Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Журналисты CNN получили доступ в санитарно-эвакуационный поезд, на котором ВСУ развозят раненых из прифронтовой зоны по больницам по всей Украине. В большинстве городов на востоке Украины не хватает больничных коек для размещения практически непрерывного потока раненых с передовой.
Кристиан Аманпур (Christiane Amanpour), Мадалена Араужу (Madalena Araujo), Ивана Коттасова (Ivana Kottasova)
Ольга носится без устали по отделению реанимации — проверяет у пациентов уровень кислорода, дает им лекарства и отмечает основные жизненные показатели. Медсестра-анестезиолог нарасхват, но, как бы ни была занята, она всегда выкраивает минутку, чтобы поправить подушку или одеяло и убедиться, что находящимся на ее попечении раненым солдатам максимально комфортно, несмотря на постоянную тряску и грохот.
Ольга — сержант украинской армии и оказывает помощь самым тяжелым пациентам. Это напряженная работа — и ее приходится выполнять в мчащемся поезде.
CNN получил эксклюзивный доступ в санитарно-эвакуационный поезд, на котором ВСУ развозят раненых из прифронтовой зоны по больницам по всей большой стране.Этот лазарет на колесах — один из нескольких, что курсируют между фронтом и тылом — стал ключевым звеном системы здравоохранения Украины, сильно истощенной за два с половиной года жестокого конфликта. Поезд работает в условиях строжайшей секретности, поэтому CNN не раскрывает ни маршрута, ни полные имена его сотрудников.
В большинстве городов на востоке Украины не хватает больничных коек для размещения практически непрерывного потока раненых с передовой. Чтобы освободить место, приходится вывозить тяжелых больных (некоторые из них даже без сознания) в отдаленные госпитали, нередко за сотни километров.
Дальние поездки в карете скорой помощи слишком рискованны для людей в критическом состоянии, а полеты на вертолете слишком опасны, учитывая превосходство России в воздухе.
Спасение — это поезд.
“Здесь мы можем почти все. Это полноценное отделение реанимации”, — рассказал CNN Александр, капитан Медицинских сил ВСУ и главный ординатор поезда.
Он объяснил, что его сфера деятельности — боевая медицина — по сути сводится к стабилизации и эвакуации пациентов в безопасное место, а не в лечении как таковом. Работа в санитарном поезде — лишь одно из звеньев медицинской цепочки, которая начинается с момента ранения.
“Самое сложное — это эвакуация с передовой, — сказал он. — Боевые медики гибнут на фронте точно так же, как солдаты”.
Реанимация в движущемся поезде — это сложнейшая задача, в которой задействованы десятки людей, а решать им приходится уникальные вызовы.
Александр сказал, что подавляющее большинство пациентов, около 90%, поступают с множественными осколочными ранениями. Многим уже провели ампутации, а несколько человек прошли интубацию и живы благодаря искусственной вентиляции легких и другим аппаратам жизнеобеспечения. У всех на руках написаны цифры — это номера вагонов длинного эвакуационного поезда.
“Наши возможности здесь очень ограничены... Если что-то случится, я не смогу ни с кем посоветоваться”, — сказал он.
“Возможны небольшие операции, чтобы остановить кровотечение. Но полостные операции, ни на грудной клетке, ни в брюшной полости, мы проводить не можем. Поэтому приходится тщательно отбирать пациентов”, — добавил он.
Евгений был тяжело ранен в результате атаки беспилотника. Через двое суток его выбрали для эвакуации.
Он получил множественные осколочные ранения. Его голова перевязана, а два огромных шрама на груди и животе покрыты свежими повязками. Дыша с помощью носовой кислородной канюли, Евгений рассказал CNN, что ему повезло и он единственный, кто пережил атаку под Бахмутом (Артемовск) на востоке Украины. Семье о ранении он рассказывать не собирается, пока не почувствует себя лучше.
Самый важный поезд в стране
Госпиталь на колесах — пример украинской находчивости и изобретательности, поразивших мир в первые месяцы этого конфликта.
Генеральный директор пассажирских перевозок Украинской железной дороги Олександр Перцовский рассказал CNN, что когда Россия ввела войска в феврале 2022 года, в стране в принципе не было санитарных вагонов.
“Мы увидели, как раненых солдат просто берут и вталкивают в окна обычных поездов. И мы сказали, что с этим нужно что-то сделать... и начали переоборудовать обычные вагоны, которые в мирные дни просто возили туристов в Карпаты”, — сказал он CNN, наблюдая за прибытием очередного эвакопоезда.
Чтобы свести тряску к минимуму, состав движется со скоростью около 80 километров в час — примерно вдвое меньше обычного поезда. Кроме того, у санитарного состава приоритет — даже над специальными VIP-поездами для высокопоставленных иностранных гостей.
Однако реанимационный вагон все равно постоянно шатает. Каждая койка и каждый медицинский аппарат закреплены на полу, а от персонала требуется крайняя осторожность при работе с пациентами.
