Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Российские бизнесмены говорят, что санкции оказывают свое негативное влияние, но вполне могут стать и благотворными, пишет American Conservative. Мрачнейшие прогнозы администрации Байдена насчет российской экономики не сбылись – по крайней мере, пока.
По словам генерального директора российской авиационной компании BJet Алексея Бутримова, антироссийские санкции по-своему даже полезны. Он охотно признаёт, что новые ограничения создали бизнесменам серьезные трудности, – причем сам он не исключение – но при этом убежден, что в долгосрочной перспективе они станут столь необходимым стимулом возродить давно бездействующий российский авиапром.
"С одной стороны, на все эти проблемы из-за санкций мы смотрим с тоской, но в глубине души понимаем, что наконец-то сможем воскресить нашу авиацию, – сказал он. В хорошие времена не было особого стимула что-то разрабатывать. Но сейчас мы оказались в ситуации, когда ничего нет, и единственный путь вперед – это развивать собственную авиацию".
С тех пор как в конце февраля президент России Владимир Путин принял решение ввести войска на Украину, по тяжести санкционного гнета Россия обошла даже столь давних изгоев как Иран, Северная Корея и Сирия. Практически тут же США и их союзники в Европе и Азии заморозили почти половину финансовых резервов России, почти перекрыли ей доступ к финансам и технологиям и перестали пускать в свое воздушное пространство и порты российские самолеты и корабли. Одновременно с началом конфликта сотни транснациональных корпораций либо ушли из России насовсем, либо серьезно сократили свою деятельность.
Администрация Байдена пообещала, что из-за санкций Россия "наверняка потеряет свой статус крупной экономики и будет медленно погружаться в экономическую, финансовую и технологическую изоляцию". На политическом фронте советник по национальной безопасности Джейк Салливан (Jake Sullivan) еще в апреле заявил CBS News, что санкции лишат российскую военную машину ресурсов и, таким образом, "укрепят позицию Украины за столом переговоров" и сделают исход конфликта благоприятнее для Киева.
Но пока непохоже, чтобы санкции как-то изменили геополитические расчеты Путина или подорвали его поддержку внутри страны. Мрачнейшие прогнозы администрации Байдена насчет российской экономики не сбылись – по крайней мере, пока. Хотя санкции Запада поначалу обрушили курс рубля и посеяли панику среди россиян, через три месяца экономическая ситуация в стране как будто успокоилась.
Впрочем, это отнюдь не означает, что российская экономика миновала все трудности.
После трех десятилетий в глобальной экономике России придется полностью перекраивать свои цепочки поставок и производства и уходить прочь от Запада – причем быстро. Что еще серьезнее, так это необходимость дальнейшего технологического прогресса, а связи с ведущими мировыми научными центрами нарушены.
Россия уже давно пыталась уберечься от санкций. С 2014 года, когда США и Европейский союз впервые ввели против нее серьезные меры в наказание за аннексию Крыма, Кремль делает ставку на импортозамещение и расширение экономических связей с Азией, чтобы ослабить зависимость от западных технологий и товаров. В то же время Москва нарастила финансовые резервы до 640 миллиардов долларов – это своего рода подушка безопасности на случай кризиса. Наконец, Россия сократила внешний долг и постепенно урезает роль доллара в торговых расчетах и в качестве резервной валюты. Благодаря этому внезапный экономический разрыв с Западом стал в принципе возможен.
Но все равно легче сказать, чем сделать. Несмотря на все усилия Кремля по импортозамещению, целые сектора российской экономики по-прежнему сильно зависят от Запада. Апрельское исследование Высшей школы экономики, одного из ведущих российских университетов, показало, что половина зарубежной добавленной стоимости в России приходится на США, Канаду и ЕС – а это в том числе комплектующие для станков, компоненты лекарств и автомобилей.
Далее, хотя за последние восемь лет Россия и накопила огромные финансовые резервы, она хранила почти половину этих денег в западных и японских банках. Следовательно, когда российские войска пересекли украинскую границу, эти средства тут же заморозили. Когда Москва сможет их вернуть (если вообще сможет), непонятно.
