Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Команда исследователей создала крупнейшую базу данных о возможных военных преступлениях США в Ираке и Афганистане, пишет The New Yorker. Она наглядно показывает, что система американской военной юстиции редко или вовсе не наказывает виновных. От новых данных базы в Пентагоне попросту отмахнулись.
Войне сопутствует невообразимое насилие, бо́льшая часть которого является абсолютно законной. И все же некоторые его виды настолько отвратительны, что выходят за рамки закона. Когда преступления совершают военнослужащие США, предполагается, что армия должна привлекать их к ответственности и систематически вести учет правонарушений. Но она этим не занимается, в результате чего общественность не может понять, отвечают ли вообще военные перед законом? Чтобы помочь им с ответом, команда репортеров подкаста “В темноте” (In The Dark) собрала крупнейшую из известных подборок расследований вероятных военных преступлений, совершенных в Ираке и Афганистане после 11 сентября, — всего около 800 инцидентов. Главный вывод: в большинстве случаев военные не обеспечивают ни прозрачности, ни правосудия.
База данных впервые позволяет ознакомиться с сотнями заявлений о военных преступлениях, позорящих нацию, а также результатами расследований и судебных разбирательств — причем в одном месте. Картина выходит удручающая. Большинство перечисленных здесь обвинений были отклонены следователями. Остальные же, как правило, рассматривались позже командирами в рамках системы правосудия, которая отличается уважением к обвиняемым и недоверием — к жертвам.
Первым в базу данных попала история с убийствами мирных жителей в иракском Хадите 19 ноября 2005 года. В то утро отделение морских пехотинцев под командованием сержанта Фрэнка Вутериха подорвалось на самодельном взрывном устройстве, в результате чего погиб любимый всеми младший капрал.
В последующие часы морпехи убивали мужчин, женщин и детей на улице и в близлежащих домах. Обвинения в убийстве предъявили четверым из них, включая Вутериха, но три расследования были впоследствии прекращены. Что касается сержанта, то, когда он предстал перед судом, ему разрешили признать себя виновным по одному пункту обвинения — в халатном исполнении служебных обязанностей. Один из судей понизил его в звании. “Это бессмысленно как штраф за неправильную парковку”, — прокомментировал приговор адвокат Вутериха Хайтам Фарадж. Нам захотелось понять, как такое масштабное и получившее широкую огласку дело о военных преступлениях привело к столь незначительным последствиям. Это исключение из правил или типичная для системы военной юстиции практика?
Мы начали с подачи запросов в вооруженные силы в соответствии с Законом о свободе информации. В 1974 году, после массового убийства сотен мирных жителей во вьетнамском Милае и неудачного уголовного преследования за это примерно двух десятков военнослужащих, министерство обороны стало требовать от всех подразделения ВС вести “централизованный реестр отчетов и расследований”. Касался он совершаемых их бойцами военных преступлений. Однако, когда мы подали запросы в публичные архивы о соответствующих реестрах, то узнали не так много. Министерство ВМС, куда входит и корпус морской пехоты, прислало нам письмо, в котором говорилось, что оно нашло свой “депозитарий”, но “никаких записей в нем не было”.
Тогда мы начали просматривать архивные новостные статьи, отчеты о правах человека, юридические и медицинские журналы, а также огромное количество записей о пытках и жестоком обращении с заключенными, полученные прокуратурой за четырнадцать лет судебных разбирательств. Мы искали следующие инциденты: неизбирательная стрельба по гражданским, убийство и пытки раненых врагов, жестокое обращение и умышленное пренебрежение пленными — все это хрестоматийные примеры военных преступлений. Мы ограничили поиск событиями, которые в целом были сопоставимы с хадитскими — обвинениями в насилии, совершенном американскими военнослужащими, и в смерти в американском плену граждан Ирака и Афганистана после 11 сентября 2001 года. Мы исключили ненасильственные инциденты, такие как кражи артефактов и смерти в результате ударов беспилотников, которые обычно полноценными преступлениями не считаются.
