Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Украинское наступление полностью провалилось, заявил в интервью Welt полковник Маркус Райснер. На масштабные попытки ВСУ атаковать российские силы отвечают "огненным миксом" из артиллерии и БПЛА. Так что теперь Киев действует небольшими боевыми группами, а это чревато большими потерями.
Через четыре месяца после начала "контрнаступа" ВСУ его достижения по-прежнему минимальны. Специалист по вопросам военной стратегии полковник Маркус Райснер считает эту операцию Украины провалившейся. На его взгляд, у стран Запада в среднесрочной перспективе есть два пути. Первый состоит в том, чтобы начать переговоры с Москвой. А вот второй, более сложный, потребует от Запада, и от Германии в частности, коренного переосмыслению своих действий.
WELT: Герр Райснер, четыре месяца назад Украина официально начала контрнаступление. Спустя всё это время, как вы можете оценить его результаты?
Маркус Райснер: Если смотреть объективно, с военной точки зрения украинское контрнаступление полностью провалилось, полностью. Это если говорить предельно откровенно – так, как есть. Когда всё это затевалось, была сформулирована оперативная цель – за несколько недель дойти до Азовского моря. В случае благоприятного развития событий это привело бы к тому, что территории, на которых находятся российские войска, должны были быть разрезаны надвое. Потеряв логистику, то есть поставку провианта и оружия из тылов, русские оказались бы под угрозой уничтожения, а это, по плану Запада, позволило бы принудить Россию к переговорам. Но никакого прорыва не случилось. Украина задействовала в текущей операции все имеющиеся у неё под рукой силы – а это были девятый и десятый армейские корпуса, – но и этими силами и средствами ей не удалось переиграть Россию и заставить русских ввести в бой свои последние резервы. Сейчас главной дилеммой для Украины является временной фактор. В ближайшие две-три недели начнётся период дождей и распутицы, а это очень сильно затормозит всякое продвижение вперёд.
WELT: Где же в ходе планирования этого контрнаступления были совершены ошибки?
Маркус Райснер: Главное заблуждение заключалось в том, что Украина якобы сможет достигнуть своих оперативных целей даже при нехватке необходимого военного потенциала. Украинские военно-воздушные силы, например, оказались перед лицом превосходящего их во всех отношениях противника. С современными истребителями вроде F-16 ВСУ, вероятно, смогли бы добиться хотя бы временного господства в воздухе на каком-нибудь участке боевых действий. Это было бы нужно хотя бы для того, чтобы они могли бы подавить российские боевые вертолёты и лишить противника возможности их использовать. Эти истребители также пригодились бы ВСУ для других целей – к примеру, чтобы нести крылатые ракеты типа Storm Shadow, Scalp или даже Taurus, если бы их всё-таки поставили.
Также украинские стратеги совершенно бездарно недооценили прочность выстроенной русскими линии обороны и надёжность оборонительных сооружений. Было бы на самом деле лучше и эффективнее, если бы вместо "Леопардов" Украине поставили противоминные боевые машины. [Если бы их движение не сковывали мины], в общевойсковом бою "Леопарды" могли бы сыграть свою роль в полном объёме, ничто бы не ограничивало их объективно мощные возможности – однако в текущих условиях им до сих пор не представилось подобного шанса. Украина больше не осуществляет наступление крупными механизированными соединениями, потому что русские сразу же встречают их разрушительным "огненным миксом" из артиллерии, ракетных систем залпового огня (РСЗО), беспилотников-камикадзе, противотанковых управляемых ракет и мин.
Результат: Украина теперь наступает лишь небольшими боевыми группами, что замедляет продвижение и обходится дорого с точки зрения потерь. Сейчас Украина наступает небольшими боевыми группами – а подобная тактика требует очень много времени для того, чтобы добиться прогресса, и очень дорого обходится с точки зрения потерь.
WELT: Украинские военнослужащие, находящиеся на передовой, сообщают, что больше всего потерь они несут от российских беспилотников-камикадзе и FPV-дронов. Похоже, что Путин увидел в этих относительно недорогих БПЛА идеальное оружие для текущей фазы конфликта, которую можно назвать борьбой на истощение.
Маркус Райснер: Совершенно верно. Прежде всего с оглядкой на то, что российский военно-промышленный комплекс (ВПК), несмотря на санкции, находится на небывалом подъёме, и Россия может позволить себе производить эти дроны в огромном количестве. И именно этим они и занимаются. К тому же Россия всё увереннее доминирует на поле радиоэлектронной борьбы и ищет способы, с помощью которых она сможет создавать всё больше и больше помех в работе оружия западного производства – повсеместно, во всех пространствах. Именно из-за этих помех некоторые западные аппараты – например, американские беспилотники Switchblade - уже практически не используются.
WELT: Сейчас активно ведутся дискуссии о том, что западные страны, которые прежде оказывали Украине значительную – как финансовую, так и материальную – поддержку, больше не должны этого делать. Что ситуация с поставками оружия может сказать нам о мотивах и планах Запада на этот счёт?
Маркус Райснер: Всё свидетельствует о том, что Соединённые Штаты могут опосредованно управлять ходом противостояния, используя поставки оружия как рычаг, как инструмент, если угодно. Явно бросается в глаза тот факт, что США часто принимали решение поставить очень мощные системы вооружений, когда прежде симметричная ситуация на фронте перерастала в асимметричную в ущерб Украине. Проще говоря, американцы присылали новые виды оружия, когда Украина проигрывала.