Директор Центра исследований экономической политики МГУ Олег Буклемишев пояснил, что, несмотря на давний рост политической напряженности, бóльшая часть товарооборота, портов, железных дорог и финансовой инфраструктуры России ориентирована на Запад. Следовательно, многие российские бизнесмены предпочли вести дела своим чередом, несмотря на все призывы Кремля локализовать производство или развернуться в сторону Азии.
"Мне кажется, что 2014 год убедил российскую элиту, что можно жить и под санкциями, а новые, причем какие угодно, ничего не изменят, – сказал он. – Такое чувство, что расчет был такой: Запад как обычно побряцает оружием, но в конце концов бизнес возьмет свое".
Поэтому неудивительно, что когда Запад в ответ на решение ввести на Украину войска ввел против России невиданные санкции, первый экономический шок был огромным. В конце февраля и начале марта рубль рухнул по отношению к доллару почти на 30%, после чего Байден похвастался, что российская валюта превратилась в "труху". На фоне стремительной девальвации рубля россияне побежали спасать свои финансы. Я собственными глазами видел огромные очереди в московских банках и к банкоматам: люди пытались снять всю доступную иностранную валюту. Страну охватил покупательский ажиотаж: россияне в панике затаривались всем подряд от гречки до электроники.
Однако любопытно, что даже эта волна экономических потрясений почти никак не сказалась на политической поддержке Кремля. "Левада-центр"*, ведущий независимый российский институт общественного мнения, выяснил, что рейтинг одобрения Путина подскочил с 71% в феврале до 82% в апреле – и это максимум с начала его четвертого срока в 2018 году. Кампанию на Украине россияне в основном поддерживают: против выступили всего 19%. На вопрос, надо ли России идти на какие-либо уступки Западу в обмен на снятие санкций, целых 80% респондентов ответили отрицательно.
Тот же процесс консолидации наблюдается и среди российских элит. На сегодняшний день в отставку ушли лишь два высокопоставленных чиновника: спецпредставитель Кремля по вопросам перемены климата и пресловутый архитектор приватизации 1990-х Анатолий Чубайс и опытный дипломат при российском представительстве в Женеве Борис Бондарев.
Глава российского Совета по внешней и оборонной политике и консультант Кремля Сергей Караганов сообщил мне, что российские элиты все чаще видят в украинском кризисе борьбу за выживание государства. "Большинство людей понимает, что неспособность добиться победы подорвет стабильность режима и чревато повторением февраля 1917 или 1991 года, – сказал он, имея в виду крушение царской России и распад Советского Союза. – Главный страх российских элит – это крах, поэтому они будут бороться до победы и, если потребуется, пойдут на любую эскалацию".
Караганов добавил, что санкции еще больше ослабили влияние олигархов, самой прозападной прослойки российской элиты. "Судьба олигархов показала всем, что вести дела с Западом нельзя ни при каких обстоятельствах, – сказал он. – Российские богачи десятилетиями вывозили нажитое за границу в расчете провести старость в Европе. Сейчас это быстро прекратилось".
Прошло три месяца санкций, и жизнь в России кажется на удивление нормальной. После первоначального падения рубль не только полностью восстановил свою прежнюю стоимость, но и окреп еще сильнее благодаря выгодному сочетанию высоких мировых цен на энергоносители и строгим мерам российского правительства по контролю за движением капитала. Первые признаки экономического беспокойства тоже исчезли: московские рестораны, кафе и бары набиты битком. Хотя продукты заметно подорожали, супермаркеты по-прежнему ломятся от товаров, включая иностранные разносолы. Лучше всего разница видна в торговых центрах: часть западных магазинов закрылась. Однако местные и азиатские бренды работают как ни в чем не бывало и, судя по всему, от клиентов нет отбоя.
Что это – знак, что российская экономика быстро стабилизируется, или затишье перед бурей? Буклемишев из МГУ предположил, что скорее второе. Он сказал, что недавнее укрепление рубля показало, что давняя зависимость российской экономики от экспорта углеводородов вышла на "вовсе абсурдный" уровень: текущая стоимость валюты определяется в первую очередь тем, что несмотря на резкое сокращение импорта, основной приток иностранной валюты по-прежнему обеспечивает продажа энергоносителей. Однако при действующем контроле за движением капитала экспортерам приходится переводить бóльшую часть своей валютной выручки в рубли.
