Демонтаж памятника генералу Черняховскому в городе Пененжно вызвал очередную дискуссию о так называемых памятниках благодарности Красной армии на польской территории. Российский МИД вызвал для дачи объяснений посла в Москве Катажину Пельчинскую-Наленч (Katarzyna Pełczyńska-Nałęcz), а в Польше начали звучать голоса о развязывании войны на почве памятников. Глава Института национальной памяти в беседе с порталом Onet.pl подчеркнул, что «свободное государство не должно терпеть на своей территории такие монументы».

Напомним: 17 сентября руководство города Пененжно решило демонтировать памятник генералу Красной Армии Ивану Черняховскому. Ликвидация барельефа с изображением человека, который несет ответственность за уничтожение структур Армии Крайовой в Виленском крае, стала символической данью памяти всем жертвам нападения Советской России на Польшу. Памятник был воздвигнут в 1970-е годы и много лет вызывал споры. Демонтировать его призывали как ветеранские организации, так и частные лица. Эту инициативу критиковала российская сторона, которая не дала своего формально согласия на ликвидацию монумента. После 17 сентября Сергей Андреев призвал посла Польши Катажину Пельчинскую-Наленч дать объяснения. «Не знаю, что будет, но одно могу сказать точно: мы никогда не забудем эту историю с памятником», — говорил он несколько дней спустя в эфире телеканала TVN24. Однако, как считают руководитель Института национальной памяти (IPN) Лукаш Каминьский (Łukasz Kamiński) и глава национального отделения Совета по охране памяти борьбы и мученичества Польши Адам Сивек (Adam Siwek), с которыми побеседовал Onet.pl, такие памятники, как в Пененжно, необходимо систематически убирать.

Россияне, которым сообщили о намерениях властей Пененжно в отношении памятника, не дали согласия на демонтаж, ссылаясь на соглашение между Польшей и РФ от 1994 года, которое служит дополнением к Договору о дружественном и добрососедском сотрудничестве от 22 мая 1992 года и регулирует взаимодействие в сфере «решения всех вопросов, связанных с установлением, регистрацией, обустройством, сохранением и должным содержанием мест памяти и захоронений военнослужащих и гражданских лиц, погибших, убитых и замученных в результате войн и репрессий» на территории Польши и России. Согласно этому документу могилы, надгробные плиты, памятники и мемориальные места должны быть взяты под охрану государства, а все производящиеся с ними манипуляции необходимо согласовывать с противоположной стороной. Поэтому поляки сообщили россиянам о намерении демонтировать памятник Черняховскому.

Памятники Красной армии — это места памяти?

Скептические высказывания по поводу решения руководства Пененжно были связаны с положениями договора 1994 года. «Необходимо исполнять существующее соглашение, чтобы не провоцировать нежелательных для нас ситуаций, когда россияне начнут ликвидировать польские памятники», — говорил 17 сентября в эфире станции Radio Szczecin Лешек Миллер (Leszek Miller). В сходном тоне в своем блоге высказался Матеуш Пискорский (Mateusz Piskorski), писавший об уничтожении мест исторической памяти и провокациях в отношении Москвы. Руководитель IPN Лукаш Каминьский придерживается другого мнения и указывает, что соглашение не распространяется на такие объекты, как памятник Черняховскому.
«Договор касается "мест памяти и захоронений", это понятие следует трактовать в комплексе. Во многих местах этого документа идет речь об эксгумациях, переносе останков и новых захоронениях. Статья 5 регулирует вопрос ликвидации мест памяти и захоронений, там говорится о "расходах на перезахоронение и обустройство кладбищ". Так что договор распространяется на кладбища и возведенные на них объекты, а не на отдельностоящие памятники в разных городах», — подчеркивает Каминьский.

Адам Сивек обращает внимание, что российская сторона трактует положения договора широко, отказывая Польше в праве демонтировать такие памятники, как в Пененжно. Одновременно, обращая внимание на неточность формулировок соглашения, он хвалит действия польского МИД. «Мы получили сильную поддержку со стороны министерства, которое, комментируя позицию российской стороны, заявило, что соглашение касается исключительно кладбищ и военных захоронений и не должно распространяться на символические мемориальные места», — отмечает он, ссылаясь на комментарий главы МИД Гжегожа Схетыны (Grzegorz Schetyna), который сказал, что в Пененжно не было нарушений ни закона, ни обычаев.

Война в сфере памятников. Чего нам опасаться?

«Аналогичных памятников на территории России нет. Не существует монументов, которые увековечивают память о захвате поляками Кремля или об их присутствии в рядах наполеоновских войск», — говорит Каминьский, отвечая на вопрос о возможных ответных шагах российской стороны. Но даже если в России нет таких памятников, не следует ли нам опасаться за судьбу польских военных кладбищ? Глава Института национальной памяти за них спокоен. «Соглашение между Польшей и Россией касается мест захоронений. Польша тщательно выполняет все свои обязательства, мы предназначаем на эти цели необходимые средства», — говорит он. Аналогично оценивает польскую заботу о российских кладбищах Адам Сивек, одновременно указывая, что условия договора должным образом не выполняют как раз россияне.

