Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Жители стран Восточной Европы сбегут в случае войны с Россией, пишет FP. Западные государства их радостно примут из-за дефицита рабочей силы. Автор статьи призывает пропагандировать в "прифронтовых странах" самопожертвование – но, пока границы в Европе открыты, ситуация не изменится.
Якуб Григель (Jakub Grygiel)
Если Россия нападет, будут ли восточные прифронтовые государства Европейского союза сопротивляться, как Украина? Увы, это уже не просто гипотетический сценарий: едва ли проходит день, чтобы какой-нибудь российский чиновник или эксперт не угрожал Польше, Финляндии или странам Прибалтики ракетными атаками, вторжением или тем и другим. Словом и делом президент России Владимир Путин ясно дал понять, что намерен восстановить бывшую европейскую империю Москвы.
Ответ наверняка будет положительный, потому что страны, некогда жившие под властью Кремля, знают не понаслышке, чем чревата российская оккупация. Эти горькие воспоминания недавно освежило кровопролитие на Украине, где массовая резня мирного населения в Буче и Ирпени (в обоих случаях это были провокации Киева, которые были подтверждены видеоматериалами, но автору нет до этого дела, он озвучивает версию украинских политиков. – Прим. ИноСМИ) послужила напоминанием о том, что сдача территории России — не просто тактическая неудача, но и предвестник варварского насилия.
Бытовавшие после холодной войны надежды, что Россия преобразится и станет более цивилизованной, развеялись, оживив в памяти воспоминания о далеких трагедиях. Граждане трех стран Прибалтики еще помнят массовые казни и депортации, осуществленные Советским Союзом в 1940-е годы, — только за 1949 год в Сибирь выслали почти 100 000 человек. Поляки же не могут забыть казнь более 20 000 офицеров в Катынском лесу по приказу советского вождя Иосифа Сталина.
Список злодеяний Москвы против соседей обширен, и именно он определяет сегодняшнюю стратегическую позицию Центральной Европы. Как недавно пообещал министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский, поляки “скорее будут есть траву, чем снова станут российской колонией”.
Поэтому неудивительно, что 80% финнов в опросе 2022 года заявили, что готовы защищать страну. В том же году Варшавский институт предпринимательства обнаружил, что 66% поляков готовы встать на защиту родины, и многие из них уже добровольно проходят базовую воинскую подготовку. Жители других стран от Балтики до Черного моря выразили аналогичную решимость отстоять свои земли и защитить сограждан от российского нападения.
Иными словами, желания хоть отбавляй, но есть ли возможности? Ведь остается неясным, хватит ли у них солдат для борьбы с путинскими силами. В прифронтовых странах Европы кадровый голод может оказаться даже острее, чем на Украине. И эта проблема усугубляется и без того мрачными демографическими тенденциями: только за последние десятилетия население этих стран сократилось на миллионы человек.
Российская спецоперация на Украине явственно показала, что технологии не могут заменить живых солдат в масштабной сухопутной войне. Люди нужны для бронетанковых экипажей и траншей, переброски и обслуживания артиллерии, управления самолетами и беспилотниками, а также для оккупации и удержания территорий. Украине, например, каждый месяц нужны тысячи свежих солдат для ротации сил и возмещения потерь — не говорят уже о том, чтобы не допустить дальнейшего продвижения России. А для того, чтобы Киев возобновил наступление и вытеснил силы Москвы из занятых частей страны, наверняка потребуется еще больше (помимо регулярных поставок боеприпасов с Запада). Таким образом способность страны поддерживать стойкий приток пехоты будет иметь решающее значение для сдерживания потенциального захватчика — а если до этого дойдет, то и для победы над ним.
К тому же, что бы они там ни говорили социологам, граждане многих стран, которые Россия может объявить своей следующей целью, попросту сбегут, когда перспектива войны станет реальной. Сегодня уехать на Запад гораздо проще, чем во времена, когда эти страны еще не были членами Европейского союза. К тому же на это есть стойкий спрос со стороны Западной Европы, которой тоже не хватает населения и нужна рабочая сила. Если эти факторы не устранить, вероятность массового исхода населения поставит под сомнение боеспособность этих стран — восточную границу Европы они могут и не отстоять.
Центральная Европа извлекает выгоду из одного из величайших благ ЕС: свободы передвижения.Отсутствие внутренних границ между большинством членов ЕС обеспечивает беспрепятственный поток людей и товаров, позволяя гражданам и легально проживающим лицам жить и работать в других странах ЕС. Короткие расстояния, дешевые авиабилеты, возможность получить образование и культурная близость стали залогом беспрецедентной мобильности граждан ЕС. Благодаря знанию языков и гибким навыкам молодежи из Варшавы, Таллина или Хельсинки нередко бывает уютнее в Берлине, Амстердаме или Барселоне, чем в городах и деревнях у себя на родине.