"Внешних признаков экономических проблем немного, по крайней мере, в Москве, – но мы уже видим рост цен, ассортимент сокращается, а магазины и заводы закрываются, – добавил он. – Сейчас мы видим, быть может, последние деньки счастливого, безмятежного существования. В дальнейшем все будет иначе".
Буклемишев не единственный, кто предвидит трудные времена. В апреле премьер-министр Михаил Мишустин признал, что Россия столкнулась со сложнейшей экономической ситуацией за последние три десятилетия. Центральный банк прогнозирует, что ВВП может снизиться в 2022 году на 8-10%, а годовая инфляция ожидается на уровне 18-23%. Сходные цифры приводят и международные наблюдатели: Международный валютный фонд и Всемирный банк ожидают, что российская экономика сократится в этом году на 8,5% и 11,2% соответственно.
На пресс-конференции в конце апреля глава Центрального банка Эльвира Набиуллина предупредила, что из-за новых торговых и логистических ограничений российским потребителям и производителям станет гораздо сложнее приобретать широкий спектр готовой продукции и комплектующих. По ее словам, пострадают даже сильно локализованные отрасли, ведь даже без одного небольшого, но ключевого компонента производство встанет. Набиуллина предсказала, что санкции ударят по России во втором и третьем кварталах этого года, когда нынешние запасы начнут истощаться. По ее словам, восстановление экономики во многом будет зависеть от того, насколько быстро российские предприятия наладят новые поставки и перезапустят производство.
Недавнее решение ЕС запретить до конца года 90% российской сырой нефти грозит еще больше осложнить ситуацию, лишив Москву основного источника доходов.
Чтобы разобраться в новых вызовах, я поговорил с несколькими российскими предпринимателями из разных отраслей о том, как изменилась их жизнь и чего ждать от будущего. К моему удивлению, оказалось, что многие уверены, что они не только приспособятся к новой реальности, но и преуспеют в ней.
"Санкции активизировали и мобилизовали российский бизнес", – сказал Николай Дунаев, вице-президент "Опоры России", национальной ассоциации малого и среднего бизнеса, насчитывающей сотни тысяч членов.
"За последние три месяца практически все, с кем мы общаемся, так или иначе адаптировались, – пояснил Дунаев. – Некоторые вышли на альтернативных поставщиков в Китае, Индии, Турции и на Ближнем Востоке, а другие временно снизили производство или сменили ассортимент. Но важно то, что все так или иначе нашли решение".
Некоторые предприниматели даже сообщают, что санкции придали их бизнесу неожиданный стимул. Валентина Андреева – владелица московской мебельной компании Mrs. Ruby. Она сообщила, что за последние пять месяцев ее компания уже собрала годовую выручку. "Мы уже не можем обрабатывать новые заказы, поскольку текущих производственных мощностей не хватает, – сказала она. – Нам приходится расширяться, чтобы удовлетворить растущий спрос, а новые заказы поступают каждый день".
Андреева пояснила, что прежде отечественные производители элитной мебели вроде ее собственной компании сталкивались с жесткой конкуренцией итальянских брендов, которые за последние несколько десятилетий прочно закрепились на российском рынке благодаря вложениям. Однако из-за санкций логистические и финансовые связи между Россией и Италией быстро нарушились. При этом среди состоятельных россиян началась "волна патриотизма": в знак неповиновения они переключились на отечественные бренды.
"Если человек привык к изысканной мебели, отказаться от этой роскоши его уже не заставит ничто в мире, – сказала Андреева. – А поскольку деньги еще есть, то и заказы поступают исправно. Единственная разница в том, что покупают они ее в России, а не в Италии".
Андреева предсказала, что даже если в ближайшие пару лет санкции будут сняты, а итальянские бренды вернутся в Россию, им будет сложно вернуть себе прежнюю долю рынка. В конце концов, зачем идти на лишние хлопоты и рисковать, заказывая что-то из-за границы, когда то же добро запросто можно купить ближе к дому?
