Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Британцы надеются, что Джонсон скоро уйдет, и катастрофа не наступит, пишет The Guardian. Но это не повод расслабляться, считает автор статьи. Ведь ущерб уже нанесен, а кризис уже наступил.
Несрине Малик (Nesrine Malik)
Чуть меньше четырех месяцев назад, когда я была в творческом отпуске, все считали, что падение Бориса Джонсона неизбежно. Причем настолько, что меня даже просили повременить, чтобы не упустить момент. Настолько, что мои собственные прогнозы, что скандал с вечеринками на Даунинг-стрит ни к чему не приведет ни в краткосрочной, ни в среднесрочной перспективе, казалось, пошатнулись под непреодолимой тяжестью. Эксперты уверяли, что проджонсонски настроенная пресса исчерпала все оправдания, а избиратели потеряли терпение и мириться не намерены.
С тех пор утекло немало воды: отставки, штрафы от полиции, изобличающий отчет Сью Грей, поражение на дополнительных выборах, вотум доверия. Но по большому счету ничего не изменилось. Отставка или уход Джонсона – а с ним и восстановление хотя бы некоторого подобия стандартов и ценностей в британской политике – по-прежнему неизбежны.
Может, это и не так, но я здесь, словно очнувшийся ото сна отрок Эфесский, и говорю вам, что ситуация такая же, как в начале года. Разве что еще опаснее.
И пока мы ждем, утешая себя, что Джонсон – политический труп, происходят два вещи. Во-первых, меняются политические нормы. Понемногу выветривается ожидание, что ложь и служебные злоупотребления наказуемы. Мерки, которыми мы мерим наших политиков, уже не столь важны по сравнению с их собственной самооценкой. На смену старым нормам приходят новые – и так просто их не изменишь.
Посмотрите на снисходительность Даунинг-стрит к бывшему заместителю главного "кнута" (парламентского организатора, – прим. перев.) Крису Пинчеру: его отстранили из партии лишь после жалобы в парламентский комитет по этике на фоне сыплющихся обвинений в сексуальных домогательствах. Показательно, что сам Пинчер с отставкой не торопится – может, берет пример со своего премьера.
И вот в чем загвоздка с нормами: со временем они стираются. Это не некий объективный стандарт поведения – во многом их формируют привычки правительства и народа на определенном этапе времени. В нашу эпоху ложь, коррупция и кумовство остаются безнаказанными. Чтобы восстановить прежние нормы, мало нового лидера от "хороших" тори – кто бы это ни был. А лейбористы не должны сидеть сложа руки и дожидаться своего часа, пока шоу Джонсона медленно и протяжно заканчивается. С каждым днем Земля катится к тому, что единственное, что стоит между ложью и возмездием, – это не электорат или другие политики, а хитрость, бесстыдство и наглость каждого конкретного негодяя.
Когда преступлением и наказанием такой зазор, – а скандал вокруг так называемого "Патигейта" прогремел уже семь месяцев назад, – это значит, что ущерб уже непоправим. Американские слушания о бунте на Капитолийском холме 6 января и решение по делу Роу против Уэйда (о законности абортов, – прим. ИноСМИ) – хороший пример этого ядовитого полураспада. Дональд Трамп проиграл, но он оставил дверь настежь для своих союзников и подражателей. Они будут и дальше сеять зло: баллотироваться на посты и культивировать недовольство, которое привело к реальному восстанию, хотя наказание понесли не политики, а отдельные граждане. Если страну смог разорвать в клочья один-единственный человек, ее не соберет воедино никакой бог.
Второе следствие того, что мы ждем политической кончины Джонсона и его версии партии тори – это то, что принимаются законы и происходят события, которые будут сказываться еще долго после ухода их сторонников. Ни на что не годное правительство Джонсона кажется фарсом, но оно сохраняет способность принимать решения, которые сказываются на жизни реальных людей. И эти решения становятся катастрофой, ведь это не что иное, как жестокая, безрассудная и покровительственная попытка забросать подачками так называемую "красную стену" (районы страны, традиционно голосующие за лейбористов, – прим. перев.). Это попытка вернуть первую влюбленность, хотя все прошлые обещания уже пошли прахом. Так, даже слепленный на коленке план отдать мигрантов на откуп третьим странам больше смахивает на извинительный букет роз для обманутой любовницы, которая, по правде говоря, предпочитает лилии.
Наблюдать за этой драмой со стороны заманчиво, но ее ужасные последствия уже ощущаются. Отчаявшихся людей выволакивают из миграционных центров и сажают в самолеты – это стало государственной политикой. На горизонте уже забрезжила торговая война из-за безрассудных планов правительства отменить Североирландский протокол. Эти риски, предвестники грядущей опасности, формируют будущее страны.
Мы обсуждали этот ужасный застой и преступное самодовольство с другом, и он сказал: "Мы как будто сидим в самолете, и нас уверяют, что мы скоро приземлимся, но не понимают, что керосин тоже заканчивается". Как сострил когда-то Хемингуэй, Британия объявляет банкротство дважды: сперва постепенно, а затем сразу.
Сегодня, как и четыре месяца назад, и даже семь месяцев назад, меня уверяют, иногда даже покровительсственно, что уход Джонсона и грядущая перезагрузка – это вопрос времени. Но через какое-то время – или, как говорил Кейнс, в долгосрочной перспективе – мы успеем умереть. Разумеется, на перемены нужно время, но, как заметил Джеймс Болдуин, когда белые люди посоветовали ему потерпеть, что межрасовые отношения в Америке меняются слишком медленно: "Мой отец терпел. Моя мать тоже. И дядя. И братья и сестры. Сколько же времени требует ваш прогресс?".
