Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Университеты Лиги плюща, к которым относится и Гарвардский, напоминают корпорации: они получают огромные, не облагаемые налогом пожертвования и не испытывают никакого давления со стороны рынка, пишет WSJ. Но у них нет акционеров, которые могли бы привлечь их к ответственности.
Большинство американцев наверняка впервые услышали о так называемой “Гарвардской корпорации” на прошлой неделе, когда та выступила с высокомерным заявлением и подтвердила поддержку своей назначенки – ректора Клодин Гэй. Более того, “корпорация”, руководящий орган Гарварда, назвала госпожу Гэй “тем самым лидером, который поможет нашему сообществу исцелиться и решить крайне серьезные общественные проблемы, с которыми мы столкнулись”.
Это заявление стало своего рода средним пальцем столь именитым выпускникам университета, как титан хедж-фондов Билл Акман, который потребовал увольнения Гэй за ее двусмысленные рассуждения перед Конгрессом о том, нарушают ли звучавшие в студенческих городках призывы к геноциду евреев действующий в Гарварде запрет на травлю. Корпорация захотела продемонстрировать, что не уступит давлению извне.
Вообще Корпорация — подходящее название для Гарварда и других школ Лиги плюща, ведь они больше напоминают коммерческие предприятия, чем образовательные учреждения в строгом смысле слова. Однако, в отличие от предприятий, у них нет акционеров, которые могли бы привлечь их к ответственности. Они — типичные образчики “капитализма заинтересованных сторон” в трактовке левых.
Гарвардская корпорация состоит из 13 членов, включая ректора (или, как его еще называют, президента). Все они самоназначенные — новых членов выбирают действительные. Кроме того, корпорация расхваливает себя как “старейшую в своем роде в западном полушарии”. Руководящие органы других школ Лиги плюща, включая Йельский и Колумбийский университеты, также называются корпорациями, а их структура ограничивает влияние выпускников на учебный процесс.
Налоговая служба признает Гарвард и большинство частных колледжей некоммерческими организациями — то есть от уплаты налогов они избавлены. Эта льгота не только экономит университетам Лиги плюща сотни миллионов долларов каждый год, но и позволяет им расширять свои феодальные владения за счет новых пожертвований.
Колумбийский университет — крупнейший частный землевладелец Нью-Йорка. Он владеет более чем 320 объектами недвижимости общей стоимостью почти 4 миллиарда долларов. Университет экономит более 182 миллионов долларов ежегодно, не платя налог на имущество. Гарвард же каждый год экономит порядка 50 миллионов долларов. Благодаря освобождению от налога на недвижимость университеты предлагают преподавателям недорогое жилье и снижают затраты на обустройство для ширящегося бюрократического аппарата.
В то же время Лига плюща получает щедрые пожертвования (Гарвард — 50,7 миллиарда долларов, Йельский университет — 40,7, Принстон — 34,1, а Пенсильванский университет — 21 миллиард). Это превышает рыночную стоимость большинства котирующихся на бирже компаний. Едва ли эти пожертвования были такими щедрыми, если бы университеты уплачивали налог в размере 23,8% на прирост капитала, словно их богатые выпускники — со своих инвестиционных доходов.
Однако, вопреки своему некоммерческому статусу, университеты Лиги плюща работают как бизнес-компании, которые так любят клевать левые. Университеты не только избавлены от большинства налогов, но и обманывают клиентов, взимая за свой товар с негибким спросом (читай: престижную степень) непомерные цены. Пусть даже часть будущих студентов отпугнет антисемитизм в студенческом городке или дороговизна — другие все равно охотно подадут документы.
Кроме того, университеты Лиги плюща также занимаются ценовой дискриминацией, предоставляя финансовую помощь учащимся с низкими доходами, чтобы рекламировать свои заслуги на ниве “разнообразия” и прослыть “доступными”, хотя в действительности большинство их абитуриентов весьма богаты и идеологически однородны. Однако для торговой марки важно, чтобы клиенты (то есть студенты) верили в открытость для всех.
Школы используют дешевую рабочую силу, набирая аспирантов для работы вместо высокооплачиваемых преподавателей. В большинстве школ Лиги плюща аспирантов больше, чем студентов. В Гарварде соотношение примерно 2 к 1. Вслед за технологическими гигантами университеты создали “прогрессивную” корпоративную культуру, избирательно нанимая на службу левых единомышленников.
Поэтому неудивительно, что именно аспиранты возглавили антиизраильские протесты во многих университетах. Это аспирант Гарварда обращался к израильскому студенту в скандальном видео. А после того, как университет отстранил его от должности инспектора студенческого общежития, его профсоюз аспирантов — филиал Объединенного профсоюза рабочих автомобильной промышленности — пожаловался в соцсетях, будто Гарвард “притесняет и выселяет” чернокожих, палестинских и мусульманских студентов.
Нежелание ректоров университетов осудить антисемитизм в студенческих городках, несомненно, как минимум отчасти диктуется зависимостью вузов от дешевой рабочей силы. Университеты не хотят рисковать забастовкой аспирантов — ведь иначе преподавательскому составу придется самим читать лекции и вести дипломы. Уж лучше сохранить трудовой мир.
Однако в одном важном моменте Лига плюща от корпораций все же отличается: у школ нет акционеров, которые могут потребовать перемен. На публичных рынках капитала инвесторы вправе сменить корпоративное руководство. Однако тот же Акман не может возглавить кампанию за увольнение Гэй и других членов Гарварской корпорации.
Да, крупные доноры имеют определенный вес и влияние. Так, ректор Пенсильванского университета Лиз Мэгилл подала в отставку после того, как генеральный директор Stone Ridge Asset Management Росс Стивенс пригрозил отозвать пожертвование в размере 100 миллионов долларов. Однако меньшие пожертвования — это капля в море. Ведь университетам Лиги плюща ничего не стоит повысить плату за обучение, чтобы компенсировать выпавшие средства, которые к тому же частично покрываются финансовой помощью из кармана налогоплательщиков.
Инвесторы также могут надавить на компании, чтобы те распределяли прибыль между акционерами, а не сливали ее в убыточные филиалы. Университеты же такого давления на себе не ощущают. Они вольны тратить пожертвования и доходы от обучения на расширение административной бюрократии и другую деятельность, которая служит корыстным интересам преподавательского состава, а не улучшает качество образования.
Лига плюща красочно иллюстрирует проблемы так называемого “капитализма заинтересованных сторон”, неизменно приводящему к неуправляемому руководству, которое ни перед кем не отчитывается. И пора уже перестать называть их “колледжами”. Это корпорации в самом худшем смысле этого слова.