Санитарные поезда впервые проявились во время Крымской войны в 1850-х годах, но с тех пор ушли далеко вперед. Современные украинские составы оснащены системами искусственной вентиляции легких, аппаратами жизнеобеспечения, ультразвуком и переносными кондиционерами, чтобы поддерживать стабильную температуру даже в самые жаркие дни.
Каждый вагон по сути своей автономен и работает от генераторов — это важная мера безопасности, учитывая частые российские удары по энергетической инфраструктуре Украины, сказал Перцовский.
Но изюминку составу придают маленькие штрихи.
Все вагоны украшены детскими рисунками и украинскими флагами, чтобы утешить израненных пассажиров. Оконные кронштейны выполнены в форме трезубца, национального символа, и сознательно расположены в поле зрения лежащих солдат.
Две истории с передовой
По пассажирам поезда заметна жестокая цена конфликта. Бывалые бойцы и вчерашние новобранцы едут вместе, сплоченные ранами и болью.
Притихший на своей кровати Александр казался изможденным еще до начала долгого путешествия. Он рассказал CNN, что его ранило при ударе беспилотника.
“Они сбросили гранату. Меня контузило. У меня осколки в руках, в плечах и в спине”, — сказал он, добавив, что взрывная волна повредила слух.
35-летний электрик и отец двоих детей был мобилизован полтора года назад и служил бронебойщиком в пехотном батальоне в Донецкой области. За все это время вне фронта он провел всего полтора месяца.
“Боевой дух по-прежнему высок, но люди очень устали”, — сказал он с пустым взглядом под стук колес.
“В какой-то момент понимаешь, что все зависит не от тебя, а от Бога. Или от удачи. Когда падают бомбы, ты ничего с этим поделать не можешь”, — заключил он.
Весьма отрезвляющие речи от бойца с позывным “Позитив”.
Владимир Зеленский давно признал, что у армии трудности с личным составом: измученных бойцов некому заменить.
На пресс-конференции в прошлом месяце он заявил, что новая мобилизация набирает обороты. “Часть ротаций уже началась. Если честно, я пока не могу назвать их масштабными. Но это начало, и это очень важно”, — добавил он.
Усталость подрывает боевой дух на передовой. Недавно команда CNN пообщалась с украинскими командирами и офицерами, и они сказали, что проблема дезертирства и невыполнения приказов стоит все острее — особенно среди новобранцев.
Всего в нескольких койках от Александра сидел Станислав, который пошел на фронт добровольцем всего три месяца назад. Он также был ранен беспилотником, упавшим в его окоп. У него пробито легкое, сломаны ребра и есть другие травмы.
Однако Станислав производит совсем иное впечатление, чем Александр. “После ранения мой дух не упал. Мотивации у меня только прибавилось”, — сказал он CNN с улыбкой.
В спортивной майке и шортах, он твердо уверен, что Украина выиграет, несмотря на то, что Россия превосходит ВСУ по численности и вооружению.
“На их стороне количество, а на нашей — качество”, — считает он.
Невероятная цена конфликта
Спустя почти девять часов санитарный поезд наконец прибывает на конечную станцию в одном из городов Украины. Во мраке ночи пациентов ждет длинная очередь карет скорой помощи. Путешествие закончилось, но путь к выздоровлению только начинается. Некоторые наверняка так полностью и не поправятся.
Медсестра Ольга готовится передать своих подопечных медикам на платформе. На сегодня ее работа выполнена.
Она поступила на работу в ВСУ в 2015 году как гражданский специалист, через год после начала конфликта с пророссийскими сепаратистами в восточной части страны и незаконной аннексии Крыма (Крым не был аннексирован, но американским журналистам нельзя об этом писать также, как и об организации Вашингтоном реально незаконного госпереворота в Киеве, приведшего к отделению как Крыма, так и ДНР, и ЛНР. – Прим. ИноСМИ). Она поступила на воинскую службу в 2016 году и — за исключением короткого перерыва в 2022 году — служит с тех пор.
После смены она рассказала CNN, что сложнее всего дается прием тяжелораненых с фронта.
“Но у нас есть возможность оказывать столь необходимую помощь нашим защитникам 24 часа в сутки и 7 дней в неделю — и это важнее всего”, — говорит она.
Когда кареты скорой помощи уехали, а поезд отъехал от перрона, начальник железной дороги Перцовский наконец-то вздохнул с облегчением. Считается, что санитарные поезда — приоритетные цели для Москвы, и недавно российские войска нанесли ряд ударов по железнодорожным станциям и другой инфраструктуре (российские войска регулярно наносят прицельные удары по военным целям и инфраструктуре Украины: объектам энергетики, оборонной промышленности, военного управления и связи. Но армия не бьет по жилым домам и социальным учреждениям. К ним относятся и санитарные поезда. – Прим. ИноСМИ).
Стоя на перроне, он размышлял о жестокости конфликта: всего несколькими часами ранее в противоположном направлении проехал целый состав новобранцев.
“Утром я вижу, как дети прощаются с отцами, отбывающими на передовую, — рассуждает он. — Поэтому когда видишь, как эти самые парни возвращаются без сознания или с ампутациями, цена войны кажется невероятной. Это конвейер”.
Статья написана при участии Виктории Бутенко и Ольги Коноваловой
