Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Внешняя политика Сербии становится все более интересной, пишет "Европейская правда". По мнению автора статьи, республика продолжает демонстрировать дружбу с Россией, но на самом деле пытается дистанцироваться от нее.
Владимир Цибульник
Несколько лет подряд страна не только пытается доказать свое лидерство на Западных Балканах, но и найти свое место в глобальной геостратегической игре. Сербия балансирует, иногда довольно рискованно, между главными мировыми игроками. Часто внешнюю политику Белграда описывают как постоянную борьбу между российским и европейским векторами. Впрочем, этих векторов по меньшей мере четыре.
Мы уже рассказывали о якобы существующей "исторической дружбе", какой-то "взаимопомощи" и взаимной "любви" Сербии и России. Так, сербские власти, возможно, забыли (а может и не знают), что Россия поддержала международные санкции против Сербии во время войны в конце прошлого столетия. Зачем вспоминать ошибки "любимой", если она дает такую выгодную скидку на газ (по имеющимся данным, цена российского газа для Сербии – где-то между 270 и 420 долларов). Эта цена и дальше будет оставаться достаточно привлекательной (так, по крайней мере, обещают в Кремле), но с одним условием – Белград не должен присоединяться к антироссийским санкциям.
К тому же, РФ поддерживает превращение Сербии в вооруженного монстра региона. В 2017 – 2022 годах Россия продала и бесплатно передала сербским вооруженным силам и полиции около сотни единиц танков, бронированных машин, вертолетов, самолетов (правда, большинство из них – бывшие в употреблении). Поэтому министр внутренних дел Сербии Александр Вулин, один из крупнейших сторонников Путина в Сербии, может позволить себе не замечать на каске сербского полицейского знак "Z".
Естественно, в Сербии пророссийская символика свободно продается и лепится везде, где только возможно. Но полицейский состоит на службе государства, которое в ООН осудило российскую спецоперацию на Украине. А Вулин – не просто министр. Он один из тех, кто состоит в ближайшем окружении президента Вучича, и до недавнего времени занимал пост министра обороны страны. Именно Вулин расширил сотрудничество генштабов России и Сербии, которые даже наработали план совместной военной операции против Косово.
Более того, это не просто приближенный к президенту человек. В Белграде даже говорят: что у Вучича в голове, то у Вулина на языке… А еще – он первый сербский политик, который в декабре 2020 года, занимая пост министра обороны, официально провозгласил концепцию "сербского мира", которая стала своеобразным римейком старой идеи "Великой Сербии". Если отбросить детали, то эта идея имеет сходство с "русским миром" – "защитим всех сербов, где бы они ни жили". При этом, подразумеваются только соседние Черногория, Босния и Герцеговина, Хорватия и Северная Македония. На большее сил не хватит.
Если же попытаться определить, что лежит в основе московского направления внешней политики Белграда, то сюда можно отнести фейковый миф о многовековой дружбе двух народов, энергоносители, оружие, "сербско-русский мир", православную церковь. Как здесь не вспомнить известного в регионе эксперта Орхана Драгаша, который отметил, что Россия для Сербии никогда не была ни партнером, ни защитником – Москва лишь использует Белград в своих целях.
Энергетическая альтернатива: Анкара – Афины – Баку
Здесь главным основанием для сотрудничества выступают энергоносители. Но, безусловно, присутствуют и инвестиции в экономику Сербии, и модернизация ее армии, и развитие туризма. И все же энергоносители – это, так сказать, "неприкасаемый бог". Еще за семь лет до того, как Россия начала свой газовый шантаж – в 2015 году – Белград начал задумываться о поиске новых поставщиков газа и нефти.
Все эти годы сербские специалисты без лишнего шума изучали существующие возможности и выяснили наиболее привлекательные: Азербайджан, который готов поставлять газ и заинтересован в этом; Афины, которые предоставят возможность покупать сжиженный газ в своих портах; Турция, где можно получить топливо с Ближнего Востока.
И вот совсем недавно несколько представителей сербских властей признали, что они активно ищут не только альтернативных России поставщиков газа, но и готовятся вовсе от него отказаться уже в ближайшее время. А как же "вечная дружба" и сербско-русский мир? А никак – это пропаганда для населения. А газ, как сегодня модно говорить – только бизнес, ничего другого. Хотя такой бизнес может стать важным шагом для смены друзей и "миров".
