Решено. Европейский союз в этот вторник в 5:30 утра подписал документ, подтверждающий самое крупное изменение в его модели бюджета, с тех пор как 30 лет назад установил многолетние финансовые рамки и удвоил средства на объединение. 27 членов ЕС единодушно согласились создать фонд восстановления в размере 750 миллиардов евро с целью смягчить экономический ущерб, нанесенный covid-19, а также установили финансовые рамки на 2021-2027 годы в размере одного триллиона евро. В первый раз в истории ЕС субсидии будут финансироваться из совместного займа, поворотный момент в эволюции бюджета клуба, который никогда не заходил настолько далеко по пути финансового союза.

«Deal», — объявил председатель Европейского совета Шарль Мишель в 5:30 утра. Короткое сообщение на английском языке появилось на его аккаунте в Twitter — так закончилась пятидневная европейская встреча на высшем уровне, самая длинная в истории ЕС. Новость спровоцировала мгновенную лавину заявление и реакций, многие из которых сосредоточились на масштабе достигнутого соглашения. «Исторический день для Европы!» — незамедлительно провозгласил президент Франции Эммануэль Макрон, который вместе с канцлером Германии Ангелой Меркель является составителем самого крупного соглашения в истории союза на сумму 1,8 триллиона евро, из которого 750 миллиардов евро направлено в фонд по борьбе с кризисом, вызванным пандемией. «Это было нелегко, но в конце концов мы договорились», — подтвердила Меркель. По мнению канцлера, «Европа продемонстрировала способность найти выход из столь необычной ситуации».

«Это соглашение соответствует состоянию Европы на текущий момент», — оценил Шарль Мишель на пресс-конференции после окончания встречи. «Мы продемонстрировали, что магия европейского проекта работает. Когда мы считаем что-то невозможным, благодаря сотрудничеству и желанию работать вместе, она выступает вперед», — подчеркнул председатель Совета после успешного завершения самых сложных за последние годы переговоров, где он подтвердил свой авторитет в должности, которую занимает всего восемь месяцев. Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, инициатор проекта фонда, назвала проект «большим шагом вперед». «Мы провели почти 90 часов в переговорах, но оно того стоило», — добавила она.

Председатель Правительства Педро Санчес охарактеризовал договор как «настоящий план Маршалла». «Европейский Комитет первый раз в истории возьмет в долг, чтобы профинансировать программы», — отметил Санчес, добавивший, что речь идет о «беспрецедентном» случае. Санчес пояснил, что Испания за шесть лет получит 140 миллиардов евро (что соответствует 11% ВВП страны). Из этой суммы 72,7 миллиарда — субсидии, а остальное — займ. «Это выдающийся стимул», — добавил Санчес. Он настаивает, что речь идет о «великом соглашении и для Европы, и для Испании».

Фонд появился, несмотря на усиленное сопротивление небольшой группы стран под предводительством голландского министра Марка Рютте, который на протяжении четырех дней и ночей пытался как можно больше снизить размах проекта бюджета и получить поддержку, которая позволила бы ему запретить эту инициативу. Помимо жесткой ответной реакции Нидерланды и их союзники — Швеция, Австрия и Дания — боятся появления способов эмиссии долговых обязательств для финансирования субсидий. Прецедент, который самопровозглашенные «бережливые» не смогли избежать.

Самые долгие переговоры, сопровождавшиеся напряжением и стычками между союзниками, завершились пактом, который сокращает программу субсидирования на полтриллиона евро по запросу Европейской комиссии, но сохраняет возможность значительного удара и избегает угрозы вето со стороны любой страны. Этот договор отмечает поворотный момент в эволюции бюджета ЕС, на который будет сложно не обращать внимание в будущем, особенно при наличии кризиса нынешнего масштаба или масштаба того, что был вызван падением ВВП во время Второй мировой войны. Председатель Международного валютного фонда Кристин Лагард говорила, что «в случае необходимости Европейский совет делает шаг вперед, чтобы помочь гражданам Европы».

Договор, подписанный 27 членами совета, направляет 390 миллиардов на субсидии и 360 миллиардов на кредиты, 70% которых будет выплачено в период 2021-2022 гг. Брюссель подсчитал, что объем фонда, бюджетных рамок (1,074 триллиона) и трехуровневая система безопасности займов, направленные на системы контроля занятости, медицинские расходы и гарантии фирмам (530 миллиардов распределены между этими механизмами), составят сумму, эквивалентную 17% валового национального дохода ЕС, что превысит расходы, заявленные США (15,9%) или Китаем (4,2%).

Однако помимо масштаба финансовых расходов реакцию вызвал и беспрецедентный способ формирования фонда. В первый раз в своей истории ЕС займет средства, к тому же значительные, для осуществления плана субсидий и кредитов, предназначенных смягчить влияние кризиса и снизить вероятность раздробленности в экономиках стран-союзников. «Это экономическое соглашение — самое значительное со времен создания евро», — дал свою оценку ситуации европейский комиссар экономики Паоло Джентилони.

