Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Принятый на Украине закон о языке может помешать воплощению украинской мечты о ЕС, сообщает DR. На западе страны говорят также и на венгерском, но в школах его больше не преподают. Виктор Орбан воспользовался этим, чтобы аргументировать отказ Будапешта поддерживать Киев.
Луиза Бродтхаген Йенсен (Louise Brodthagen Jensen)
Под моросящим дождем темноволосая женщина стоит у небольшого деревянного домика с вывеской Kenyer. По-венгерски это “хлеб”.
Мы приехали в Берегово в особый день, который отмечается в Украинской греко-католической церкви.
В городе, всего в десяти километрах от венгерской границы, мы договорились встретиться с одним из местных священников, чтобы выяснить, настолько ли плохо здесь живется венгерскому меньшинству, как утверждает премьер-министр Виктор Орбан.
Но священник, несмотря на уговор, так и не объявился.
До Будапешта отсюда примерно вдвое ближе, чем до Киева. И много где рядом с украинским развивается венгерский флаг.
В некоторых местах часы даже отстают на час, потому что показывают время по Будапешту, а не по Киеву. Это давняя традиция.
Именно это место превратилось для венгерского премьера Виктора Орбана в аргумент, чтобы сказать “нет” дальнейшему продвижению Украины в ЕС.
Если Украина хочет добраться до следующей вехи на пути в ЕС, зеленый свет должны дать все 27 стран-членов, а Венгрия сейчас мигает желтым. А то и вовсе горит красным.
Орбан настойчиво добивается своего и грозит, что в случае, если положение венгерского меньшинства на западе Украины не улучшится, то он не пойдет ей навстречу.
Вот почему мы отправились в самый западный уголок Украины, зажатый между Словакией, Польшей, Румынией и Венгрией.
Священник, который исчез
Никаких объяснений от нашего венгерского священника мы не получили. С первого, не состоявшегося места встречи нас отправили в деревню Чома. На обочине разговаривает пара местных мужчин. По-венгерски.
Но священника и здесь след простыл. Мужчины говорят, что он здесь был, и после еще одного звонка нас отправляют в третье место.
Там повторяется та же история. Вопреки пословице нам не везет и на третий раз: выясняется, что прямо сейчас общаться с нами священник не расположен. И вообще желающих поговорить в Берегове оказывается немного. По крайней мере, тех, кто готов критиковать киевские власти.
Отчасти картина проясняется, когда мы заходим в венгерскую семинарию в центре города. Занятия, судя по всему, идут на украинском, однако на экране высвечивается венгерский текст.
В ректорате мы общаемся с сотрудником, который не пожелал раскрывать своего имени.
По его словам, местные жители не горят желанием общаться с журналистами из-за ряда предвзятых репортажей и искаженных цитат. При этом особенно в штыки воспринимается западная пресса и крупные издания.
Зато доверие вызывает местный венгерский канал TV21 Ungvar. Его финансируют Партия венгров Украины и Венгерская культурная ассоциация Закарпатья.
Это мощная организация с политической опорой связана с правящей партией Орбана “Фидес”.
Мы обратились к ряду представителей организации, которая часто, но безуспешно критикует киевские власти. Лишь через две недели после нашего визита нам удалось до них достучаться. Нам сказали, что мы можем прислать свои вопросы и получим письменный ответ.
К этому мы еще вернемся.
Западные СМИ? Нет, спасибо!
Не добившись своего в Берегове, мы оказываемся в Ужгороде — столице Закарпатья. На конференции местные жители пытаются разобраться, быть может, с главным препятствием на пути Украины в ЕС.
Они оживленно обсуждают роль украинского языка среди национальных меньшинств региона.
“Дайте мне, позвольте я скажу... Давайте не будем отходить от темы”, — впервые за часовую дискуссию вмешивается ведущий Александр Лях.
В остальном ораторы вели себя мирно и дисциплинированно. Среди выступавших был и Борис Вашкеба.
Но его ожидания от мероприятия, судя по всему, смыл дождь за окном.
“Если за последние 30 лет никто не сказал ничего толкового, то и сегодня не скажет”, — мрачно цедит он.
“У меня венгерская фамилия Вашкеба. Я из Виноградова”, — говорит Борис. Это городок размером с датский Йёрринг ближе к румынской границе.
“Но у меня родственники в Будапеште”, — добавляет он.
“Приходите — все обсудим”
Эта часть Украины представляет собой своего рода плавильный котел, и таких, как Борис, здесь много.
Многочисленные этнические меньшинства должны иметь право говорить на родном языке, не лишаясь при этом возможностей, которые предоставляет украинское общество.
