Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Запад отчаянно пытается представить Тбилиси марионеткой Москвы, но это не соответствует действительности, пишет RS. Грузия ведет прагматичную политику, однако в октябре страна рискует погрузиться в тяжелый кризис. И США с ЕС сыграют в нем важную роль.
В типичном западном репортаже о грузинской политике правительство партии “Грузинская мечта” подается “пророссийским” — а противостоят ему “демократические” партии. Правда, как водится, гораздо сложнее.
В действительности вместо желания во всем следовать за Москвой грузинская политика определяется национальными интересами (как их понимают власти) и представляет собой, как выразился директор ЦРУ Уильям Бёрнс, “промежуточное звено”, не подчиняющееся ни России, ни Западу.
Это, в свою очередь, отражает глобальные события, которые давно вышли из-под контроля Запада. По дороге к грузинской границе я ехал мимо огромного нового моста, который строит Китай. Вопреки недовольству Вашингтона, грузинское правительство подписало с Пекином еще и контракт на строительство нового порта на Черном море.
Крайне необходимо, чтобы западные политики осознали грузинскую реальность, поскольку уже сейчас можно с уверенностью предсказать, что в конце октября Грузия погрузится в тяжелый политический кризис при глубоком участии США и ЕС.
Парламентские выборы в Грузии должны состояться 26 октября, и общее мнение среди моих грузинских собеседников сводится к тому, что в случае победы правительства оппозиция при поддержке прозападных неправительственных организаций заявит о подлоге и развернет массовые протесты в попытке свергнуть “Грузинскую мечту”.
Судя по недавним заявлениям, большинство западной элиты автоматически встанет на сторону оппозиции. Почва для этого уже готовится соответствующей риторикой: “Правительство против народа в Грузии” и “Кризис, в котором столкнулись интересы правительства и народа”. Подразумевается, что Грузия — диктатура, где единственным способом народного волеизъявления служат уличные протесты.
На самом же деле “Грузинская мечта” трижды выигрывала выборы — в целом вполне свободные.
Разумеется, это не исключает возможности фальсификаций в октябре. Западные чиновники и комментаторы должны помнить, что оппозиция уже утверждала о подлоге на парламентских выборах 2020 года, хотя западные наблюдатели подтвердили, что они были свободными (невзирая на некоторые изъяны) и “Грузинская мечта” победила с огромным перевесом. Сегодня, по опросам, “Грузинская мечта” по-прежнему опережает все партии по отдельности. Если вся оппозиция объединится, она, может, и получит большинство, но острые разногласия между партиями значительно это осложняют.
Западные правительства и комментаторы также должны признать, что НПО, из чьих уст они привыкли черпать информацию о Грузии, как правило тесно связаны с оппозицией и в подавляющем большинстве финансируются Западом.
Уже в 2023 году грузинское правительство утверждало, что США закладывают почву для смены режима в Грузии, финансируя “обучение” грузин через сербских активистов, чья прошлая организация сыграла важную роль в свержении правительства Слободана Милошевича. Их нынешняя группа Canvas со штаб-квартирой в Белграде “выступает за ненасильственное сопротивление властям и продвижение прав человека и демократии”.
В годы холодной войны администрации США нередко помогали свергать демократически избранные правительства, чьи взгляды расходились с Вашингтоном. Американцы должны спросить себя, действительно ли они хотят продолжать эту традицию.
Новый закон, обязывающий НПО с иностранным финансированием регистрироваться в качестве “агентов иностранного влияния” (и послуживший поводом для крупных протестов оппозиции в мае), принят отчасти в ответ на эту угрозу и призван ослабить оппозицию, лишив ее внешней и внутренней подпитки.
В ответ ЕС заморозил процесс вступления Грузии и свернул значительную часть помощи, тогда как США ввели санкции против ряда грузинских правительственных чиновников. Посол ЕС в Тбилиси во всеуслышание заявил, что переизбрание “Грузинской мечты” положит конец надеждам страны на членство в ЕС.
Хотя в принципе правительство Грузии по-прежнему стремится к членству как в НАТО, так и в ЕС, западный сосед страны — отнюдь не Польша и Франция, а Турция, которая придерживается решительного нейтралитета в отношении конфликта на Украине, отказываясь поддержать западные санкции против России.