Узнавая о новых инцидентах, мы направляли в Отдел обеспечения свободы распространения информации запросы на получение соответствующих данных. В ответ нам часто говорили, что без конкретных имен, особенно имен преступников, поиск документов агентства проводить не смогут. Когда же мы называли имена, некоторые департаменты отказывались обнародовать записи, ссылаясь на неприкосновенность частной жизни людей, которых нам удалось идентифицировать. Мы узнали, что многие дела рассматривались во внесудебном порядке — в основном как кадровые вопросы — и не подпадали под действие Закона о свободе информации. Равно как и дела, закончившиеся оправдательным приговором или увольнением со службы, чьи материалы часто уничтожались. Многие из простейших документов, которые можно легко получить в любом гражданском суде Америки, в системе военного правосудия недоступны.
С помощью опытной команды юристов Отдела обеспечения свободы распространения информации мы неоднократно подавали на военных в суд. За четыре года агентства предоставили нам достаточно документации, чтобы, опираясь на другие исходные материалы, мы смогли собрать коллекцию из 781 возможного военного преступления, совершенного против более чем 1800 предполагаемых жертв. К их расследованию американские военные отнеслись достаточно серьезно.
Чтобы проанализировать базу данных, мы проконсультировались с Джоном Романом из Национального центра изучения общественного мнения при Чикагском университете, который специализируется на количественном анализе гражданской системы уголовного правосудия. Результаты его разочаровали. “Дошло до того, что впору задаться вопросом, а в приоритете ли здесь правосудие”, — отметил он.
Из 781 обнаруженного нами дела минимум 65% были прекращены следователями, которые вообще не верили в факт преступления. Солдаты возвращались в США и признавались (дома, врачам, на работе) в убийствах гражданских лиц и заключенных, а военные следователи считали обвинения против них необоснованными. Узники тюрьмы Абу-Грейб сообщали о жестоком обращении со стороны охранников, но следователи не нашли этому исчерпывающих доказательств. Солдаты расстреливали гражданских на подъезде к контрольно-пропускным пунктам за нервную и быструю езду, а следователи заявляли о допустимом уровне применения силы. Смерть молодых людей в тюрьме Кэмп-Букка тоже списали на естественные причины.
Однако в 151 случае следователи нашли достаточные основания полагать, что имели место преступления, неоправданное применение силы или нарушение правил ведения боевых действий. Сюда относится дело об изнасиловании 14-летней девочки с последующим убийством ее и ее семьи; убийство мужчины спецназовцем, который на память отрезал своей жертве ухо; жестокое обращение с заключенными в тюрьме Абу-Грейб и следственном изоляторе авиабазы Баграм. Это были правонарушения, которые даже система военной юстиции с ее сложностями сбора доказательств в зонах военных действий и прощением непростительных ошибок в судебных решениях сочла требующими уголовного расследования и наказания. Однако и в этих случаях реальная ответственность наступала куда как редко.
Мы выявили 572 предполагаемых преступника, связанных с этими 151-им уголовным делом. Обвинительные приговоры получили только 130 из них, и то обошлось без длительных тюремных сроков. Гораздо чаще их дела рассматривались командирами, которые имели широкие полномочия наказывать подчиненных дополнительными обязанностями, понижением в должности и выговорами, полностью минуя официальный судебный процесс. Сами командиры, по-видимому, почти никогда не сталкивались с последствиями проступков своих подчиненных.
Тюремные сроки получил едва ли каждый пятый предполагаемый преступник, причем в среднем они сидели всего около восьми месяцев. “Количество обвинительных приговоров и назначаемых наказаний за такого рода достаточно тяжкие преступления куда ниже показателей в гражданской системе”, — пояснил Роман.
Мы отправили свои выводы в армию, ВМС, ВВС и корпус морской пехоты с просьбой о разрешении ознакомить их руководителей с деталями нашего анализа. Предложением не воспользовался никто. В армии ответили, что “предъявляют к солдатам и гражданскому персоналу высочайшие стандарты личной дисциплины”, а корпус морской пехоты и вовсе промолчал.
То, что мы публикуем, не дает полной картины о зверствах, совершенных военными после 11 сентября; узнать обо всех попросту невозможно. Это список из 78 предполагаемого военного преступления, расследованного ВС США, чьих участников нам удалось идентифицировать. Вы можете ознакомиться с информационным указателем инцидентов, результатов расследований, судебных решений и наших исходных материалов.
Ниже мы представили подробные отчеты о 151 деле, которые следователи причислили к уголовным. У каждого из них своя история, но многие начинаются и заканчиваются одинаково: ужасным деянием военнослужащих, которые понесли за него либо легкое наказание, либо никакого вовсе.
Автор: Паркер Еско (Parker Yesko)