Именно так в общих чертах звучит требование Европейской комиссии, чтобы Украина смогла начать переговоры и в один прекрасный день стать членом ЕС. Однако украинское законодательство по этому вопросу недостаточно четко, явствует из последней оценки Брюсселя.
Языковая политика последних лет превратилась в камень преткновения — и этот камушек в желто-голубой туфле натирает ногу.
Представители венгерского меньшинства критикуют правительство в Киеве за ограничение их прав.
В частности, говорят они, венгерский язык вытеснили из школ. Венгерский премьер Виктор Орбан ухватился за это, превратив в аргумент, почему Будапешт не поддерживает Украину на пути в ЕС.
Но если трудности есть, то те, кто на них жалуются, должны хотя бы поучаствовать в их решении, считает этнический венгр Борис Вашкеба.
“Президент Зеленский несколько раз лично приглашал Орбана, но тот не появлялся уже больше года, так что какой в этом смысл?” — рассуждает он.
Лишь ближе к вечеру долгая вереница выступлений подходит к концу, и Борис Вашкеба говорит, что предложения сформулированы и будут отправлены в Киев.
“Пусть Украина делает, что хочет. Я не боюсь”, — говорит он.
Не всеобщая проблема
В Ужгороде далеко не все жалуются на трудности и опасаются за судьбу венгерского языка.
Даже в одной из венгерских школ эта проблема, кажется, не стоит столь остро. По крайней мере, не для Екатерины Петровны, которая проработала там 37 лет.
“У меня никаких сложностей не возникает. Все наши занятия проходят на венгерском языке”, — говорит она.
Однако, согласно украинскому законодательству, обучение детей начиная с пятого класса должно проходить на украинском.
Но, как объяснила многоопытная учительница: “Мы спросили у директора школы, как нам быть дальше, и она сказала: ведите занятия на венгерском”.
Иными словами — в нарушение закона.
Так что Екатерина Петровна не разделяет озабоченности, что венгерский язык вытесняют из школ.
При этом все учебные материалы от государства поступают на украинском, поэтому переводить приходится самим учителям. Часть детей говорит только на украинском, а часть предпочитает венгерский.
“Это непросто. И работать нам, наверное, сложнее, чем в обычной украинской школе, но дети сами находят решение”, — говорит она.
Мы пытаемся связаться с директором венгерской школы, но она не хочет с нами разговаривать. Свой отказ она мотивирует тем, что западные СМИ перевирают действительность.
“Мой родной язык — венгерский”
Для Кристиана Шкиряка, одного из бывших учеников Катерины Петровны, венгерский язык тоже никогда не был проблемой. Он родился и вырос в Ужгороде.
“Мой родной язык — венгерский, я вырос на венгерских традициях. Нас с братом воспитывали мама-венгерка, а бабушка очень нам помогала”, — говорит он.
Термин “закарпатские венгры”, который некоторые используют, ему не нравится.
“Для меня это не просто нечто региональное. Я бы предпочел, чтобы меня звали украинским венгром, поскольку я говорю на обоих языках”, — говорит Шкиряк. Он вспоминает, что украинский бегло выучил лишь лет в пять-шесть, когда много играл с украиноязычными.
С одинаковым пылом он рассказывает нам о венгерских и украинских рождественских и пасхальных традициях. О том, как он любит ходить в венгерскую церковь, и как он рад слышать венгерский на улице.
“Я никогда не чувствовал себя несправедливо обиженным и не имел никаких проблем ни из-за венгерского языка, ни из-за венгерского самосознания”, — говорит он.
Однако с нескрываемой грустью он рассказывает, что после начала конфликта на призывы поддержать Украину и осудить Путина некоторые его венгерские знакомые только злятся.
“Во многом это политическая игра. И едва ли ситуации улучшилась от того, что предыдущие правительства Украины не особо утруждались попытками интегрировать венгров в украинское общество”, — рассуждает он.
Протянутая рука дружбы?
В заключение мы вернемся к Венгерской культурной ассоциации Закарпатья, которая предложила ответить на вопросы письменно. Никаких ответов мы так и не дождались. Но в ходе дискуссии заместитель председателя ассоциации Йожеф Борто дал понять, что дверь открыта.
“Неверно утверждать, что венгры региона не знают национального языка. Правильнее сказать, что они владеют им в достаточной степени”, — сказал он, приветствуя готовность украинского правительства изменить закон.
“Это проблема детей, которые не могут подготовиться к учебе в вузах. Это проблема нашей общины. Венгерская община не может существовать без своей элиты, а та сможет эффективно работать, лишь зная украинский”, — заключил он.
