Тяжелое наследие президента Уго Чавеса указывает на то, что его пребывание у власти в корне изменило страну. Она изменилась навсегда, и только будущее покажет, насколько полезными оказались реформы боливарианского каудильо для грядущих поколений.
По результатам 14-летнего пребывания Чавеса у власти можно сделать следующие выводы: экономика страны значительно зависит от колебаний цены на нефть. И в настоящее время для Венесуэлы характерно социальное расслоение и зависть. Чавес пробудил классовую ненависть, стремясь устранить дисбаланс между бедным большинством и небольшой кучкой богачей. Команданте стремился прежде всего учесть интересы основной массы населения, а выгоду из его экономической политики сумели извлечь те, кто установил связи с правящей верхушкой и получить доступ к финансовым потокам. Пострадал прежде всего средний класс, уповающий на собственный труд и талант, с помощью которых они создают благосостояние. По информации Всемирного Банка, в 2011 году из страны в поисках лучшей жизни эмигрировало более миллиона венесуэльцев. Однако сначала все указывало на иной путь развития. Когда Чавес пришел к власти в феврале 1999 года, он объявил о курсе на создание более процветающей Венесуэлы, убрав с политической сцены социал-демократов, находившихся у власти с 1958 по 1998 год. Страна вздохнула с облегчением. Все указывало на то, что не будет массовой национализации, а иностранные инвесторы будут иметь полные гарантии для размещения капиталов в стране и создания рабочих мест. Но потом случилось настоящее цунами. Результаты голосования предоставили Чавесу полную свободу действий. Он изменил Конституцию, назначил однопалатный парламент и не придерживался норм, которые предполагал его высокий пост. Чавес исполнял песни, выступал с длинными речами по радио и телевидению и даже пообещал своей тогдашней супруге Марисабель Родригес (Marísabel Rodríguez) интимную близость в День Влюбленных.
Однако вскоре этого оказалось недостаточно. После забастовки нефтяников в декабре 2002 года были введены ограничения в области экономики посредством контроля над куплей и продажей валюты. Затем Чавес укрепил свои отношения с Фиделем Кастро и окончательно порвал с частным капиталом. Чавес так и не свернул с этого курса. В 2007 году он объявил о том, что боливарианская революция берет курс на социализм и начал делать именно то, о чем предупреждали его противники, а именно, превращать Венесуэлу в некое подобие кастровской Кубы. Национализация отраслей, которые государство рассматривало в качестве стратегических – энергетика, нефтяная, горнорудная и алюминиевая промышленность – привела их в состояние полной разрухи.
За исключением Каракаса, по всей Венесуэле постоянно происходят отключения электроэнергии из-за недостатка капиталовложений. Ограничения в подаче электроэнергии не вызвали особого недовольства среди населения ввиду высокой популярности Чавеса. Он был той плотиной, которая сдерживала недовольство. Постепенно Чавес стал внедрять то, что экономист Анхель Гарсия Банчс (Ángel García Banchs), директор консалтинговой компании Econométrica, определил как дворцовая экономика. Речь идет о модели распределения доходов от продажи нефти, которые на настоящий день составляют 95% бюджетных поступлений. Об использовании государственной нефтяной компании Petróleos de Venezuela в качестве дойной коровы. «Это популистская модель, основанная исключительно на доходах от продажи нефти, ставит гражданина в зависимость от государства и порождает безработицу», - добавляет экономист. С ним нельзя не согласиться, если проанализировать плоды этой социальной политики. С помощью своей «благотворительной» политики правительство создало огромную базу данных, которую превратила в эффективный инструмент поддержки Чавеса всякий раз, когда он выставлял свою кандидатуру на выборах. Жить стало лучше не только простое население. Новая буржуазия поддержала режим Чавеса, поскольку он позволял ее быстро приумножать свое богатство. Самые изворотливые ухитрялись приобретать доллары по заниженной цене, а затем перепродавать их в четыре раза дороже. Другие использовали лишь часть иностранной валюты для импорта товаров, а остальное оставляли себе про запас.
Венесуэла превратилась в портовую экономику, при которой неэкономное государство импортирует почти все. Традиционное частное предпринимательство в наибольшей степени пострадало от административных методов управления экономикой со стороны государства, направленных на урезание доходов (бесспорно, завышенных) и сужение поля их деятельности до степени, необходимой лишь для выживания.
В соответствии с расчетами профессора Ричарда Обучи (Richard Obuchi), сотрудника Центра государственной политики при Институте управления, результаты этой экономической политики выглядят следующим образом: начиная с 2000 года было национализировано более тысячи предприятий; долг центрального правительства за проведение национализации составляет 13,4 миллиардов долларов; с 2001 по 2012 год количество работодателей в Венесуэле сократилось на 230 тысяч человек, опустившись с 635578 до 405000. А в показателе конкурентоспособности Всемирного экономического форума венесуэльская экономика опускается на все более низкие позиции: если в 2008 году она занимала 105 место среди 142 стран, то в 2013 опустилась на 126. И общего обвала не произошло только из-за того, что цены на нефть нейтрализовали все остальные перекосы.
Чавес довел до немыслимых пределов социальное расслоение, классовую борьбу и борьбу со своими политическими противниками. Комиссару полиции Ивану Симоновичу (Iván Simonovis), приговоренному к 30 годам лишения свободы за гибель двух человек в центре Каракаса во время государственного переворота 11 апреля 2002 года, было отказано в амнистии, несмотря на неоднократные прошения о помиловании со стороны его родных. Во время известного телевизионного выступления, транслировавшегося на всю страну, Чавес потребовал 30 лет тюремного заключения для судьи Марии Лурдес Афиуни (María Lourdes Afiuni), выпустившую под залог банкира, задержанного за коррупционные действия.
В результате своих вульгарных и эксцентричных выходок Чавес стал притчей во языцех. Он разбудил поколение, которое до его прихода к власти было безразличным к политике, которое считало политику занятием нечистых на руку людей, мечтающих добраться до нефтяных доходов. Он использовал политические организации, неспособные, как в Венесуэле, так и во всем мире, понимать истинные проблемы простых людей. Но при этом нынешняя власть старается представить его эдаким радетелем за интересы бедняков, который достоин того, чтобы упокоиться рядом с отцом нации Симоном Боливаром.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Чавес довел до немыслимых пределов социальное расслоение, классовую борьбу и борьбу со своими политическими противниками. Он использовал политические организации, неспособные понимать истинные проблемы простых людей. Но при этом нынешняя власть старается представить его эдаким радетелем за интересы бедняков, который достоин того, чтобы упокоиться рядом с отцом нации Симоном Боливаром.
