Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
У Украины есть всего месяц, чтобы избежать дефолта, пишет The Economist. В августе истекает срок моратория на выплаты по обслуживанию долга. Сделка по списанию вряд ли увенчается успехом. Если Украина объявит дефолт, это станет тревожным знаком: частные инвесторы не верят в обязательства Запада.
Конфликт по-прежнему наносит тяжелый урон экономике Украины. ВВП страны просел на четверть. Центральный банк прожигает валютные резервы, а недавние атаки России по ключевой инфраструктуре снизили прогнозы экономического роста еще больше. “Сильная армия, — предупредил 17 июня министр финансов Украины Сергей Марченко, — опирается на сильную экономику”.
После запоздалого апрельского решения американских законодателей утвердить пакет финансирования на сумму 60 миллиардов долларов, запасы оружия у Украины не исчерпаются. Государственные финансы со временем также подкрепятся объявленными 13 июня планами “Семерки” воспользоваться замороженными активами центрального банка России для кредита общей суммой в 50 миллиардов долларов. Однако проблема в том, что Украине все равно грозит финансовый кризис — и притом очень скоро.
За последние два года кредиторы Украины согласились приостановить выплаты по обслуживанию долга. Эта разрядка — как со стороны правительств, так и частных кредиторов — составляет 15% ВВП в год. Если бы платежи проводились, они бы стали второй по величине статьей государственных расходов после обороны. Но мораторий со стороны частных держателей иностранных облигаций, в том числе французской управляющей компании Amundi и американской Pimco, истекает 1 августа.
Таким образом у Украины есть месяц на то, чтобы избежать дефолта. МВФ заинтересован в том, чтобы Марченко провел переговоры о списании, но в отведенное время сделка представляется маловероятной. Если Украина объявит дефолт, это станем тревожным знаком, что частные инвесторы не верят в обязательства Запада. В долгосрочной же перспективе это может означать катастрофу для восстановления страны.
Реструктуризации в разгар боевых действий — большая редкость. Вообще страны идут на это, чтобы обеспечить доступ к финансовым рынкам, а для этого требуются управляемые долги. Быстрая реструктуризация занимает считанные месяцы, сложная — годы: кредиторы неохотно отказываются от претензий. Но Украина закрыта от рынков капитала с самого начала конфликта, а это означает, что никакой срочности нет. В июне Марченко предложил кредиторам сделку, которая сократит текущую стоимость долгов на 60%. Кредиторы хладнокровно ответили, что считают более резонной ставку в 22%.
Украине отчаянно нужны финансовые средства. В конце года соотношение долга к ВВП приблизится к 94% — это высокий показатель для экономики ее размера и к тому же с непростой финансовой историей. Суммы, предоставленные союзниками, впечатляют, но они поступают преимущественно в виде артиллерии, танков и целевых средств, а не наличности. Лишь 8 миллиардов долларов из недавнего пакета США достанутся непосредственно правительству Украины, а это лишь чуть большее четверти ежегодных расходов страны на социальные выплаты — и то в форме кредита. ЕС планирует предложить немногим больше, но все равно это лишь 38 миллиардов долларов за три года.
Хотя сумма списания, которую просит Украина, довольно скромная — 12 миллиардов долларов с 2024 по 2027 год, — страна попросту останется без свободных средств, если кредиторы откажутся. По мнению МВФ, даже в рамках столь радикальной сделки по реструктуризации, как та, что предложил Киев и отвергли держатели облигаций, страна лишь еле-еле сведет концы с концами. Держатели облигаций, со своей стороны, интересуются, откуда у фонда такая уверенность, тем более что его анализ устарел уже на несколько месяцев.
Без сделки у Украины останется лишь два варианта. Один — провести переговоры о продлении моратория на обслуживание долга, как это уже проделано с официальными кредиторами, которые отказались от платежей до 2027 года. Другой — объявить дефолт. Это может показаться радикальным решением, но в действительности между сценариями мало различий. Как бы то ни было, украинские платежи не возобновятся.
Сдержанность инвесторов частного сектора говорит не только о финансовых перспективах Украины. При обычной реструктуризации кредиторы делают ставку на экономические перспективы страны. Кредитование заемщика в состоянии войны подспудно подразумевает еще одну ставку: что он выиграет. “Должна существовать страна, которая выплатит долг в конце этого периода”, — отмечает один облигационер. Многое будет зависеть от уровня поддержки Запада. Налогоплательщики могут устать оттого, что их миллиарды постоянно утекают в Киев. Похоже, что в ноябре в Белый дом вернется Дональд Трамп, а он настроен скептически. Обычные модели МВФ с трудом учитывают такие переменные.
Облигационеры скептически относятся и к планам долгосрочного восстановления Украины даже в случае победы. Хотя союзники и МВФ утверждают, что нынешняя реструктуризация позволит Киеву вернуться на финансовые рынки, как только конфликт закончится, а ее союзники спишут долги, инвесторы не уверены, что до этого в принципе дойдет. Вместо этого, предполагают они, реструктуризация станет первой из многочисленных попыток союзников Украины переложить финансовое бремя боевых действий и стоимость восстановления с правительств на частный сектор.
Основная часть восстановления Украины — строительство базовой инфраструктуры, гражданских зданий и обучение персонала — в принципе не будет прибыльной, и поэтому это ношу придется взвалить на себя союзникам. Нынешний тупик порождает тревожную перспективу: что недоверие между сторонниками Киева и частными инвесторами затормозит всякий прогресс. Марченко правильно сделал, что напомнил коммерческим кредиторам, что армия страны сильна лишь настолько, насколько сильна поддерживающая ее экономика. Но он с тем же успехом мог бы напомнить союзникам Украины об обратном: что экономика страны сильна настолько, насколько сильна армия, отстаивающая само ее существование.
