Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На Украине на законодательном уровне ущемлялись права людей, говорящих на русском языке, пишет Nicola Porro. Автор статьи сравнивает статистику использования языков в странах ЕС и на Украине и задает несколько неудобных вопросов киевскому режиму.
Франко Батталья (Franco Battaglia)
На протяжении нескольких десятилетий и, по правде говоря, по сей день существует в нашей стране (Италии) привычка обвинять в фашизме всех тех, кто ошибочно или справедливо выражает чувства и идеи, которые хотя бы отдалённо могут быть связаны с базовыми характеристиками фашизма. Естественно, как всегда бывает в таких случаях, ситуация доходит до смешного. Допустим (было такое или нет — просто чтобы донести мысль), когда на заявление о том, что "поезда должны ходить по расписанию" неизбежно следует ответ "ах ты, поганый фашист!".
Подобные обвинения оправданы в ситуации, когда речь идёт о создании партий или движений, вдохновлённых фашизмом, или когда можно оценить, высказывается или действует ли кто-то в фашистском духе. То же самое касается и обвинений в нацизме. У него есть определённые признаки, например, идеология превосходства определённой расы, предполагаемая чистота которой якобы должна охраняться с помощью законов и деятельности, направленных на систематическую чистку от "нечистых" рас. Если в стране присутствуют группы и организации с подобными настроениями, то это ещё не значит, что она нацистская, особенно, если организации эти подпольные. Но если отношение к ним толерантное, то это повод для дискуссий, а если они ещё и внедрились в административные или правительственные органы, то обсуждения просто необходимы.
Путин обвинил Украину в неонацизме. Не хочу сейчас возвращаться к теме батальонов типа "Азова" — всех их включили в состав регулярных сил: для мейнстрима они ангелы и герои, и мы не будем спорить. Я буду анализировать позицию Украины по отношению к русскоязычным украинцам. Необходимо провести какое-нибудь сравнение. Вот в Швейцарии, например, на немецком говорят 65% населения, на французском — 25%, а на итальянском — 10%. Всего получается 100%, но это потому, что я округлил. На самом деле менее 1% говорит на романшском языке. Статья 70 швейцарской Конституции гласит: "Официальными языками Конфедерации являются немецкий, французский и итальянский. Романшский язык — официальный язык в общении с говорящими на романшском языке".
В Италии, если исключить диалекты (кстати, ЮНЕСКО у нас, кажется, объявила неаполитанский вторым по значимости языком), 99% населения говорит на итальянском, а 1% — нет (половина из них говорит на немецком, как, например, в Южном Тироле). В любом случае статья 6 нашей Конституции говорит, что "Республика защищает языковые меньшинства". Любопытно, что Конституция ничего не говорит о нашем официальном языке. Возможно, подразумевался итальянский, да и потом, существуют же другие нормативные правовые акты, которые хоть и не имеют такой силы, как Конституция, прямо указывают на предполагаемое значение. Не буду больше вдаваться в подробности. Двух примеров, по-моему, достаточно, чтобы поразмыслить над следующим вопросом.
Статья 10 украинской Конституции 1996 года гласит: "Государственным языком в Украине является украинский язык. Государство обеспечивает всестороннее развитие и функционирование украинского языка во всех сферах общественной жизни на всей территории Украины. В Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского, других языков национальных меньшинств Украины". Однако если поискать информацию о распространённости этих языков в стране, то найти единые данные не получится. Это связано в том числе с тем, что два этих языка хоть и разные, но у них много общего, и на территории страны на обоих говорят и оба понимают. В таких случаях лучше ориентироваться на данные тех, кто вряд ли согласится с тезисом, который мы сейчас пытаемся выдвинуть. Поэтому я доверюсь источнику с говорящим названием EuroMaidan Press. По его данным, в 2012 в стране украинский язык был родным языком (подчёркиваю, "родным") для 57% жителей, а русский — для 42%, но отрыв, вероятно, увеличился, и на 2021 год мы имеем уже 77% и 21% соответственно.
У других источников, включая Институт социологии Национальной академии наук Украины, цифры примерно такие же.
У меня тут же возникает два вопроса.
Во-первых, как так получилось, что в соответствии с украинской Конституцией, у страны один-единственный государственный язык — украинский, в то время как исключительно на нём говорят менее 40% населения, а исключительно на русском говорят более 30% населения (по данным вышеупомянутого Института социологии). Такой была ситуация до 2014 года. И почему в Конституции русский язык поставили в один ряд с языками меньшинств, на которых говорят менее 1% населения?
Во-вторых, разве возможно, чтобы за каких-то 10 лет 20% населения вдруг изменило своё отношение к родному языку? По этому поводу EuroMaidan Press с гордостью сообщает: "В период с 2012 по 2016 произошли значительные изменения в плане языковой самоидентификации". Я имею в виду, какие такие методы "убеждения" использовались? Родной язык — этот тот, который мы впитали с молоком матери, слушая её голос. Мать говорит со своими детьми на том языке, на котором велит ей сердце. Родной язык нельзя изменить.
Не буду отвечать на эти два вопроса, но, если уж на то пошло, задам третий. Если Швейцария почувствовала необходимость включить в число государственных языков тот, на котором говорят 10% населения, или даже менее 1% населения, а Италия гарантирует защиту языковых меньшинств, представляющих менее 1%, почему Украина решила, что язык, на котором говорят более 30% населения, не только не заслуживает даже статуса миноритарного, но его ещё нужно запретить? Закон, принятый в марте 2020, обязывает использовать украинский язык во всех старших классах школ.
Я считаю, что для того, чтобы достичь мира, нужно понимание. Точка. Даже если речь идёт о неприятных вещах. Тот, кто продолжает игнорировать эти и многие другие вопросы — расширение НАТО к границам России; чувства жителей Крыма и Донбасса, проголосовавших на референдуме; гражданская война, которая не утихает уже восемь лет; невыполненные Минские соглашения — не может предлагать свою кандидатуру в качестве посредника. Потому что это воинственная позиция. Может, он и не активный участник конфликта, но такая позиция остается воинственной. А украинцы для продвижения своего языка лучше бы брали пример с неаполитанцев, которые без всякого кровопролития привлекли внимание ЮНЕСКО.
