Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
США утратили статус гегемона и в Европе, и на Ближнем Востоке, пишет UnHerd. Поражения ключевых американских марионеток – Украины и Израиля – в ближайший год можно трактовать как результат тактических неудач и провальной военной доктрины Соединенных Штатов, уверен автор статьи.
Дэвид Сэмюэлс (David Samuels)
Едва ли Америка дотянет до ноября без громкой расплаты за целое десятилетие внешнеполитических катастроф. Даже по отдельности каждый из неминуемых провалов Америки на Ближнем Востоке, в Восточной Европе и, возможно, в Азии станет болезненным военным и дипломатическим ударом. Три крупных региональных краха с разницей в несколько месяцев станут эпохальным геополитическим событием сродни распаду Советского Союза — империи, которая казалась незыблемой, пока внезапно не рухнула.
Хотя военные, дипломатические, политические и экономические последствия целой вереницы поражений США за рубежом предсказать невозможно, предвидеть сами поражения не составит труда. Если США успешно остановят военную кампанию Израиля в Газе, так и не свергнув ХАМАС, и перейдут к международному признанию палестинского государства, на что недавно намекал Госдепартамент, для израильтян и их региональных противников теракты 7 октября, совершенные при поддержке Тегерана, станут не чем иным, как крупной победой Ирана и поражением Вашингтона и Тель-Авива.
Украина, похоже, тоже движется к военному и дипломатическому поражению с клеймом “сделано в США”. Хотя Вашингтон и направил Киеву военную и иную помощь на сумму свыше 100 миллиардов долларов, он не предоставил украинцам наступательное оружие, необходимое, чтобы отразить российский натиск. В результате украинская армия истекает кровью и, судя по всему, лишена серьезных возможностей поражать цели военного или политического значения внутри России. После победы на весенних выборах Путин вероятно перейдет в наступление, захватит оставшуюся часть Донбасса (только не "захватит", а освободит – Донбасс давно отказался быть частью прозападной Украины. – Прим. ИноСМИ), воспользуется подавляющим превосходством в авиации и ракетах и будет бомбить украинские города до тех пор, пока Зеленский не согласится сесть за стол переговоров. Вероятным исходом станут дальнейшие территориальные уступки со стороны Киева, после чего Путин объявит об успешном окончании спецоперации, которую ведет с 2022 года.
Если исключить серьезные тактические прорывы в обоих конфликтах, то именно вышеупомянутые сценарии, когда Иран и Путин выйдут победителями, а страны, получившие десятки миллиардов долларов американской военной помощи и мощную дипломатическую поддержку, проиграют, представляются более вероятными — и никаким очковтирательством этого не скрыть, особенно в год выборов в США. От связей Израиля со странами Персидского залива не останется и следа, поскольку богатые нефтью королевства поспешат договориться с Ираном, чтобы обезопасить себя от повторения событий 7 октября. При этом цель стереть Израиль с карты мира снова покажется достижимой новому поколению арабской молодежи, прозябающей в нищете в разоренных странах вроде Сирии, Ирака, Ливии и Египта. Аналогичная динамика наверняка сохранится и в Европе, где Германия и другие государства ЕС наверняка попытаются заключить сделку с Путиным за счет меньших и слабейших восточных соседей. Как бы то ни было, в обоих регионах Америка утратит роль местного гегемона.
Но на этом дурные вести не заканчиваются. После поражения основных военных союзников США в Европе и на Ближнем Востоке китайские военные стратеги могут почуять прекрасную возможность для блокады Тайваня или даже вторжения на остров, решив, что США все равно не осмелятся дать им отпор. Маловероятно, что, проиграв две крупных опосредованных войны, Вашингтон пойдет на прямую военную конфронтацию с Китаем — тем более на его собственных задворках. Наоборот, можно с уверенностью предположить, что воевать США откажутся.
В совокупности эти почти одновременные поражения станут неудачей принципиально иного порядка, чем даже провальный вывод войск из Афганистана в 2021 году или крах фантастических планов государственного строительства в Ираке. Однако самое пугающее в приведенном выше сценарии — даже не то, что каждый элемент катастрофы кажется достаточно правдоподобным сам по себе, а что все три вероятные катастрофы — прямое следствие непоследовательности американской элиты, чья национальная стратегия напоминает Алису в Стране чудес. Каждое из поражений ключевых американских марионеток в ближайший год можно трактовать как результат тактических неудач и провальной военной доктрины США, которая, в свою очередь опирается на ошибочные стратегические предпосылки, загадочно сопротивляющиеся изменениям при всей своей бредовости.