До этого момента ЕС никогда не брал в долг, чтобы профинансировать программы прямого распределения средств из международного фонда нуждающимся странам, пораженным экономическими последствиями пандемии. Объединяющие программы, такие как структурные фонды или общая сельскохозяйственная политика, ежегодно финансируются самими государствами, а также из собственной прибыли Союза. Помощь пострадавшим от пандемии, напротив, будет оплачиваться из займа, который будет погашен государствами за 30 лет.

Кредиты долгое время были табу для таких стран, как Германия и Нидерланды. Однако 18 мая канцлер Германии Ангела Меркель, наряду с президентом Франции Эммануэлем Макроном, объявила о предложении создать фонд в размере 500 миллиардов евро субсидий для смягчения последствий пандемии.

Такой сдвиг в стратегии Меркель застал врасплох всех, включая французов, которые не ожидали такого предложения. Однако больше всего поражены были Рютте и его единомышленники, которые считали, что Берлин пресечет любые идеи общего долга, когда пандемия поставила вопрос о европейских облигациях.

Стратегия Меркель и Макрона, а также предложение Комиссии не доходит до еврооблигаций, но признает возможность использования общего бюджета, с увеличенным на 2% валового национального дохода потолком расходов, для осуществления займа на рынках и использования этих ресурсов для субсидий.

Предложение поразило «бережливых», и всего за несколько дней они постарались найти ответное решение. Их план, однако, состоял в том, чтобы принять часть франко-германского проекта, включая увеличение потолка расходов общего бюджета на погашение долга. Единственное их требование заключалось в том, чтобы средства распределялись в виде кредитов, а не субсидий. Они придерживались этого требования неделями, но поддались во время встречи, так как было очевидно, что большая часть союзников поддерживает идею Комиссии. Соглашение 21 июля отмечает поворотный момент в распределении финансов клуба, который ранее никогда не рисковал пойти путем финансового союза.

Цена соглашения высока. Речь идет не только об усилиях и человеческих ресурсах, потребовавшихся для проведения встречи, которая длилась с 10 утра прошлой пятницы до утра вторника, но и о серьезных политических уступках, на которые пришлось пойти союзникам, чтобы достигнуть единства.

Самым значительным расходом стало обеспечение так называемых чеков, скидок на участие в общем бюджете, которые имела Великобритания и которые Европейская комиссия хотела погасить через Брексит. Соглашение сохраняет их для пяти чистых доноров — Германии, Нидерландов, Швеции, Австрии и Дании — и даже расширяет их. Скидка составит 52 миллиарда евро в течение следующих семи лет. Четверо «бережливых» сэкономят 27 миллиардов, из которых половина — 13,5 миллиардов — относятся к Гааге. Бережливые получают эту привилегию несмотря на то, что, согласно Брюсселю, считаются одними из основных бенефициаров внешнего рынка.

Положение о контроле

Наименее очевидным, но наиболее тревожащим для многих местных источников является отказ от строгого контроля за управлением фондами, свойственный правовому государству. Инициатива была предложена несколько месяцев назад правительством Ангелы Меркель как реакция на подозрения в обогащении за счет ЕС, которые пали на некоторых олигархов центральной Европы, связанных с политиками. Однако механизм наблюдения слабый, чтобы не провоцировать неприятие таких союзников, как Венгрия и ее президента Виктор Орбан. За несколько дней до встречи Германия, получившая 1 июля шестимесячное президентство в ЕС, дала понять, что ее приоритетом является принять планы восстановления, даже если придется пожертвовать некоторыми целями, например, механизмами правового государства.

Другие последствия, связанные с фондом, удалось частично избежать. Рютте, например, потребовал право вето на свободу помощи, связанной с пандемией, с целью остановить поток средств в страны, которые не совершают реформы на средства, которые получили. Предложение вызвало почти единогласный отказ союзников, которые опасаются парализации фонда, а также Европейской Комиссии, которая посчитала это вторжением в ее сферу компетенции.

Финальное соглашение предусматривает принятие реформ национальных планов квалифицированным большинством, то есть, без права вето. Оценку ситуации для распределения выплат будет проводить Комиссия, опережая мнение Комитета по экономике и финансам (где находятся специалисты в области экономики 27 стран). Если один или более членов этого комитета выскажут возражения, дело может быть поднято на уровень Европейского совета (главы государств и правительств), который будет располагать тремя месяцами на принятие решения. На пресс-конференции после завершения заседания Европейского совета Марк Рютте с удовольствие отметил это условие. «27 стран-членов будут следить за тем, делаете ли вы то, что обещали», — подчеркнул он.

Комиссия удовлетворена этим решением, так как нет прямой возможности вето, только способ замедлить процесс. Финальное решение будет принимать большинство, без права вето и после принятия решения лидерами ЕС. Если Совет не выскажется в установленные сроки, оформление выплаты пойдет обычным путем, но финальное слово останется за Советом. Этот механизм не создает столько неопределенности, как предложение Рютте, но даже в таком виде выплаты подвергаются политическому вмешательству со стороны Совета, отрицательное решение которого может равняться политическому вето де-факто.