75 лет назад в Мехико агент НКВД Рамон Меркадер смертельно ранил Льва Троцкого, который скончался на следующий день, 21 августа 1940 года.

Организатор октябрьского переворота и создатель Красной армии, исключенный из ВКП(б), в 1929 году высланный из СССР и несколько лет проживший в разных странах Европы, приехал в Мексику за три года до гибели.

Там Троцкий вел размеренную жизнь, занимаясь публицистикой и делами основанного им Четвертого интернационала, общаясь с молодыми последователями, выезжая на природу и занимаясь садоводством. Но советское руководство не оставляло планов свести с ним счеты: нападение Меркадера (Ramon Mercader) было уже вторым за год покушением на жизнь Троцкого. 24 мая его дом атаковала группа вооруженных боевиков во главе со знаменитым мексиканским художником и одновременно убежденным сталинистом Хосе Давидом Сикейросом (Jose David Siqueiros).

По мнению ряда историков, Сталин не трогал давнего врага, пока тот громогласно обвинял его в измене делу мировой революции, помогая тем самым усыплять бдительность Запада, и решил уничтожить после подписания пакта Молотова-Риббентропа, когда изгнанник заговорил об угрозе альянса между двумя тоталитарными режимами. Одна из последних статей Троцкого носила название «Сталин — интендант Гитлера».

Исторические оценки роли Троцкого разнятся, но его внуку Эстебану (Всеволоду) Волкову, который остался сиротой после самоубийства матери и в возрасте 13 лет переехал к деду, жизнь в Мексике ненадолго дала долгожданную стабильность и чувство безопасности.

Мать Эстебана, Зинаида Львовна, старшая дочь Троцкого и его первой жены Александры Соколовской, в 1930 году получила разрешение эмигрировать, а в 1933-м, находясь в тяжелой депрессии, покончила с собой в Берлине. Отец, Платон Волков, остался в СССР и в 1936 году был расстрелян.

89-летний Волков (урожденный Всеволод Волков-Бронштейн), в прошлом — химик, продолжает жить в Мексике. В интервью радиопрограмме Witness Всемирной службы Би-би-си, взятом три года назад, он рассказал о жизни с дедом и том роковом дне, когда сталинские агенты все же добились своего.

«Не пускайте сюда мальчика»

Эстебан Волков жил в большом, тщательно охраняемом доме за высоким забором в тихом жилом районе Мехико вместе с дедом и его второй женой Натальей Седовой. 20 августа 1940 года 14-летний подросток возвращался домой из школы, когда заметил что-то неладное.

«Это было после полудня, в тихий, теплый летний день. Я спокойно шел домой. И вдруг издалека я увидел, что возле дома происходит что-то странное. Там была полиция, дверь была распахнута, стояла какая-то машина. Это было очень необычно, и у меня появилось тревожное чувство. Мне стало страшно», — рассказал он.

С нарастающим чувством тревоги Эстебан ускорил шаг. Три месяца назад на жизнь Троцкого уже было покушение.

«Первым человеком, которого я встретил, был Гарольд Робинс (Harold Robins), один из охранников, — вспоминает Волков. — В его правой руке был револьвер „Кольт“ 38-калибра, и он был очень взволнован».

«Гарольд, что случилось, что произошло? — Джексон, Джексон! — ответил он. — Сначала я не понял, какое отношение ко всему этому может иметь Джексон».

Фрэнк Джексон, чье настоящее имя — Рамон Меркадер, был частым гостем в доме. Уроженец Испании, которого Троцкий считал близким товарищем, на самом деле оказался сталинским шпионом.

В тот день Джексон-Меркадер пришел к Троцкому якобы для того, чтобы показать ему рукопись, и, оказавшись с пожилым человеком наедине, ударил его по голове ледорубом, который принес с собой.

События развивались не по плану Меркадера: Троцкий закричал и пытался сопротивляться. Убийцу арестовали на месте, последующие 20 лет он провел в тюрьме.

Войдя в дом, Эстебан увидел Наталью склонившейся на истекающим кровью дедом.

«Когда я вошел в библитеку, дед лежал на полу возле двери в луже крови, рядом с ним стояла Наталья и еще несколько человек, секретари. Он сказал: „Не пускайте сюда мальчика, он не должен этого видеть“. Я не стал туда заходить. Это был, разумеется, очень печальный момент», — вспоминает он.