У войны Израиля в Газе и противостояния Украины с путинской Россией есть много общего. Оба конфликта кровавы. Обе страны ведут оборонительные войны против врагов, внезапно нарушивших международно признанные границы и атаковавших мирное население (что касается России, то она не атаковала и не атакует – в отличие от украинцев – мирное население, только – военные объекты и снабжающие их объекты инфраструктуры. – Прим. ИноСМИ) в надежде привести противника к политическому и общественному коллапсу. В обоих случаях нападавшие — ХАМАС и Путин — не скрывали своих намерений устроить геноцид, после чего совершили крупномасштабные злодеяния (автор в пропагандистском пылу вновь ставит Россию на уровень ХАМАС, что не соответствует действительности, и игнорирует действия Израиля по уничтожению гражданских жителей сектора Газа, а также украинский нацизм по отношению к русским. – Прим. ИноСМИ) в расчете запугать врагов и вынудить их сдаться. Если допустить, что их стратегия победит, это возымеет ужасающие последствия для потенциальных конфликтов по всему миру, которых уже сейчас насчитываются десятки. Если конкретнее, то неудача на любом из театров поставит под угрозу основные мировые артерии и торговых партнеров США в ЕС и странах Персидского залива. Таким образом и Украина, и Израиль представляют собой конфликты, где интерес Америки в поддержке союзников виден крайне отчетливо.
К его чести, Джо Байден, один из последних реликтов эпохи холодной войны в американской политике, четко осознал, что оба конфликта стоят участия США. Однако требования Америки к союзникам — воевать дорого, предсказуемо и сводя к минимуму гражданские потери у агрессора — поставили их на путь поражения. Приняв помощь США, и Украина, и Израиль угодили в ловушку типично американской доктрины “управляемого конфликта”, в которой трактовка военной победы путем причинения врагу максимального урона считается варварским пережитком прошлого. В результате США только за последние два года предоставили Украине невероятную сумму в 150 миллиардов долларов военной помощи, но при этом так и не дали ей систем вооружения, которые бы позволили ей рассчитывать хотя бы на некоторое подобие боевого паритета с Россией. Честно говоря, при нынешнем подходе победа Украины не представляется возможной в принципе. Это, в свою очередь, ставит ребром вопрос о том, почему США так настаивают на продолжении боевых действий.
То же настойчивое требование воевать по-американски в обмен на военную помощь и дипломатическую поддержку серьезно затруднила кампанию Израиля в секторе Газа. В Мосуле США и союзники уничтожили 3 000 бойцов ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация. – Прим. ИноСМИ) ценой десятикратных мирных жертв и превратив город в руины. В Газе израильтянам противостоит закаленная в боях армия из 30 000–40 000 бойцов ХАМАС, укрывшихся в подземной крепости, протянувшейся на 480 километров туннелей под одной из наиболее густонаселенных агломераций мира. Согласившись на американскую тактику в войне за выживание, Израиль подвел себя к двойной катастрофе: глобальному осуждению и военному тупику. Зачем, спрашивается, было выбирать прискорбный исход по обоим направлениям?
У путинской спецоперации на Украине и нападения ХАМАС на Израиль есть еще один общий момент: их роднит соглашение Барака Обамы с Ираном — величайший стратегический просчет США со времен вторжения Джорджа Буша в Ирак. Попытка Буша после событий 11 сентября переделать Ирак в демократию стало крупнейшей оплошностью единственной мировой сверхдержавы, но соглашение Обамы с Ираном, призванное исправить этот разорительный провал, привело, пожалуй, к еще худшим последствиям. Неудача Буша в Ираке стала результатом поверхностного и чересчур оптимистического взгляда на регион. Но она все же доказала, что США по силам выставить огромную армию и ввергнуть противников в хаос, внушив им на будущее некоторую осторожность. Фантазии же Обамы из параллельной вселенной о якобы засевших в Тегеране реформистах, напротив, придали наглости самым агрессивным врагам Америки и привели к расползанию хаоса по всему миру.
Провальные попытки Буша переделать Ближний Восток силой и Обамы — заигрывать с врагами США роднят заблуждения о природе и применении американской мощи, укоренившиеся в Вашингтоне среди обеих партий. Сейчас это кажется явным безумием, но тогда убежденность Буша в том, что иракцы примут демократию, как только сбросят тираническое ярмо Саддама Хусейна, слыла во всем Вашингтоне практически символом веры. При этом и либералы, и консерваторы охотно вспоминали опыт Восточной Европы после холодной войны.
