Конфликт между Ковальчуком и НХЛ урегулирован

Рано утром в субботу НХЛ и Ассоциация игроков НХЛ официально сделали Илью Ковальчука членом клуба New Jersey Devils, разрешив ему получить 100 миллионов долларов США. С того момента, как нападающий согласился подписать с командой контракт как неограниченный свободный агент, прошло 49 дней.

За эти 49 дней его изначальный 17-летний контракт был отклонен НХЛ, а затем и арбитражным судом; потом он выступил катализатором внесения изменений в Коллективный договор, которые устранили возможность заключения подобных контрактов, позволив при этом заключить его контракт.

Большую часть лета профессиональное хоккейное будущее Ковальчука оставалось неясным и от него самого не зависело. Было ли это лето самым беспокойным в его жизни?

«Ну, по меньшей мере оно было интересным, – рассказал по телефону находящийся в России Илья Ковальчук. – Конечно, были некоторые напряженные моменты. Но я счастлив, что все разрешилось благополучно».

Представляем вам первые слова Ильи Ковальчука об одобрении его контракта, об отклонении его предыдущего контракта, о том, как он относится к тому, что НХЛ опротестовала его контракт, и о том, не жалеет ли он, что не остался в клубе Atlanta Thrashers, предлагавшем ему 101 миллион долларов в прошлом сезоне.

- Сильно ли вы беспокоились о том, что контракт может быть не одобрен?

- Конечно, были беспокойство и опасения. Но мы все время надеялись то, что в конечном счете все сложится наилучшим для нас образом. Я очень рад, что все завершилось именно так.

- Что было самым трудным для вас за все это время?

- Я не могу сказать, что были какие-то очень сложные моменты. Я очень хорошо понимал, что речь идет об очень серьезном контракте. Я знал, что на его утверждение понадобится некоторое время. Конечно, я хотел бы, чтобы эта ситуация была урегулирована немного раньше, но получилось так, как получилось. С этим уже ничего не поделаешь.

- Неясность с вашим контрактом как-нибудь повлияла на ваши предсезонные тренировки и подготовку?

- Совсем нет, я бы так не сказал. Я делал все то, что было запланировано. Каждый год я выполняю один и тот же план мероприятий. Только в этом году я прилетел в Россию на неделю позже и в результате начал готовиться немного позже. Но это не страшно. Я восполню эту неделю здесь в сентябре. Я не думаю, что эта задержка как-то повлияет на мою форму.

- Что вы почувствовали, когда ваш первоначальный контракт был отклонен сразу после вашей пресс-конференции в Ньюарке?

- А что я мог почувствовать? Мне говорили, что отклонение контракта возможно. Поэтому на самом деле я был готов к этому. В тот момент мы не были уверены, что контракт будет одобрен. А затем были слушания в арбитражном суде. Конечно, когда мне сказали, что контракт отклонен, я расстроился. Но в конце концов клуб New Jersey Devils сделал другое предложение, которое устроило всех.

- Рассмотрение вашего контракта в арбитражном суде было вашим первым судебным процессом в Соединенных Штатах?

- Да, у меня это было в первый раз. На самом деле это нельзя было назвать судебным слушанием. Слушание происходило в отдельной комнате в отеле. Для слушаний был выделен конференц-зал. Там в центре стоял большой круглый стол. Наша сторона сидела с одной стороны стола, представители НХЛ и их юристы сидели с другой стороны.

- Были сообщения о том, что генеральный менеджер Toronto Maple Leafs Брайан Берк (Brian Burke) давал показания против вас.

- Он не давал показания против меня лично. Он говорил о контрактах, похожих на мои. А это правда, такое действительно было.

- А кто-нибудь еще давал показания против Ассоциации игроков?

- Только юристы Лиги. Билл Дэли (Bill Daly) тоже выступал. Но больше реально никто.

- Не считаете ли вы, что Ассоциация игроков, возможно, не слишком хорошо вас защищала?

- Нет, не считаю. Почему я должен так думать? Они полностью представили свои доводы, они сказали все, что должны были сказать. В конечном счете, решение оставалось за арбитром. Здесь все было нормально.

- Не возникало ли у вас этим летом ощущение, что вас выталкивают из НХЛ?

- Ну, весь процесс занял не слишком много времени. Как я уже говорил, это был не простой контракт, довольно сложный. Такие контракты не подписываются в один день. Поэтому так много времени ушло на согласование всех спорных моментов. У меня не было такого чувства, что Лига меня выталкивает. Все понимали, что бизнес есть бизнес, и что там нет ничего личного.

- Однако ваш контракт стал, так сказать, заложником, и использовался для внесения изменений в существующий коллективный договор. Это был как будто показательный процесс.

- Если бы я подписал контракт, навязанный Лигой – то да, это был бы показательный процесс. Но дело было не так. Я подписал контракт, который устраивал в первую очередь меня и команду. Я действительно думаю, что результаты этого процесса окажут положительное влияние на любые переговоры о контрактах в будущем.

- Насколько вы заинтересованы сейчас в более активном участии в делах Ассоциации игроков?

- У нас хороший профсоюз, и каждый игрок может высказать свое мнение и сказать то, что он хочет сказать. Когда наступит мой черед высказаться, я обязательно сделаю это.

- Трудно было поверить в это, но в один момент все больше и больше людей стали верить, что если процесс будет затягиваться и дальше, то вам придется уехать в Континентальную хоккейную лигу. Вы сами задумывались об этом когда-нибудь?

- Нет, не совсем. Да, я думал о том, какая ситуация будет приемлема для меня в России. Но я счастлив тем, что все разрешилось так, как есть.

- Вы когда-нибудь жалели о том, что отказались от контракта с клубом Atlanta Thrashers, предлагавшим вам 101 миллион долларов?

- Нет. Я из тех людей, которые никогда не оглядываются назад. Я смотрю только в будущее. Нет смысла сожалеть о прошлом. Нужно жить сегодняшним днем и смотреть в будущее. Теперь я буду играть в команде, всегда претендующей на Кубок Стэнли. А это именно то, чего я всегда хотел.