Тбилиси считает, что, хотя Россия в обозримом будущем и не поможет Грузии воссоединиться с сепаратистскими этническими территориями, отделившимися при поддержке Москвы в 1990-х, затевать новую войну против Грузии у Кремля тоже нет желания. “Зачем им это? Они и так получили все, что хотели”, — сказали мне.
Как и в случае с Турцией, стремление “Грузинской мечты” не обострять напряженность с Россией отчасти диктуется экономическими соображениями. Как саркастически заметил один мой грузинский друг: “Очень немногие грузины питают теплые чувства к России или русским, зато очень и очень многие хотят на них заработать”.
Грузия немало выиграла от отказа правительства поддержать западные санкции против России. Даже несмотря на отсутствие у Грузии официальных дипломатических отношений с Россией, фуры в Россию из стран Персидского залива и других выстраиваются на границе на километры. Россия остается важным рынком сбыта для грузинской сельскохозяйственной продукции. Грузия принимает множество российских туристов. В первую очередь из-за российской спецоперации на Украине ВВП Грузии вырос на 11% в 2022 году и на 7,5% в 2023 году.
Пропаганда грузинского правительства против оппозиции выстраивается вокруг мысли, что она втянет страну в новую войну с Россией по указке США и их “глобальной партии войны”. Эта риторика находит глубокий отклик у многих грузин, хотя и кажется сильно преувеличенной.
Среди сторонников оппозиции, с которыми мне удалось пообщался, преобладают антивоенные настроения. Как максимум новое грузинское правительство побудит больше добровольцев воевать на Украине. Гораздо правдоподобнее звучит предупреждение, что за победу оппозиции при поддержке Запада Грузии придется расплачиваться безоговорочным согласием на санкции против России, а это, в свою очередь, станет серьезным ударом по грузинской экономике.
Таким образом в основе российской политики Грузии прочно обосновался прагматизм. Однако верно и то, что с годами зреет определенное недоверие к Западу. Хотя ни правительство Грузии, ни большинство простых грузин не отказалось от стремления в НАТО, никто из моих собеседников в ходе последнего визита не убежден, что альянс действительно придет на помощь стране в случае войны.
Этот скепсис восходит к грузино-российской войне 2008 года. Администрация Буша поманила Грузию членством в НАТО, а официальные лица и политики США рассуждали о союзнических отношениях. Однако США палец о палец не ударили, чтобы помочь Грузии.
Отношение к ЕС гораздо лучше — как из-за экономических и миграционных выгод, что сулит членство, так и из-за того, что идея принадлежности к “Европе” пустила глубокие корни в грузинской культуре (хотя по строго географической классификации Грузия находится в Азии). Однако среди грузинской элиты крепнут сомнения и в отношении ЕС.
Отчасти за ними стоит скепсис насчет будущего членства. Как мне часто напоминали в Тбилиси, соседка Грузии Турция стоит в очереди уже несколько десятилетий. Разумеется, во многом это объясняется уникальными для Турции причинами, однако в случае с Грузией сомнения усугубляются ощущением, что Грузию в любом случае не примут раньше Украины, а полноправное членство Киева некоторым представляется в принципе невозможным.
Сомнения насчет обязательств Запада усилились внутриполитическими событиями как в Европе, так и в Америке, свидетельствующих о зреющем в обществе несогласии с дальнейшим расширением НАТО и ЕС.
Отношение к ЕС сторонников грузинского правительства во многом напоминает правые партии самого Евросоюза: недовольство диктатом Брюсселя, в том числе в отношении гендерной политики, которая считается чуждой грузинским традициям.
В горном курорте Гудаури близ границы с Россией стоит указатель. На нем, среди прочих пунктов назначения указаны: Анкара, 1200 км; Москва, 1591 км; Пекин, 5834 км; и Вашингтон, округ Колумбия, 9209 км. С тех пор, как я впервые побывал в Грузии в 1990 году, я не раз слышал от грузин сожаление, что их страна расположена в Закавказье, а не на юге Европы. Может, это и впрямь прискорбно. Но это факт.
Анатоль Ливен — директор евразийской программы Института ответственного государственного управления имени Квинси. Бывший профессор Джорджтаунского университета в Катаре и кафедры военных исследований Королевского колледжа в Лондоне