Однако стоит признать также, что Штаты всегда действовали не по принципу эскалации, но по принципу сдерживания. Если более конкретно: например, они поставили не 150 установок реактивных систем залпового огня HIMARS, а только пару-тройку дюжин. Сходным образом дело обстоит и с остро обсуждающейся сейчас возможной поставкой твёрдотопливных тактических баллистических ракет ATACMS. Если их и поставят, то тоже в очень небольшом количестве. Это значит только одно: Запад даёт Украине ровно столько, сколько ей нужно, чтобы хотя бы отбить атаки противника и не впасть в полный коллапс; иными словами, минимум для военного выживания – и не более. Вероятно, решающую роль здесь играют опасения Запада на тот счёт, что Россия может пойти на применение ядерного оружия – с последующей ядерной эскалацией.
WELT: Вы утверждали, помнится, что сейчас Запад стоит перед выбором. Что у него есть два пути, чтобы решить вопрос затянувшегося украинского конфликта.
Маркус Райснер: Для начала я считаю важным сказать, что ни один из данных путей не представляет собой "золотую опцию", то есть блестящий и безболезненный способ выйти из этого катастрофического положения. Таких вариантов нет. На наших глазах буквально верстается и вершится История. На мой взгляд – путей действительно два. Путь номер один: Соединённые Штаты и европейские страны идут ва-банк и предоставляют Украине всё необходимое для того, чтобы она могла одержать безоговорочную победу на поле боя. Приведёт ли это к симметричному ответу и дальнейшей эскалации (в том числе ядерной) со стороны России – не знает никто.
Путь номер два: если Запад не готов или вовсе не в состоянии поставить существенно больше, чем поставляет сейчас, необходимо сделать упор на мирные переговоры и установление режима прекращения огня. В конечном итоге может сложиться ситуация, аналогичная ситуации с КНДР и Южной Кореей (полковник Райснер явно видит такой исход как позитивный результат – прим. ИноСМИ). То же, что происходит сейчас – это какой-то жалкое подобие якобы очистительного огня, в котором на деле искупаются непонятно чьи грехи и который несёт только гибель тысячам людей без какого-либо реального прогресса. Это очень жестокое чистилище, в котором жертвуют собой тысячи людей – без реального прогресса.
WELT: Есть ли у Украины какие-нибудь перспективы в военном плане до конца этого года?
Маркус Райснер: Для ВСУ сейчас очень важно не допустить своей дезинтеграции и подготовиться к началу холодов, чтобы встретить морозы и перезимовать без потери боеспособности. На фронте на юго-востоке в настоящее время ведутся бои за территории пары-тройки деревень – таких как Урожайное, Работное или часть Вербового, которые были полностью стерты с лица земли. Я предполагаю, что Украина планирует новое наступление на весну 2024 года. Однако для этого необходимо уже в четвёртый раз заново полностью собрать и укомплектовать сухопутные вооружённые силы. Это будет достаточно тяжело. И технику для этого – танки, БМП, артиллерийские установки и боеприпасы – должны снова поставить западные союзники. Украина не может производить их самостоятельно.
WELT: А что вы можете сказать о возможных планах и перспективах российской армии?
Маркус Райснер: Несколько дней назад российские вооружённые силы, по всей видимости, начали свою вторую стратегическую кампанию воздушного наступления. Иными словами – они намереваются вновь осуществлять жёсткое давление на украинскую инфраструктуру, чтобы она не могла служить надежным тылом для военных. Если из ста выпущенных крылатых ракет десять успешно поразят цель – им этого хватит с лихвой. Уже на текущий момент значительная часть критической инфраструктуры Украины уничтожена. То ли ещё может случиться в будущем. Поэтому Украине нужны прежде всего новые комплексы противовоздушной обороны (ПВО) – правительство ФРГ, например, таковые уже поставило. Для морального духа украинцев также очень важно, чтобы удары русских с воздуха не давали никакого результата. Украине нужна надёжная база, защищённый тыл. Ракеты и беспилотники не должны попадать туда.
WELT: Как вы считаете – способна ли российская армия сейчас начать своё собственное наступление? Достаточно ли у неё для этого сил?
Маркус Райснер: Есть некоторые признаки, которые указывают на то, что российская армия, возможно, ищет способы продвинуть линию боевого соприкосновения на северо-востоке ближе к Осколу в Харьковский области. В числе прочих мероприятий по подготовке к наступлению русские начали взрывать мосты через реку Оскол. Однако пока что им не удалось добиться на этом участке боевых действий каких-то значительных успехов. Лично мне кажется, что российская армия намеревается, как и в прошлом году, начать своё наступление зимой. Русские тоже делают ставку на истощение и изматывание противника и усиливают давление на его позиции на всех участках фронта. Они хотят принудить Украину ввести в бой свои драгоценные последние резервы. Я сошлюсь здесь на слова генерала Кристофера Каволи, командующего Европейским командованием Вооружённых сил США. Несколько месяцев назад он заявил, что численность группировки российских ВС сейчас в два раза превышает ту, что была в самом начале конфликта. Это очень большая разница – даже при учёте того, что армия потеряла в качестве, она значительно крупнее в количественном отношении. Если внимательно послушать речь Владимира Путина, которую он произнёс недавно в Сочи, станет ясно, что его намерения и планы относительно Украины остаются неизменными. Россия обладает потенциалом для того, чтобы одолеть ВСУ, что закономерно приведёт к распаду режима Зеленского. Сейчас всё находится в руках Запада, если он хочет это предотвратить. И весь мир – и в первую очередь страны Глобального Юга – пристально наблюдают за тем, как именно мы потупим.
