Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Байден поступил правильно, выразив солидарность с пережившим покушение Трампом, заявил политолог Роберт Либерман в интервью FA. Президент попытался хоть немного охладить страсти текущей кампании — следствием которых, как указывает Либерман, и стала стрельба по одному из кандидатов.
Покушение на убийство бывшего американского президента Дональда Трампа, совершенное 13 июля, стало первой за 40 с лишним лет попыткой застрелить экс-президента США. Мотивы стрелявшего пока неясны, но его выстрелы прозвучали в момент острой политической напряженности в Соединенных Штатах — и еще больше ее усилили.
Чтобы понять, чем этот инцидент чреват для президентской кампании и для будущего США, старший редактор Foreign Affairs Дэниел Блок (Daniel Block) побеседовал в воскресенье вечером с профессором политологии Робертом Либерманом (Robert Lieberman), который работает в Университете Джонса Хопкинса. "История показывает, что американская демократия всегда была уязвима", — написал Либерман в 2020 году в статье для этого издания, соавтором которой стала политолог Сюзанна Меттлер (Suzanne Mettler). Америка, взбудораженная сеявшим разногласия президентством Трампа, пандемией COVID-19 и спровоцированными убийством Джорджа Флойда беспорядками, "никогда не сталкивалась с такого рода испытанием", написали они. Сейчас она столкнулась еще с одним таким испытанием. Приведенное ниже интервью было отредактировано для ясности и сокращено.
Дэниел Блок: Думали ли вы за последние 24 часа о каком-то конкретном периоде или эпизоде в американской истории?
Роберт Либерман: О чем я размышлял, так это о 1968 годе, который поистине стал годом политических убийств. Тогда погибли Мартин Лютер Кинг и Роберт Кеннеди. Было это в разгар очень бурной президентской кампании, и положение действующего президента было очень непростое. Американский президент Линдон Джонсон со временем выбыл из гонки, а состоявшийся в Чикаго съезд Демократической партии проходил очень бурно. Сейчас у нас снова неспокойная президентская кампания, проходящая под угрозой политического насилия.
Какие главные уроки мы должны извлечь из 1968 года — если мы пытаемся представить, что произойдет дальше?
Нам надо помнить, что 1968 год не принес ничего хорошего Демократической партии. Вице-президента Хьюберта Хамфри (Hubert Humphrey) сделали преемником Джонсона, и он проиграл выборы. Победитель гонки Ричард Никсон явно не был той успокаивающей и сплачивающей фигурой, в которой в тот момент нуждалась страна. Трамп тоже ни в коем случае не станет такой фигурой, если ему удастся победить на выборах.
Есть ли какие-то принципиальные различия между "тогда" и "сейчас"?
В тот момент, в 1968 году, раскол внутри страны был не таким глубоким, чем сегодня. И здесь параллели начинают заканчиваться. Покушение на Трампа случилось в тот момент, когда поляризация стала очень интенсивной, что вызывает тревогу. Это уже не игра между соперниками на выборах. Это больше похоже на смертный бой, когда люди верят, что если другая сторона победит, то это создаст смертельную угрозу их ценностям и существованию страны — как они его понимают. А от такого рода поляризованной политики совсем недалеко до серьезного насилия.
1968 год — это хороший пример. Были и другие моменты, когда демократия в США переживала кризисы — в том числе и во время напряженной президентской кампании 1798 года, в годы Гражданской войны, во время Уотергейта. Какие силы вызвали эти инциденты, и как они действуют сегодня?
Есть четыре фактора, которые способствуют возникновению кризиса демократии. Первая — это политическая поляризация. Вторая — конфликт из-за вопроса о том, кто может и не может находиться у власти. Третья — мощное и усиливающееся экономическое неравенство. И четвертая — чрезмерно сильная исполнительная власть. Как минимум одна из перечисленных сил всегда действовала в каждом кризисе демократии в американской истории.
Ситуация последних четырёх лет примечательна тем, что сейчас присутствуют все четыре фактора. Они помогли усилению Трампа, и отчасти из-за них в стране стали возможны такие случаи как штурм Капитолия 6 января. К несчастью, каждое такое событие еще больше ослабляет американскую демократию. С этой точки зрения покушение на Трампа еще более опасно и провокационно.
Если говорить о возможности дальнейшего насилия, то каковы самые серьезные риски? Насколько ситуация может реально выйти из-под контроля?
Строить предположения трудно. Думаю, очень немногие люди предвидели 6 января, даже несмотря на подстрекательскую риторику президента Трампа о том, что выборы были украдены. Но мы знаем, что среди сторонников Трампа есть люди, которые вооружены и которые радуются такой воинственной политике. Поэтому меня по-настоящему тревожит вот что: если Трамп и его люди начнут произносить после случившегося разные подстрекательские речи, то мы можем стать свидетелями не только единичных нападений — а покушение, похоже, как раз и было таким случаем — но и более организованных и коллективных форм насилия.
