Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Украинские беженцы устремились на Запад, и расклад сил в Европе меняется, пишет автор American Conservative. По его мнению, Польша и Украина способны оттеснить от руля ЕС Францию и Германию.
Конфликт на Украине, который длится уже четвертый месяц и которому не видно конца, обнажил линии раскола на Западе. Большинство аналитиков делает упор на материальные соображения, например, численность войск и артиллерийскую мощь, но не учитывает глубокую нехватку эффективного руководства на всех уровнях. В результате Западу, которым в теории руководит Европейский союз, а на деле США, остро не хватает единой стратегии, которая бы объединила страны с противоречивыми интересами и убедила бы их придерживаться единой линии. И ярче всего отсутствие руководящей роли проявилось в европейском подходе к украинским беженцам. Ни президент США, ни главы Европейского союза никак не нащупают равновесия между повседневными запросами собственных граждан и стратегическими нуждами конфликта, который уже привел к величайшему гуманитарному кризису в Европе со времен Второй мировой.
Недавно я провел несколько недель в Польше и изучал этот вопрос как в пограничном Пшемысле, так и в Кракове, самом сердце страны. Из многочисленных бесед с поляками, иностранными добровольцами и украинскими беженцами у меня сложилась четкая картина: при поразительной щедрости отдельных поляков мои собеседники переживают, что у ЕС нет единой политики по беженцам, и опасаются, что с ослаблением общественного интереса бóльшая часть Украины, если не вся страна, попадет в лапы безжалостной России. На фоне неудач Украины в Донбассе почти всех моих собеседников волнует слабость международного отклика.
Прежде чем оценивать реакцию Запада, давайте развенчаем миф о существовании некоего "типичного" украинского беженца, – а всего их более пяти миллионов. Основная часть беженцев не знает, куда бежать и не имеет такой возможности в принципе, поэтому осталась внутри страны. И все же никто не сомневался, что украинцы, оказавшиеся в Польше в первые дни российской операции, действительно бежали от насилия и краха привычного уклада. Эти женщины и дети как бы сложили всю свою жизнь в один чемодан. У украинских культурных центров и греко-католических или украинских православных церквей выстролись длинные очереди за едой, водой и кровом. Однако боевые действия зашли в тупик, а щедрость поляков все росла, тогда повалили другие украинцы – экономические мигранты. Эти люди ехали в уже крупные польские города – Краков, Варшаву и Вроцлав – получали государственные пособия и устраивались вместе с земляками на низкоквалифицированную работу в общепите и гостиничном бизнесе.
Путь украинской миграции в Европу лежит через привычные землячества, и это объясняет, почему примерно 80% из них нашли убежище в Польше. Хотя почти все въехали через Пшемысль, остались там лишь немногие: одни отправились к родственникам и друзьям, другим с жильем и гуманитарной помощью помогли польские сети.
Но конфликт не утихал, и польское правительство предложило новые услуги: льготное или бесплатное жилье и ежемесячные социальные выплаты, поэтому доля экономических мигрантов выросла. Среди них могут быть как внутренне перемещенные лица, которым действительно нужны деньги, так и оппортунисты, приехавшие поживиться. Во-первых, трудно сказать наверняка, а во-вторых, поляки и их правительство верят украинцам на слово. Однако внутренние сомнения копятся, а разочарование европейцев крепнет с ростом затрат и притоком новых и новых беженцев – и это опровергает сложившееся впечатление, что ЕС и национальные лидеры трудятся не покладая рук.
Если честно, то всю Польшу пронизывает раздражение. Оно таится в палатках для беженцев и просачивается в бытовые разговоры уже не только поляков, но и иностранцев. Все задаются вопросом, как долго продлится необычайная щедрость Польши к украинским беженцам и, что еще важнее, кто за нее заплатит. Правящая партия "Право и справедливость" выдает въезжающим в Польшу украинцам номера социального страхования PESEL и гарантирует им те же юридические и финансовые права, что и полякам, – кроме разве что самого гражданства.
Как это часто бывает с благотворительностью, начались злоупотребления. В Пшемысле мне рассказывали, как украинки приезжают в страну за PESEL, а потом тут же возвращаются домой и получают семейные выплаты на детей по программе 500 Plus. На вокзале в Пшемысле я видел, как из вагонов выходят десятки ухоженных женщин со свежим педикюром и ведут детей с айфонами. Они минуют приют для беженцев и направляются прямиком в город, а пообедав и совершив покупки, возвращаются домой на Украину. Как мне рассказал один таксист, предприимчивые украинцы скупили в Пшемысле все подержанные автомобили и перегнали их через границу.
ЕС предоставил украинцам право жить и работать в любой из его 27 стран сроком до трех лет, однако издержки на прием беженцев легли на плечи государств. Многие поляки жалуются на эту невиданную щедрость: украинцы получают все плюсы польского гражданства, но не платят налогов и не несут никакой гражданской ответственности. Большинство украинцев сами заметили это несоответствие. И если одни видят в этом знак христианской солидарности с угнетенными, то другие опасаются, что в будущем, если конфликт продолжится, это приведет к вражде.