Впрочем, здесь существует несколько проблемных аспектов.
Во-первых, нельзя исключать, что стоимость "нерусского" газа будет несколько выше, и это вызовет колебания в окончательном решении об отказе от российского газа;
Во-вторых – Сербия реэкспортирует российский газ в страны ЕС. Сомнительно, что она откажется от приобретения более дешевого газа из России в обмен на более дорогой из других источников. Ведь это приведет к уменьшению маржи и сокращению прибылей, в чем не заинтересована власть.
В-третьих, Сербия не горит желанием оказаться на периферии европейской газотранспортной системы и зависеть только от все более рискованных Турецкого и Балканского потоков с российским газом.
Поэтому здесь начинается активное развитие национальных газопроводов и присоединение к европейской системе газопроводов. Желающих инвестировать в такие проекты уже немало. Ведь Вучич в конце прошлого года провозгласил амбициозную цель – дать газ в каждый дом.
В то же время, в Белграде начинают понимать, что потери от сотрудничества с Россией начинают превышать прибыли. И это уже начинает влиять на сотрудничество с РФ.
Китай со многими неизвестными
Здесь главное внимание к проекту "Один пояс, один путь" – глобальной инициативе Китая, которая реализуется, начиная с 2013 года, а будет завершена в 2049 году, в столетнюю годовщину провозглашения КНР.
Если отбросить дипломатическую лексику, то этот проект должен обеспечить экспансию Китая в разные регионы мира – не только торгово-экономическую, но и политическую. Сербия оказалась на пути в Центральную и Восточную Европу, что оказалось выгодным для обеих стран.
Правда, товарооборот между Сербией и Китаем растет не очень динамично – с 1,48 миллиарда долларов в 2011 году до 3,6 миллиарда долларов в 2021 году. Но Сербия рассматривает КНР как государство, которое позволяет диверсифицировать источники приобретения оружия и инвестиций, а также улучшить транспортную инфраструктуру.
Благодаря Китаю у Белграда появилась возможность уменьшить зависимость от России и безболезненно отказываться от российских предложений. Например, несколько лет назад Белград решил приобрести для армии БПЛА и обратился в первую очередь к "старому приятелю" – Москве. Но в конце концов купил их в далеком Китае, поскольку китайские – более современные, более дешевые и предлагались на более выгодных условиях. Безусловно, одними лишь беспилотниками дело не ограничилось и китайское оружие (как, кстати, и из государств ЕС) во все большем количестве начало заходить в Сербию. Ничего личного – только бизнес.
Значительную политико-пропагандистскую победу получил Китай, который первым обеспечил поставки в Сербию вакцин против COVID-19 и направил в Сербию группу врачей. Тогда Вучич заявлял, что именно Китай спас Сербию от болезни – и это в ситуации, когда объемы вакцин из западноевропейских стран были значительно большими, а Москва даже организовала в Сербии производство своего "Спутника".
Показательный момент – почти ничего не известно о китайских кредитах: сколько их, какой размер, стоимость, условия предоставления. Можно только предположить, что часть просто уходит с целью обеспечения социально-экономической стабильности. В качестве примера можно привести недавнее приобретение Китаем двух предприятий – металлургического комбината в Смедерево (хотя друзья из РФ так желали его купить!) и медного рудника Бор.
Работники этих предприятий длительное время не получали заработную плату и напряжение все более росло. Поэтому покупка китайскими бизнесменами обоих предприятий дала возможность решить многие социальные вопросы.
Но приобретение китайцами сербских предприятий порождает другую проблему – после смены собственника они становятся закрытыми территориями, в которые практически бесконтрольно завозят китайских и вьетнамских работников, и сербские власти не знают, они там по собственному выбору и работают по контрактам, или на самом деле это заключенные. Подобных примеров формирования Китаем своеобразного экономического плацдарма (уже с элементами производства) у Сербии немало.
Растущая зависимость позволяет Китаю чувствовать себя в Сербии свободно. Дошло до того, что президент Вучич совершил невиданный дипломатический шаг – до официального вручения верительных грамот лично встречал в аэропорту нового посла КНР.
