Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Вашингтон готовится к увеличению своего ядерного потенциала сил после десятилетий масштабных сокращений, пишет The Economist. Эта гонка вооружений грозит оказаться гораздо опаснее, чем та, что шла во времена холодной войны.
У тех в Пентагоне, кто планирует “Судный день”, теперь новый кошмар: это уже не вчерашний страх перед одним крупным ядерным противником, а перед несколькими одновременно. Что, если Россия нападет на одну из стран НАТО, вынудив Америку встать на защиту Европы, спрашивает один чиновник. Затем Китай воспользуется тем, что Америка завязла в Старом Свете, и вторгнется на Тайвань, после чего Северная Корея решит напасть на Южную. В результате мы получим три войны, три комплекта друзей и союзников и три непредсказуемых ядерных кризиса. Справится ли Америка со всеми тремя?
Судя по недавним громким заявлениям высокопоставленных американских чиновников, ответ звучит так: “по-видимому, недолго”. Реальность такова, что администрация президента Джо Байдена начала готовиться к тому, что еще недавно казалось немыслимым: усилению ядерных сил Америки после десятилетий масштабных сокращений.
Наращивание арсеналов может начаться уже в 2026 году по истечении срока действия договора СНВ-III между Америкой и Россией, который ограничивает два крупнейших в мире ядерных арсенала. “Если президент решит, что, по истечении срока действия СНВ-III в феврале 2026 года нам необходимо увеличить размер развернутых сил, мы хотим быть в состоянии выполнить его распоряжение своевременно”, — объяснил один высокопоставленный военный чиновник США. Скорость и масштаб расширения будет отчасти зависеть от того, кто станет следующим президентом — Камала Харрис, которая еще может придерживаться традиционной установки демократов на ограничение ядерного оружия, или Дональд Трамп, прослывший в свой первый срок ядерным “ястребом”.
Источники в администрации Байдена с осторожностью заявляют, что текущий арсенал отвечает нынешним угрозам, что они по-прежнему уповают на новые соглашения об ограничении ядерного оружия, и что никаких решений о дополнительном развертывании боеголовок не принималось. Но при этом американские чиновники предупредили о растущих ядерных рисках — сперва сдержанно в июне, а затем и более откровенно уже в этом месяце. “Сейчас мы находимся не иначе как в новом ядерном веке”, — сказал высокопоставленный чиновник Пентагона Випин Наранг в своем выступлении 1 августа. Он отметил “беспрецедентное сочетание многочисленных ревизионистски настроенных ядерных соперников, которые не заинтересованы ни в контроле вооружений, ни в усилиях по снижению рисков, а стремительно модернизируют и расширяют свои арсеналы”. Он добавил, что их действия “вынудили нас сменить подход на более решительный”.
В соответствии с рядом договоров о контроле вооружений мировой ядерный арсенал сократился с пикового значения свыше 70 000 боеголовок в 1986 году до примерно 12 000 сегодня. В 2009 году Барак Обама заявил о стремлении к “безъядерному миру”. Еще в октябре 2022 года, когда конфликт на Украине уже бушевал, администрация Байдена все еще придерживалась “сокращения роли ядерного оружия в стратегии США”.
Однако теперь Наранг заявил, что четверть вековой “ядерный антракт” закончился. Россия неоднократно угрожала применить ядерное оружие на Украине. Америка утверждает, что Россия также планирует разместить ядерное оружие на орбите для уничтожения спутников — в нарушение Договора о космосе от 1967 года. Тем временем арсенал Китая стремительно ширится. По оценкам Пентагона, он может вырасти с нескольких сотен боеголовок на рубеже десятилетий до более тысячи к 2030 году и, возможно, до полутора тысяч к 2035 году. Северная Корея активизировала испытания межконтинентальных баллистических ракет (МБР) для доставки ядерного оружия. В июне она подписала договор о взаимной обороне с Россией. Северная Корея поставляет России артиллерийские снаряды. Что же Россия даст ей взамен? Америка опасается, что это могут быть ракеты и другие оружейные технологии. Аналогичные опасения касаются Ирана, который считается пороговым ядерным государством и при этом поставляет России беспилотники и ракеты (информация о поставках вооружений России как Северной Кореей, так и Ираном, не подтверждена Министерством обороны РФ. – Прим. ИноСМИ).
Россия приостановила действие ключевые положений СНВ-III, хотя обе стороны утверждают, что по-прежнему соблюдают предусмотренные ограничения для стратегического оружия (то есть дальнего действия) в 1 550 развернутых боеголовок и 700 ракет и тяжелых бомбардировщиков. Россия в возобновлении переговоров по контролю вооружений, похоже, не заинтересована. Китай стремится к паритету с коллегами по ядерному клубу и в принципе не проявлял к ним интереса, а союзники Америки нервничают и хотели бы, наоборот, укрепить сдерживание, а не ослабить. Подготовка к ядерной войне, считает Наранг, еще может подтолкнуть противников к дискуссиям о контроле стратегических вооружений. В противном случае Америка “готова сделать все необходимое”, чтобы сдержать соперников и приободрить союзников.