Одна словачка на вокзале призналась, что волнуется, что поток беженцев подорвет сплоченность и стабильность общества. Она рассказала, что по поездке в поезде из Вены в Братиславу можно судить об "украинизации" Центральной Европы: в разросшихся палаточных городках бурлит злость из-за утраченной жизни, которую не вернуть при всей щедрости принимающих стран. Другой мой собеседник, австрийский доброволец, сказал, что ЕС "увиливает" от решения проблем. У него в голове не укладывается, почему ЕС так медлит с решениями миграционных проблем в Польше, Румынии, Молдавии, Венгрии и Словакии.
При этом показательно, что подавляющее большинство украинских беженцев не поехали в страны побогаче, а остались в Польше – за видом на жительство уже обратились почти полтора миллиона человек. Одна украинка рассказала мне, что по WhatsApp гуляет новость, как ее соотечественницу в немецком приюте изнасиловали беженцы из Северной Африки. Женщина уверена: в Польше ничего подобного ей не грозит. И здесь она в безопасности, несмотря на относительно скромную помощь.
На детской площадке в Кракове, куда я ходил с детьми приятеля, украинка, переехавшая в Польшу за несколько лет до конфликта, рассказала, что большинство ее соотечественников намерены остаться в Польше надолго. Женщина, русскоязычная, заметила, что из-за боевых действий большинство ее знакомых перешли на украинский. Кроме того, Путин возродил дружбу между поляками и украинцами после исторической травмы: отношения стран долгое время омрачало восстание украинских националистов и этнические чистки в годы Второй мировой. Но благодаря Путину у народов снова появился общий противник.
При всех сложностях российской операции на Украине и их последствиях для Европы действия любой страны определяются двумя вопросами: "Кому это выгодно?" и "Каковы ставки?". Для стран вроде Польши и Чехии, которые помогли Украине военной техникой и гуманитарной помощью, на кону ни много ни мало нынешний расклад сил. Если Украина победит Россию и прогонит ее некогда грозную армию за границу, это изменит весь расклад сил в Европе. Странам вроде Франции и Германии (а ведь это их интересы во многом определяют политику Европейского союза) нужен приток дешевой российской энергии: без нее забуксует их промышленная экономика. Если же нынешнюю роль России в геополитическом порядке взвалит на себя крепнущий блок из Центральной и Восточной Европы во главе с Польшей и Украиной, их новая мощь вытеснит ослабленные Францию и Германию.
США же выиграют при любом исходе российско-украинского конфликта. США уже выиграли холодную войну, когда Украина входила в состав Советского Союза, поэтому для успеха против России им не нужен ни Киев, ни его ресурсы. Однако с победой Украины инвестиции США окупятся сторицей с точки зрения доброй воли и политического сотрудничества – а, возможно, и доступа к полезным ископаемым Донбасса. Кроме того, с подъемом Польши, одной из самых проамериканских стран Европы, влияние Вашингтона на континенте лишь окрепнет. ЕС же, похоже, предпочитает сохранить статус-кво и сохранить отношения с Россией как с региональной державой, и сдавать свои позиции США не намерен. Этим объясняется нежелание Европейской комиссии заниматься этим вопросом, если, конечно, не брать в расчет дежурные банальности и показные заявления – как известно, это не столько политика, сколько рефлекторная попытка доказать актуальность ЕС.
С одной стороны, Польша, Чехия и другие государства отправили на Украину деньги и военную технику в надежде установить новый порядок с ослабленной Россией, приниженной франко-германской осью и окрепшей Центральной и Восточной Европой. Даже Великобритания уловила весь потенциал такого сдвига и предприняла целый ряд ходов по подрыву российской власти, которые напоминают о поддержке белых в ходе гражданской войны. С другой стороны, Франция, Германия и Италия проводят дипломатию, которая не преследует иных целей, кроме скорейшего восстановления статуса-кво с дешевым топливом и свободным доступом к огромному потребительскому рынку России. А где-то в кулуарах Европейского союза его комиссары отчаянно пытаются придать себе важности, объявляя один бессмысленный пакет санкций за другим.
Таким образом, украинские беженцы вовсе не зажаты в тисках между реваншистской Россией и безразличным Западом – скорее, они страдают от родовых мук нового геополитического порядка. Как бы то ни было стабильность в Европе и восстановление хрупких цепочек поставок пойдет США на руку. Но США придется решать, на чьей стороне они хотят быть в многополярном мире будущего. Джо Байдену и его администрации не мешало бы иначе взглянуть на пять миллионов украинских беженцев, которые свой выбор уже сделали.
Автор: Энтони Токаж (Anthony Tokarz)
Энтони Токаж – банкир, политический консультант и историк-любитель из северного Нью-Джерси. Консультант Федерации католических семейных ассоциаций Европы (FAFCE) – эта неправительственная организация со штаб-квартирой в Брюсселе защищает права семей и детей в Европейском союзе.