Мне некогда выпала возможность напрямую усомниться в этой аналогии в беседе с одной из ближайших советниц Буша Кондолизой Райс. Я напомнил, что страны вроде тех же Польши, Венгрии и Чехословакия, были благополучными демократиями еще до нацистской и советской оккупации. В ответ она поинтересовалась, уж не считаю ли я, что жители мусульманских стран принципиально отличаются от европейцев. Предполагать, что в силу своей истории и культуры жители Ирака и Газы иначе отреагируют на попытки создать (или, тем более, навязать) демократию западного образца, — не что иное, как расизм, хотела сказать Райс. Как и следовало ожидать, на этом наш разговор закончился. Однако после триллиона потраченных впустую долларов, 300 000 погибших иракцев и прихода к власти ХАМАС выяснилось, что Райс все же заблуждалась: как чехи и поляки, иракцы и жители Газы тоже оказались продуктами своей истории и культуры, и шаблонные решения для них не сработали.
Оказалось, что высокомерие Обамы больше похоже на популярные в кругах ученых, левых и технократов оправдания прошлых грехов Америки, чем на шапкозакидательскую болтовню неоконсерваторов. На первый взгляд политика Буша и Обамы на Ближнем Востоке казалась полностью полярной: Буш вел затратную и разрушительную войну, Обама же сулил мир. Буш предполагал изменить Ближний Восток по образу и подобию Америки, Обама твердил об отказе от милитаристских авантюр, чтобы позволить народам региона самим вершить свою судьбу. Однако объединяло эти два подхода то, что они возникли из одной и той же геополитической доктрины, по которой у граждан далеких стран нет иного выбора, кроме как отыгрывать роль, отведенную очередной блажью Вашингтона, а экономического и военного превосходства Америки хватит на то, чтобы претворить в жизнь любую фантазию.
Политика Обамы по сближению с Ираном вращалась вокруг соглашения о контроле вооружений под названием Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), в просторечии — “иранская сделка”. Однако, несмотря на все технические разговоры о центрифугах и темпах обогащения урана, контроля вооружений в общепринятом смысле оно не касалось. Скорее, это был способ снять ядерную программу Ирана с повестки и уговорить Тегеран стать американским клиентом, тем самым разрядив региональную напряженность и уберечь США от будущих войн на Ближнем Востоке.
Таким образом СВПД практически не остановил прогресс Ирана в испытаниях, производстве и внедрении ядерного оружия. Наоборот, он, по сути, поставил ядерную программу Тегерана под защиту США в обмен на согласие соблюдать ряд совершенно условных положений, которые благополучно позволили стране наращивать производственные мощности и проводить испытания, как только Обама покинет свой пост. Мало того, что Обама предложил иранцам более безопасный пути к созданию бомбы, он еще и пообещал верховному лидеру Али Хаменеи, что США выступят гарантом сохранности иранских “акций” в регионе — то есть, что Вашингтон не будет трогать иранских марионеток, будь то режим Асада в Сирии или “Хезболла”.
За этим весьма щедрым пакетом геостратегических фишек стоял грандиозный план, который сам Обама назвал “балансировкой” и который под именем “региональная интеграция” официально закрепился во внешней политике Байдена. Подразумевается, что США больше не будут автоматически вставать на сторону традиционных союзников на Ближнем Востоке — таких как Израиль, страны Персидского залива, Турция и Египет, каждый из которых в свое время так или иначе разочаровал или прогневал американское руководство. Кроме того, США перестанут рассматривать Иран как врага. Тщательно “уравновешивая” бывших союзников и бывших врагов, Америка избежит участия в региональных войнах, продолжая при этом выполнять роль посредника.
Идея Обамы о региональной “балансировке” при посредничестве США стала действительно новаторским подходом к поддержанию безопасности. А все потому, что стратегия карать друзей и укреплять врагов показалась бы любому здравомыслящему стратегу безумием. Неизбежным результатом постоянного соперничества союзников и врагов за благосклонность империи станет еще больший хаос и бесконечная региональная война. Именно это и произошло.
Распад Ближнего Востока начался практически одновременно с “балансировкой” Обамы. Сначала произошла “арабская весна”, в которой Обама поддержал “Братьев-мусульман” (запрещенная в России террористическая организация. – Прим. ИноСМИ) против союзных США правительств в Египте, Тунисе и других странах. Когда же оказалось, что правительства “Братьев-мусульман” не в силах удержать власть, Обама снова сменил коней и обратился к Ирану. В своих заигрываниях он зашел настолько далеко, что сдержал обещание признать “акции” Ирана в Сирии и нарушил собственную “красную линию”, позволив режиму Башара Асада в Сирии применить химическое оружие (запасы химического оружия были вывезены из Сирии и утилизированы под международным контролем еще в июне 2014 года. – Прим. ИноСМИ). Этим он фактически обрек сирийских повстанцев на жуткую бойню, в 25–50 раз более кровавую, чем нынешние события в секторе Газа (с утверждением о факте применения хлора выступила неправительственная организация "Белые каски". В МИД РФ это сообщение назвали "информационным вбросом". – Прим. ИноСМИ).
