Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Французский президент прилагает немалые усилия, чтобы повлиять на ход международной политики. Результаты зачастую получаются микроскопическими, однако и они тревожны для Украины. Об этом в своем комментарии пишет консультант "Института европейских демократов" Йозеф Брож.
Йозеф Брож (Josef Brož)
Есть политики большие, а есть средние и мелкие. Не по росту, а по своей значимости. Президент Эммануэль Макрон, выбранный уже во второй раз, хочет быть большим. Может, даже самым большим в мире. О реальном положении дел можно шутить, но, по правде сказать, только история рассудит, до каких размеров он вырос. Несколько его недавних заявлений подтверждают его большие амбиции.
Но как понимать, что Франция, с одной стороны, поддерживает Украину и поставляет ей оружие, а с другой, говорит о "гарантиях безопасности для России"? Ответить на этот вопрос непросто, и следует обратиться к культуре и истории французского менталитета. Речь не только о памятниках и памятных мероприятиях, включая похороны политиков и представителя мира искусства, но и, прежде всего, о текущей реальности.
Во-первых, важен характер французской политики. Франция — единственное государство в Европейском Союзе, которое обладает ядерным оружием и распространило свое влияние по всем континентам. Колониальное прошлое — костыль, о который Франция долго опиралась, пока тот не сломался. И пусть католицизм уже не тот, что прежде, быть практикующим католиком там по-прежнему в моде.
В традиции, идущей в современной истории от Шарля де Голля к Наполеону и обратно, Франция видела себя страной, закрепившейся везде, куда ступил сапог ее солдата. Характер этой культуры основан на святой троице: ее исключительности, тяге к величию, которая, однако, не обходится без себялюбия.
Так что если где-то Франция побеждает, то это, в первую очередь, ее победа, ее величие и ее исключительность. Пусть даже в этот момент она представляет Европу. Иногда это называют наглостью, но она не присуща галльскому петуху.
У Европы есть номер телефона
В начале декабря Эммануэль Макрон удостоился чести: американский президент Джо Байден выделил его как приближенного европейца и пригласил нанести трехдневный визит в Соединенные Штаты Америки, где Макрону оказали все почести с этим связанные. "I love you, man" ("Я люблю тебя, чувак"), — явно шептал в ухо Эммануэлю Макрону Джо Байден. Довольной осталась, конечно, и очаровательная супруга Эммануэля Макрона Брижит, которая, будучи бывшей учительницей из Амьена, может считать этот визит прекрасным завершением своей карьеры.
Большой принял малого? Но французский президент сегодня — действительно единственный европейский государственный деятель, который способен выделиться настолько, чтобы люди не путали его с кем-то другим. Это он мог и при Дональде Трампе — не только пожатием руки, но и уровнем общения. После смены лиц во главе важнейших европейских государств, прежде всего после ухода немецкого канцлера Ангелы Меркель и отставки британского премьера Бориса Джонсона, может показаться, что для Франции настал звездный час.
Похоже, можно даже надеяться на то, чего когда-то так желал бывший американский Госсекретарь Генри Киссинджер: у Европы появился свой телефонный номер. И Европа наконец-то может стать для Франции, как она того долго хотела, ее собственной реинкарнацией.
Однако громкие заявления скорее больше обращены вовне, а дома это не позволительно. Популярность Эммануэля Макрона шатка, растет инфляция, и ему необходим какой-то допинг. Причем страна галльского петуха сейчас живет полуфиналом чемпионата по футболу. Многие уже мечтают о финале с Аргентиной.
Правда, будет непросто, и Макрону, который предсказал субботнее поражение Англии, придется еще потрудиться, чтобы полуфинал с Марокко, которое представляет буквально всю Африку (и бывший французский протекторат), не закончился как оскорбление величия. Особенно если участь, что он сам будет сидеть на трибуне.
Для Франции это задача, которая скрывает в себе большой взрывной политический потенциал. Спорт на мировой арене превращается в дипломатию. Когда в прошлом Марокко одерживало победы, казалось, что это исторический реванш. Несколько раз вместе с Марокко праздновали и французские граждане, потомки поколений североафриканских иммигрантов. Ситуация внутри Франции не столь блестяща, как драгоценности и смокинги на гала-вечере в Белом доме или на прогулке по улицам Нью-Орлеана. Франция любит напоминать о своей роли в образовании Соединенных Штатов Америки, что подтверждает подаренная статуя Свободы, а также о продаже Нью-Орлеана Америке в 1803 году Наполеоном Бонапартом.
После весенних парламентских выборов Эммануэль Макрон не располагает большинством и вынужден с трудом договариваться с оппозицией о законах, чтобы не переходить к непопулярному утверждению законов указами. Сам он давно протаскивает сомнительную пенсионную реформу, которая повысит пенсионный возраст до 65 лет.
Очки, набранные за рубежом, немного укрепляют позицию Эммануэля Макрона дома. Но на международной арене, на Украине, в Польше и странах Прибалтики он вызывает беспокойство. Эммануэль Макрон, так часто подвергавшийся насмешкам за свои телефонные разговоры с президентом Владимиром Путиным, немного заразил своим активизмом и президента Джо Байдена. Любовь в дипломатии сопряжена и с себялюбием.
Однако попытку Эммануэля Макрона выделиться, заявив о "гарантиях безопасности для России", мы можем рассматривать не только как его желание угодить Путину, но и как предвосхищение мирного процесса, выхода из конфликта путем, на котором Макрон стоит отнюдь не один.
Украина, зажатая с обеих сторон в героической борьбе, поражает решимостью, но усталость от вооруженного конфликта требует не только высокоморальных речей в пустоту. Или это лишь иллюзия? Где заканчивается самоуважение и начинается себялюбие? Как говорил старый Генри Киссинджер? "Нравственность и наши геополитические намерения — это нерешенная проблема".