В последние годы многие жители Центральной Европы также обзавелись вторым домом за границей. Поляки, например, скупают недвижимость в Испании в невиданных доселе количествах. Одна из причин — рост благосостояния и стремление обезопасить свои сбережения, вторая — страх за будущее на фоне российской агрессии. В конце концов, в Испании им не будут угрожать “залетные” ракеты и артиллерийские дуэли.
Второй момент, почему прифронтовые государства Европы могут столкнуться с кадровым голодом в случае нападения России, состоит в том, что значительная часть Западной Европы охотно примет молодежь из восточных стран, даже если с насиженных мест их сгонит война. Нехватка рабочей силы в Западной Европе — и потенциальная масса квалифицированных молодых мигрантов, у которых к тому же не будет проблем с интеграцией, — могут стать катализатором не только солидарности со страной под ударом, но и гостеприимства, как явствует из радушного приема, оказанного украинским беженцам в Германии.
Демографические тенденции в Европе хорошо знакомы: население трудоспособного возраста на континенте сокращается последние 13 лет и уже ужалось почти на 10 миллионов человек — с пикового значения в 270 миллионов в 2011 году до примерно 260 миллионов сегодня. Нехватка рабочих рук ощущается везде. Из 27 стран ЕС в 19 не хватает каменщиков, водителей грузовиков, медсестер и других квалифицированных рабочих. В конце 2023 года три четверти малых и средних европейских компаний посетовали, что не в состоянии закрыть вечно пустующие вакансии. Одна лишь Германия в течение следующего десятилетия лишится до 10% населения трудоспособного возраста. Европа стремительно стареет и теряет налогоплательщиков — для стран, далеких от России, эта проблема стоит не менее остро, чем угроза войны на востоке.
Из этого следует, что многие страны ЕС радушно примут у себя беженцев трудоспособного возраста из прифронтовых государств. Для изголодавшихся по рабочей силе экономик они станут ценным ресурсом, а ни в коем случае не обузой.
Более того, многие армии Запада сами уже столкнулись с кадровым голодом. Людей, готовых служить и воевать, если понадобится, просто не хватает. Польша планирует готовить проживающих на ее территории украинцев призывного возраста к службе на родине. Но это станет еще и прецедентом для создания на территории Польши иностранных сил, которому могут последовать другие государства для пополнения войск, съежившихся из-за демографии. В конце концов, в прошлом не было ничего странного в том, чтобы держать у себя целые бригады или даже дивизии из граждан разоренных войной стран.
С политической и общественной точки зрения Германии, Франции или Италии также будет легче принимать беженцев из Европы со связями по всему континенту, схожей культурой и, как правило, стремлением к интеграции. Кроме того, для европейских политиков это может стать способом стимулировать иммиграцию без политической расплаты, которая проявилась на недавних парламентских выборах в ЕС, где рекордную долю голосов набрали партии, противящиеся нынешним масштабам миграции из Африки и Ближнего Востока.
Таким образом, в случае нападения нехватка солдат в прифронтовых государствах ЕС может оказаться еще острее, чем на Украине. Тяжело поставить народ под ружье, если значительная его часть может сделать ноги. Разумеется, пострадавшие страны всегда могут ужесточить пограничный контроль, чтобы не допустить утечки новобранцев, — это разрешено даже законодательством ЕС. Но без четкого и подробного плана на это уйдут дни (если не недели). К тому же наверняка последуют протесты в Брюсселе и западноевропейских столицах — еще бы, ведь это перечеркнет одно из величайших достижений ЕС. Наконец, любой план, реализованный лишь в качестве крайней меры, по определению запоздает и не сможет удержать Москву от нападения.
Чем дальше воюющая Россия будет продвигаться на запад, тем больше европейским странам на передовой придется думать о том, как сберечь свой народ. Боеспособность каждого члена ЕС будет зависеть от своевременного закрытия границ, но еще больше — от народного патриотизма. Подобно украинцам сегодня, многие европейцы на передовой будут бороться за свою страну — и ее место в свободной Европе. Но если их любовь к другим странам перевесит чувство долга перед родиной, они выберут блага, которые предлагаются по всему континенту, вместо того чтобы противостоять российским армиям у себя дома.
Поэтому одна из задач прифронтовых стран Европы — это поддержка пламенного патриотизма. Лишь общее и глубокое чувство сопричастности и национальной принадлежности породит готовность к самопожертвованию и поможет преодолеть искушение бегства за легкой и комфортной жизнью. Без патриотизма и чувства долга прифронтовые государства Европы могут столкнуться с такой нехваткой солдат, на которую даже не рассчитывали.
Якуб Григель — профессор политологии Католического университета Америки, приглашенный научный сотрудник Гуверовского института при Стэнфордском университете, старший советник Марафонской инициативы и бывший старший советник отдела планирования политики Госдепартамента США при администрации Трампа