Джеймс Актон из Фонда Карнеги за международный мир* в Вашингтоне, округ Колумбия, считает такие разговоры “предвестником новой гонки вооружений”. По его словам, это также свидетельствует о том, что Пентагон и Стратегическое командование, которым отводится ключевая роль в возможной ядерной войне, “все больше убеждаются в необходимости расширить арсеналы”, и понемногу одерживают верх в бюрократической битве.
Новое мышление иллюстрирует судьба крылатой ядерной ракеты морского базирования SLCM-N. Система была предложена в 2018 году администрацией Дональда Трампа как тактическая для запуска с кораблей или подводных лодок в потенциальных региональных конфликтах (в отличие от стратегических, предназначенных для тотальной ядерной войны). Администрация Байдена попыталась свернуть проект SLCM-N под предлогом того, что он “отвлекает ресурсы” от и без того масштабной программы модернизации всех трех звеньев американской ядерной триады — наземного, морского и воздушного базирования. Модернизация охватит новые межконтинентальные баллистические ракеты (Sentinel на смену Minuteman III), новые подводные лодки с баллистическими ракетами (класс Columbia на смену Ohio) и новые бомбардировщики (B-21 на смену B-2 и B-52), а также новые системы ядерного командования и управления.
Однако Конгресс сохранил проект SLCM-N, и теперь Наранг всячески превозносит его достоинства. Применение тактического ядерного оружия в региональном кризисе, утверждает он, высвободит стратегическое оружие для поражения большего числа стратегических целей (например, новых крупных шахтных пусковых установок Китая, которые, по словам чиновников, уже обременяют ядерный потенциал Америки). Он также заметил, что SLCM-N также снизит “риск просчета” — то есть, что противник ошибочно примет ограниченный удар за полномасштабную ядерную атаку.
Для соответствия СНВ-III Америка отключила часть пусковых установок на подводных лодках, оснастила ракеты большой дальности одиночными боеголовками вместо многозарядных и переоборудовала часть ядерных бомбардировщиков под обычные вооружения. Этот процесс Америка по-прежнему может отыграть назад, загрузив минимум часть из 1 900 боеголовок, находящихся в резерве, хотя на это и уйдет время. Сколько именно, военные чиновники нам не расскажут. Однако один намек прозвучал в 2002 году из уст генерала ВВС Франклина Блейсделла, который предположил, что загрузка резервных боеголовок на самолеты — вопрос нескольких дней, на подводные лодки — нескольких месяцев, а переоборудование баллистических ракет займет год или около того. На наращивание арсенала уйдет еще больше, говорят эксперты.
Сколько ядерных боеголовок будет достаточно? Из американской доктрины “ограничения ущерба” — то есть применения ядерного оружия для уничтожения оружия противника — неизбежно вытекает, что чем больше арсенал противника, тем больше должен быть и арсенал США. Однако Наранг уверяет, что Америке не нужно в точности соответствовать противнику по числу боеголовок. Чиновники добавляют, что многое зависит от секретных расчетов вероятности уничтожения конкретной цели, от возможности уничтожения ядерных подводных лодок обычными средствами, от того, какая часть ядерного арсенала переживет первый удар противника и так далее. Бывший сотрудник Пентагона Франклин Миллер предложил практически удвоить нынешний арсенал до 3000–3500 развернутых боеголовок.
Критики осуждают такие предложение как безумие современных докторов Стрейнджлавов (персонаж антивоенного фильма Стенли Кубрика “Доктор Стрейнджлав или Как я перестал бояться и полюбил бомбу”. – Прим. ИноСМИ). Они также утверждают, что, например, в той же войне за Тайвань Китай вряд ли будет различать тактические удары по своим силам от стратегических. Некоторые хотят “минимального” сдерживания: иными словами, ровно столько, чтобы уничтожить основные города противника после внезапного нападения. “Ядерное оружие хорошо подходит для уничтожения стран, которые применяют его против вас”, — рассуждает Джеффри Льюис из Института международных исследований Миддлбери. Что же касается противостояния той же России, говорит он, совокупный арсенал Америки в 5 000 с лишним боеголовок не обеспечит принципиально более мощного сдерживания, чем 300 боеголовок у Франции.
Однако Китай, некогда самый ярый сторонник минимального сдерживания, теперь придерживается иной логики: чем больше ядерного оружия — тем лучше. А как тогда быть с соперницей Китая — Индией? И ее соперником — Пакистаном? Надвигающаяся гонка ядерных вооружений может оказаться гораздо запутанней, чем устращающее советско-американское соперничество времен холодной войны.
_________________________________
* Организация, выполняющая функции иноагента и признанная нежелательной в России