61-летнего Троцкого, едва в сознании и истекающего кровью, доставили в больницу, где врачи тщетно пытались спасти его жизнь.

После его смерти дом опустел. «В доме была очень одинокая атмосфера. Мы с Натальей остались там одни, с нами был только один секретарь. Все остальные его друзья уехали», — рассказал Волков.

Страна, полная красок

Годом раньше все было совсем по-другому. Эстебан был полон надежд, когда приехал в Мексику, чтобы жить с дедом: «Это была страна, полная красок: яркое солнце, голубое небо — то, чего не увидишь в Европе. В Европе большую часть времени серо и пасмурно, зима, а в Мексике было много солнца».

Но не только смена климата благотворно повлияла на подростка. Сын старшей дочери Троцкого провел ранние годы в бегах, спасаясь от Сталина, переезжая из одной европейской столицы в другую и в конце концов оказавшись в Париже. За несколько лет до его переезда в Мексику мать Эстебана покончила с собой.

«Вся моя семья подвергалась преследованиям, многие из них были убиты диктатором, кровавым тираном Иосифом Сталиным, — рассказывает он. — Мой дед решил перевезти меня в Мексику, чтобы взять под свою защиту».

Юноше было интересно жить в доме деда, всегда полном радикальной молодежи.

«Большинство дней мой дед проводил в своем офисе, диктуя и читая журналы, а также обсуждая политику со своими молодыми друзьями, товарищами, которые работали у него охранниками и секретарями. „Старик“, как они его называли, организовывал дискуссии для политического просвещения этих молодых друзей», — рассказал Волков.

Но Эстебан в этих дискуссиях не участвовал.

«Мой дедушка говорил им: „Не говорите с мальчиком о политике“, — вспоминает Волков. — Он хотел обезопасить мое будущее, мою жизнь, после того как всю его семью истребили. Он хотел обеспечить мне процветание».

Помимо политических дискуссий, обитатели дома часто выбирались на природу, о чем Эстебан вспоминает с большой теплотой: «Мы выезжали на пикник с его друзьями, которые приезжали из США. Мы садились в две-три машины и ехали за город на пару часов, чтобы собирать кактусы. „Старик“ высаживал в своем саду разные кактусы со всей Мексики. Но после первого покушения 24 мая эти поездки прекратились, охрана ждала нового нападения».

Вместо отца

Майское покушение положило конец чувству безопасности, которое появилось у Эстебана в его новом доме.

«Я спокойно спал в комнате рядом со спальней деда. Было, наверное, около четырех часов утра, и вдруг кто-то открывает дверь, ведущую из сада. Сначала я подумал, что это кто-то из домашних, один из товарищей, но они открыли огонь из винтовки», — рассказывает он.

Волков в деталях описывает, как один из нападавших выстрелил в сторону его кровати, но, к счастью, он получил лишь легкое ранение ноги. Он сполз с постели, забился в угол, а потом побежал в библиотеку, чтобы оттуда пробраться в комнату охраны. Охранники Троцкого отстреливались и заставили нападавших скрыться. Через некоторое время Эстебан услышал голос деда.

Он звучал жизнерадостно, и, как со смехом объясняет Волков, на то была причина: «Представьте, остаться в живых после покушения по приказу Сталина?». По его словам, страх у него достаточно быстро исчез, и в доме стало «более ли менее спокойно».

После смерти Троцкого Эстебан Волков остался в Мексике с вдовой деда. Он окончил университет и вырастил четверых детей — по его словам, чтобы у Натальи была компания.

Седова умерла в 1962 году. Волкову сейчас почти 90, и он по-прежнему живет в доме Троцкого в Мехико, где в настоящее время находится музей.

Хотя Эстебан провел совсем немного времени с дедом, тот сыграл в его жизни большую роль.

«Старик» был для меня своего рода отцовской фигурой. Моя проблема в том, что для меня эти фигуры менялись слишком часто — фигуры отца и матери. В конце концов я нашел то, что казалось стабильным, но, к сожалению, это продолжалось недолго. Должен признаться, иногда мне снилось, что мой дедушка все еще со мной", — сказал он.