боевые действия будут вестись с помощью дистанционно управляемых машин, а роль человека сведется к функциям оператора и координатора?».
Иными словами, неужели солдаты откажутся от многовековых воинских традиций и станут техниками и операторами? Одна эта мысль внушает оторопь любому военному-традиционалисту. Шойгу ответил прямолинейно: «Почему в ближайшем будущем? Это реализуется сегодня и реализуется довольно энергично».
Далее Шойгу сообщил, что массовое производство боевых роботов начнется в этом году.
Хотя «Уран-9» неважно проявил себя в Сирии, все же это было полезное боевое крещение, и разработчики утверждают, что выявили и исправили все недостатки. Кроме того, в России есть масса других проектов боевых робото, например детище концерна «Калашников» под названием «Маркер», который недавно прошел новые этапы автономного вождения и работы с «роем» дронов для обнаружения целей. Лицо российского роботостроения — робот-гуманоид «Федор», на видео этого года стреляющий по мишеням из пары «Глоков». Забегая вперед, можно сказать, что беспилотный вариант новейшего танка Т-14 «Армата» уже проходит испытания.
Хотя для мобильной войны на разнообразной местности такие роботы менее полезны, они вполне могут использоваться для первоначальной разведки боем и штурма определенных целей. Эти задачи чреваты для России наибольшими потерями, а беспилотные системы можно использовать там, где ожидаются самые ожесточенные боевые действия. Однако на данном этапе все же маловероятно, что Россия сможет выставить достаточную силу боевых роботов для своих нужд.
Хотя серийное производство «Урана-9» было запланировано на 2018 год, мы точно не знаем, сколько из них изготовлено или поставлено на вооружение. Ранее в этом году было объявлено, что первые массовые испытания «Урана-9» должны начаться в 2022 году. Не исключено, что полевые испытания перенесут и проведут в реальных условиях, как это было в Сирии. Но хватит ли машин и обученных операторов для создания достаточно мощного отряда роботов, чтобы полностью избежать российских потерь? Бендетт в этом сомневается: он прикидывает, что на сегодняшний день этих аппаратов произведено «всего пару десятков», и потребуется значительная работа, чтобы довести их всех до передовой.
Смогут ли боевые сухопутные роботы в сочетании с превосходством в воздухе и массированной артиллерией одержать победу над мощным, но более слабым противником, снизив при этом потери до приемлемого для Кремля уровня? На сегодняшний день это кажется маловероятным, но возможности растут в том же темпе, как российские фабрики штампуют свою продукцию, — и война роботов уже не за горами. Военным планировщикам, стратегам и политикам придется с этим считаться уже в ближайшие месяцы и годы.