"Если российские производители докажут, что их качество не хуже итальянского, то в будущем все перестанут заказывать из Италии, потому что возникло много барьеров", – сказала она.
Бутримов из BJet тоже не сомневается, что в долгосрочной перспективе санкции пойдут его отрасли на пользу. Это очень смелое заявление – особенно учитывая, что авиация считается одним из самых уязвимых секторов российской экономики. Бутримов признаёт, что авиапроизводителям будет тяжело найти замену некоторым западным товарам, особенно высокотехнологичным компонентам вроде двигателей и электроники. Но при этом он считает, что Россия разработает собственные альтернативы уже в ближайшие пять лет.
А пока, по мнению Бутримова, российские производители смогут упростить конструкции, не жертвуя при этом ни качеством, ни безопасностью. "Например, если у вас есть кабина с электронными мониторами, ничто не помешает вам временно установить решение постарше, – пояснил он. – Да, это будет некоторый откат назад в технологическом плане, но как только мы сможем разработать и производить собственные мониторы, мы совершим большой скачок вперед".
По словам Бутримова, одно из величайших преимуществ России – это то, что всего несколько десятилетий назад у нее был развитый авиапром. В советское время страна не только проектировала собственные самолеты, но и полностью контролировала весь производственный цикл. Хотя за десятилетия после распада Советского Союза значительная их часть пришла в упадок, Бутримов сообщил, что в России сохранилось немало классных инженеров и есть возможность производить рабочие модели.
"В России еще остались заводы по производству военных самолетов, и в сложившейся ситуации все, что остается, – это освоить еще и гражданский сектор, – сказал он. – Например, мы до сих пор выпускаем самолеты Ил-96 и Ил-76. Ничто не помешает нам увеличить выпуск Ил-96, только с модернизированным двигателем и новой авионикой".
Бутримов уже заметил первые признаки, что российский авиапром начал приспосабливаться к новым реалиям. "Появляются новые небольшие компании, которые делают ключевые комплектующие, и правительство всячески продвигает местное производство, – сказал он. – Так что, с одной стороны, у нас есть проблемы, а с другой стороны, они окончательно запустили процесс импортозамещения, в результате чего Россия перестанет зависеть от кого бы то ни было".
В долгосрочной перспективе важнейший вопрос, пожалуй, такой: сможет ли Россия производить технологические новинки в условиях санкций? Российской экономике, безусловно, хватит природных ресурсов и промышленного ноу-хау, чтобы выжить, но сможет ли она процветать в мире, где всё решают передовые технологии? Как я выяснил, однозначного ответа на этот вопрос пока нет.
Сергей Абрамов – директор Института программных систем РАН, но больше всего он известен как главный конструктор российского суперкомпьютера "СКИФ Аврора". Абрамов объяснил мне, что из-за финансовых санкций его институт больше не может оплачивать IP-адреса, телекоммуникационную инфраструктуру, серверы и даже приложения вроде Zoom или Dropbox. "Раньше над этими вопросами даже не задумывались, – признался он. – Все мы настолько привыкли, что можно в любой момент открыть браузер или написать строку кода, что даже не думали о сервисах, благодаря которым эти простые действия в принципе возможны".
Еще более насущная проблема для Абрамова – риск, что из-за санкций Россия отстанет технологически. Как он объяснил, разработка передовых технологий в эпоху интернета возможна лишь в рамках международного сотрудничества, поскольку прогресс требует больших финансовых, технологических и информационных вливаний. Абрамов отметил, что суперкомпьютер "СКИФ Аврора" разрабатывался в партнерстве с Intel и итальянской компанией Eurotech, и они внесли значительный вклад в готовый продукт.
"Справились бы мы без международного сотрудничества? Нет, не справились бы, – сказал он. – Хотя у нас были технологически передовые решения, для достижения результата их бы не хватило. Для суперкомпьютера нужны сотни передовых решений, а разработать всё полностью самостоятельно очень сложно".