На ваш взгляд, как покушение повлияет на оставшийся период этой президентской кампании? Как может отреагировать Трамп?
Что же, Трамп никогда не стеснялся поддерживать насилие и превозносить его. Вспомните его комментарии о событиях в Шарлоттсвилле. Вспомните всего его высказывания по поводу 6 января — до, во время и после. В своих выступлениях он обесчеловечивает политических противников. И я серьезно опасаюсь, что Трамп воспользуется этим инцидентом, чтобы спровоцировать своих сторонников на еще большее насилие.
Мы уже видели, как некоторые ставленники и доверенные лица Трампа продвигают идею о том, будто это покушение было спровоцировано политическими высказываниями президента Джо Байдена. Они отмечают, что Байден проталкивает идею об опасности Трампа, о том, что его победа станет ударом по американской демократии. Они пытаются показать, будто покушение было спровоцировано именно его риторикой в ходе предвыборной гонки. Меня действительно тревожит, что Трамп и его команда будут и дальше продвигать такие идеи. Чем большее распространение они получат среди возмущенного и вооруженного населения, тем больше будет риск таких нападений.
Как администрация Байдена должна отреагировать на это событие?
Пока президент Байден поступил правильно. Он осудил покушение. Он выразил соболезнования пострадавшим, в том числе и самому Дональду Трампу — к которому, как нам известно, президент Байден особой любви не питает. Он пытается призвать к какому-то единению.
Но Байден здесь занимает оборонительные позиции, потому что покушение стало для Трампа и его сторонников поводом сплотиться. А роль президента в такой ситуации — вести себя, как подобает президенту и государственному деятелю. Поэтому в плане риторики он оказался в невыгодном, асимметричном положении.
Помогут ли его речи исцелить страну?
Надеюсь, штаб Байдена и Белый дом сумеют найти способ, чтобы положить конец этой ярости и возмущению и немного успокоить ситуацию. Однако я опасаюсь, что у Байдена отсутствует дар красноречия — так, как был, как, скажем, у Роберта Кеннеди. После убийства Кинга в 1968 году Кеннеди практически экспромтом произнес свою получившую большую известность речь, в которой он призвал к единству и спокойствию, призвал подумать о тех позитивных уроках, которые Америка может вынести из случившегося. У Байдена никогда такого дара не было, а сейчас нет тем более. С учетом того, что имело место в последние две недели, людям трудно увидеть в Байдене ту личность, которая действительно сплотит страну.
Есть ли какой-нибудь оптимистический пример того, как страна может оправиться от таких потрясений? Что должно произойти, чтобы американская демократия выжила в этом кризисе?
Думаю, самый оптимистический сценарий — это принять во внимание политическое насилие и считаться с ним. Это приведет к укреплению единства. После покушения на президента Рональда Рейгана в 1981 году рейтинги его популярности достигли самого высокого уровня за весь его президентский срок. А когда он поправился и вернулся к работе, его великодушно приветствовали даже политические противники. Но чтобы страна сплотилась против политического насилия сегодня — это нужна определенная сдержанность с обеих сторон. Я не уверен, что такое возможно — с учетом тех сил, которые задействованы.
Покушение на убийство случилось вскоре после того, как Верховный суд своим решением дал президентам обширный иммунитет от преследования за те действия, которые они предпринимают, находясь у власти. Если Трамп победит, то не исключено, что данное покушение приведет к расширению его планов и изменит его стиль руководства.
Постановление суда было очередным шагом в направлении того, что мы называем расширением полномочий исполнительной власти. Это постепенное увеличение и укрепление президентских полномочий, концентрация власти в руках одного человека вместо ее распределения между многими. Это одна из тех четырех сил, что вызывают кризисы демократии. Лучший пример — Уотергейт. Это история о том, как Никсон воспользовался накопленными за десятилетия средствами для подрыва демократического процесса.
Еще до покушения у нас возникло ощущение, что во второй срок Трампа исполнительная власть станет инструментом собственных амбиций, навязчивых идей и вендетт. Думаю, история с покушением подтолкнет его в этом направлении. Можно себе представить, как этот инцидент заставит Трампа и его ближайшее окружение обрушить всю силу министерства юстиции и прочих прокурорских органов на тех, кто хотя бы намекает на свою политическую оппозицию. Перчатки могут быть сброшены — если их вообще кто-нибудь когда-нибудь надевал.
Беседовал Дэниэл Блок.