ЕС: интеграция без любви
Сербский президент мечтает привести страну в Евросоюз, и на этом пути уже немало сделано. С 2012 года Сербия имеет статус страны-кандидата на членство и ведет переговоры по адаптации внутреннего законодательства к нормам права ЕС.
Еще недавно в Сербии и ЕС были убеждены, что страна может стать полноправным членом в 2025 году – но сейчас эта уверенность исчезла, поскольку появляются признаки отката и приостановления необходимых реформ. Изменилась и риторика сербских политиков: в адрес ЕС звучат обвинения в том, что от Белграда якобы требуют невозможного – присоединиться к антироссийским санкциям и возобновить переговоры с Косово.
Во время визита канцлера Германии Олафа Шольца в Сербию в июне этого года Вучич ожидал встречу с тревогой – и оказался прав. Во время "горячей дискуссии" он довольно в некорректной форме отверг упомянутые требования, тогда как Шольц подчеркивал, что это обязательные условия для членства в ЕС. Но Вучич заявил, что у Белграда "иная точка зрения и особые отношения с Россией". Как всегда, дальше всех пошел Вулин, в одном из интервью он заявил, что страна может отказаться от членства в ЕС и сблизиться с Россией. Иначе как шантажом и спекуляциями подобные заявления назвать нельзя. Вучич, с одной стороны, хочет и дальше получать пока что дешевый российский газ, а с другой – иметь доступ к европейским средствам.
Такая беспринципная политика многих раздражает. В Европарламенте даже прозвучало предложение "заморозить" переговоры с Сербией, если она не изменит пророссийскую позицию и не возобновит переговоры с Косово. А руководители Еврокомиссии отметили, что Вучич и в дальнейшем может воплощать в жизнь путинскую модель, но должен определиться с направлением развития страны и прекратить делать вид, что он движется к членству в ЕС.
Так какова на самом деле внешняя политика Сербии?
Похоже, что пророссийские заявления президента Вучича мотивированы желанием сохранить "дешевый газ" и еще какое-то время не присоединяться к санкциям против РФ, что позволит избежать дестабилизации в стране и бороться за статус регионального лидера. Сохранение евроинтеграционного курса Сербии подтверждает заинтересованность Вучича в таких проектах как "Малый Шенген", "Открытые Балканы", формирование региональных таможенного, экономического, транспортного рынков, которые не только усиливают региональное сотрудничество, но и способствуют дальнейшей евроинтеграции всего региона.
Нельзя также не обратить внимание на его обещание накануне июньского саммита ЕС о том, что осенью будут заявлены некоторые решения по активизации евроинтеграции. Более того, развитие сербской экономки в значительной степени зависит от торгово-экономических связей и инвестиций из государств-членов ЕС и значительно меньше – от России.
Объем торговли между Сербией и Евросоюзом в 2021 году составил 59,3 миллиарда евро, что на 29,8% больше показателей 2020 года. А с Россией объемы равны 2,8 миллиарда евро – рост составляет лишь 13,1%.
Россия занимает пятое-шестое места среди торговых партнеров Сербии – после Германии, Италии, Боснии, Румынии и Венгрии. За десять последних лет объемы инвестиций Евросоюза в сербскую экономику составили 3,4 миллиарда евро, КНР – 1,6 миллиарда евро, России – 1,4 миллиарда евро.
ЕС и отдельные его государства-члены инвестируют в развитие и модернизацию транспортной инфраструктуры, промышленности (в частности – автомобильной), в развитие коммунальных служб, образования, управления, создание современных технологий и тому подобное. Путем создания новых предприятий обеспечивается занятость населения и социальная стабильность.
Например, в немецких компаниях в Сербии численность работников за почти десять лет увеличились с примерно с пятнадцати тысяч до восьмидесяти тысяч, с перспективой привлечь до ста тысяч работников.
В свое время, один мой знакомый черногорский чиновник так охарактеризовал внешнюю политику северного соседа: "быть хозяевами на Западных Балканах и дружить с крупными мировыми игроками, никому ничего не обещая". Однако возможностей для такой политики у Белграда остается все меньше.