Санкции создали и другие препоны для инноваций, предупредил Абрамов. Помимо ограничения технологического импорта санкции чреваты затяжным экономическим спадом: у других секторов будет меньше ресурсов для заказа решений у ИТ-индустрии. Пожалуй, еще тревожнее то, что трудности с работой вынудят талантливых российских ИТ-специалистов искать лучшей доли за рубежом. Абрамов заметил, что четверо из пяти его лучших учеников уже уехали из страны.
"ИТ-сфера продолжит работать, и появятся отечественные решения в программном и аппаратном обеспечении, но предстоит чудовищно сложная работа, – сказал он. – В таких условиях будет тяжело говорить о разработке продукции с конкурентным превосходством".
Массовый отток ИТ-специалистов с конца февраля вызвал опасения, что России грозит крупная утечка мозгов, хотя насчет масштаба проблемы нет единого мнения. В марте Российская ассоциация электронных коммуникаций произвела фурор, сообщив, что страну уже покинули от 50 до 70 тысяч специалистов, а в следующем месяце ожидается отъезд еще 100 тысяч.
С другой стороны, майское исследование ассоциации разработчиков программного обеспечения "Руссофт" показало, что за границу в этом году уехало лишь 40 000 айтишников. Что еще важнее, авторы заключили, что до половины этих специалистов могут вернуться в Россию уже до конца года.
Глава "Руссофта" Валентин Макаров объяснил мне, что причин, почему так много российских айтишников могут вернуться, несколько. Во-первых, приток высокооплачиваемых российских специалистов в соседние страны подстегнул цены на недвижимость, и отъезд на ПМЖ сильно подорожал. Во-вторых, многие уехавшие за границу россияне жаловались на враждебное к себе отношение. Наконец, Макаров считает, что многих убедит вернуться новый пакет стимулов российского правительства для ИТ-компаний – с налоговыми льготами и освобождением от воинской службы.
"Потерять 20 тысяч специалистов, конечно, очень плохо, но на качестве работы всей отрасли это никак не отразится", – заверил он. Заглядывая в будущее, Макаров заметил, что адаптироваться к новым реалиям будет тяжело, но российский ИТ-сектор готов принять брошенный вызов. Он отметил, что продажи ряда российских компаний за последние месяцы выросли до восьми раз из-за скачка спроса на отечественные решения с уходом западных технологических гигантов. Следующий шаг, по словам Макарова, – это поиск возможностей для выхода на рынки развивающихся стран, на чью долю приходится 40% всего мирового рынка информационных технологий.
Хотя Макаров признал, что полностью компенсировать утраченные технологии с Запада невозможно, он все же считает, что ради отечественных инноваций Россия сможет объединить усилия с компаниями на развивающихся рынках вроде Китая, Индии, Малайзии и Индонезии. Макаров даже считает геополитическую независимость от США мощным аргументом в пользу Москвы, особенно для более тесного технологического сотрудничества с Пекином.
"Экономически Китай явно теснее интегрирован с Западом, чем с Россией, но геополитическое противостояние Пекина и Вашингтона в ближайшее время никуда не денется, – сказал он. – Наоборот, против Китая вводится все больше и больше санкций, и ему приходится искать новых партнеров в ИТ и других сферах. Поскольку в России и в Китае очень сильные программисты, нам есть смысл сотрудничать над новым технологическим пространством, чтобы преодолеть зависимость от США".
Всего за три месяца отношения России с внешним миром изменились до неузнаваемости. Постсоветская эпоха глобализации, когда Россия продавала Западу природные ресурсы в обмен на ключевые компоненты, технологии и готовую продукцию, наверняка канула в Лету. Но что будет дальше, неизвестно. Выстоит ли Россия и сохранит свой статус крупнейшей мировой экономики? Или обречена стать международным изгоем, который будет все сильнее отставать по технологиям? Подозреваю, окончательный ответ на этот вопрос мы получим лишь через несколько лет.
____________________________________
* включён в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции "иностранного агента" (прим. ИноСМИ)
Автор: Дмитрий Саймс (Dimitri A. Simes)
Дмитрий А. Саймс регулярно пишет для National Interest и Nikkei Asia, а также был в 2020 году стипендиатом "Программы Роберта Новака в области журналистики".