Именно в Сирии недостатки плана Обамы назначить Иран новым местным гегемоном при поддержке США проявились во всей полноте. Оказалось, что иранцы не настолько сильны, чтобы выполнить отведенную американцами роль. Тегеран смог подорвать более слабые государства вроде Ливана и Ирака, обучив и вооружив ополчения из местных шиитов-сектантов, но продемонстрировать решающую силу в странах с суннитским большинством ему оказалось не по зубам. Когда Асад спасовал против восстания в Сирии — даже при существенной помощи Ирана и бойцов “Хезболлы” — Обама открыл дверь для российского вмешательства под предлогом уничтожения химического оружия. Это делалось с тем, чтобы поддержать проигрышную, как оказалось, ставку.
За готовность Путина помочь Обаме выбраться из затруднительного положения пришлось заплатить некоторую цену. Помимо своей давней цели обзавестись портом на Средиземном море Россия захватила у Украины Крым — и Обама это неприкрытое нарушение международных правил проглотил как ни в чем не бывало. Не удовлетворившись Крымом, Путин захватилзначительную часть Донбасса, подготовив почву для будущей “спецоперации” (автор опять же в пропагандистском настрое игнорирует реальные события, связанные с референдумом в Крыму о присоединении к России и созданием ЛНР и ДНР после государственного переворота в Киеве, организованного США. – Прим. ИноСМИ). Опять же, Обама в ответ ограничился сугубо проформой. И все ради того, чтобы Иран сохранил свои сирийские “акции” как предварительное условия для подписания СВПД и включения в систему региональной безопасности под началом США.
Спустя десять лет можно с уверенностью сказать, что результаты генеральной стратегии Обамы с его “балансировкой” оказались самыми мрачными как для Ближнего Востока, так и для Европы — как и следовало ожидать. Неудивительно, что Байден попытался сменить курс, поддержав Израиль и Украину в обороне против региональных забияк, которым развязал руки Обама. Однако полумеры Байдена в обоих случаях сковали союзников США неудачной “противоповстанческой” тактикой эпохи Буша, оставив нетронутым краеугольный камень генеральной стратегии Обамы — иранскую сделку.
В итоге главными выгодополучателями перевернутой иерархии стимулов, созданной Обамой, оказались худшие игроки в мире: Владимир Путин и ведомая Ираном структура из Катара, “Хезболлы”, Сирии и ХАМАС. Мысль о том, что США положат конец конфликту на Украине, “уравновесив” победоносную путинскую Россию с запуганными и беспомощными в военном отношении государствами ЕС, — рецепт еще бóльшего хаоса и разрушений.
Теоретически новый президент США мог бы исправить ошибки Обамы одним исполнительным указом — что примерно и сделал Дональд Трамп, вступив в должность в 2017 году. В конце концов, мира, стабильности и процветания на Ближнем Востоке, в Восточной Европе и Азии при Трампе было заметно больше, чем при Обаме или Байдене. Однако начиная с президентства Трампа США охватил непрекращающийся политический кризис, из-за которого Вашингтон превратно видит окружающий мир и не может действовать эффективно. Из-за странной верности Демократической партии провальным идеям Обамы и его генеральной стратегии США не в силах достойно ответить проиранским ополченцам, которые остановили судоходство в Красном море и не раз убивали или калечили американских военнослужащих. Второй же срок Трампа ввергнет Америку в еще бóльший внутренний хаос и затруднит мало-мальски разумную внешнюю политику — да и любую другую тоже.
Однако израильтянам и украинцам такая роскошь недоступна. В отличие от американских советников и солдат в Афганистане и Ираке у них нет второго дома, куда можно вернуться. В настоящий момент единственный выход из сложившегося тупика для Америки состоит в том, чтобы Израиль или Украина (а лучше оба сразу) пренебрегли американскими советами и стратегическими целями и наперекор им одержали победы.
Дэвид Сэмюэлс — автор главных статей для журналов Harper’s, The New Yorker, The New York Times Magazine, The Atlantic и других. Ныне редактор The County Highway.