«Соглашение было подписано в 1994 году, мы передали полный список российских объектов, находящихся на польской территории, а российская сторона не передала Польше никакого списка даже могил и военных кладбищ, не говоря уже о памятных местах, — говорит он. — Я, конечно, опускаю здесь катынские кладбища, но их на территории России два, а кладбищ бойцов Красной армии времен Второй мировой войны, по последним оценкам, у нас 718. Они находятся под охраной государства и содержатся на бюджетные средства. Так что если говорить об охране и содержании мест захоронений, россиянам нас упрекнуть не в чем. Касательно угроз, что нашим объектам могут угрожать акты возмездия, не знаю, каких мест бы это касалось, полагаю, что не Катыни», — заключает Сивек.

Примерно 100 памятников и 10 улиц Красной армии. Кому это мешает?

Таких памятников, как тот, что стоял в Пененжно, в Польше еще около 100. Помимо этого не до конца урегулирован вопрос топонимов, например, в стране остается десять улиц, носящих название Красной армии. Почему они вообще должны нас беспокоить? «Во-первых, потому, что это символы порабощения и подчинения Польши Советскому Союзу. Свободное государство не должно терпеть на своей территории такие символы, — говорит Лукаш Каминьский. — Попробуем взглянуть на эту проблему с перспективы жертв или их близких. Во многих городах, часто в самом центре, стоят памятники армии, которая дважды нападала на Польшу. Была война 1920, была агрессия 1939. Конечно, в 1944 году Красная армия спасла нас от кровавой немецкой оккупации, но одновременно она принесла порабощение, которое несло с собой новые жертвы. На самом деле вопрос должен звучать не "следует ли нам ликвидировать эти памятники", а "почему мы завершаем этот процесс так поздно"».

Адам Сивек обращает внимание на практическую сторону проблемы «памятников благодарности». «Возьмем самый известный объект этой категории — так называемый "памятник четырем спящим" в варшавском районе Прага, который демонтировали в связи с прокладкой второй ветки метро, а не по историческим или идеологическим соображениям, — вспоминает он о Памятнике советско-польскому братству по оружию. — На наши многочисленные обращения по его поводу россияне никак не реагировали. Если бы мы придерживались положений соглашения 1994 года, второй ветки метро не построили бы до сих пор, потому что российская сторона не заявила о своей позиции по поводу переноса или ликвидации этого монумента. Это порождает проблемы практического плана: памятники зачастую находятся на престижных местах в центрах развивающихся и модернизирующихся городов и становятся препятствием для разного рода инвестиций».

Отдельная тема — названия улиц. В Польше до сих пор остается десять улиц Красной армии, больше всего их, как говорят историки, можно обнаружить на территории Западно-Поморского воеводства. Местные власти, как бургомистр Добжан, порой, много лет стремятся безуспешно изменить эти названия. «Я предложил жителям переименовать три улицы: Красной армии, Сверчевского (Karol Świerczewski) и Армии Людовой. К сожалению, в ходе консультаций, жители довольно решительно высказались против», — говорил он в апреле прошлого года в эфире станции Radio Szczecin. Сами жители говорят, что, во-первых, они привыкли к прежним названиям, а во-вторых, опасаются расходов, связанных с заменой документов. По той же причине сохранились названия улиц в городах Бялы-Бур, Кросно-Оджаньске, Тшцель и Шклярска-Поремба. По действующему закону, решения о демонтаже памятников и переименовании улиц находятся в компетенции местных властей. «Мы по своему опыту знаем, как сложно принять такое решение, сколько времени нужно, чтобы убедить местные власти и найти необходимые средства, — говорит Каминьский о памятниках. — Поэтому, мне кажется, что такие вопросы должны решаться на общегосударственном уровне», — подчеркивает он. Между тем предложение, как решить вопрос памятников и, в частности, спорных названий улиц, с 2011 года находится в Сенате, более того, таких проектов два.

Игнорирование приоритетных тем

Решение, которое могло бы урегулировать вопрос памятников или названий улиц, — это законопроект о ликвидации коммунистических символов из общественного пространства. Проект был подан еще в 2011 году по инициативе партии «Право и Справедливость» (PiS), представителем заявителей выступал (в настоящее время беспартийный) депутат Збигнев Гижиньский (Zbigniew Girzyński). Проект предлагает отнести к «коммунистическим символам» памятники, названия улиц, объекты, прославляющие коммунистическую идеологию и увековечивающие память событий или явлений, связанных с ее распространением, а также почетные степени, ордена и другие награды, которые признавались в 1944-1989 годах за деятельность в интересах коммунистического режима.

Проект вызвал много споров, в первую очередь из-за предполагаемых расходов, однако правительство его одобрило. В качестве говорящих в пользу законопроекта фактов были названы положения уголовного кодекса, который предусматривает наказание за публичную пропаганду тоталитарных режимов. Одновременно похожий проект предложил Сейм. Оба проекта большинством голосов были отправлены на доработку в подкомиссии. Голосование состоялось в ноябре 2014 года, и пока нет никаких сигналов, что работы будут доведены до конца в Сейме текущего созыва. Подкомиссия завершила свои заседания, не приняв решения, над каким проектом следует работать дальше.

«Это вскрывает проблему игнорирования приоритетных тем и нашу неспособность видеть угрозы и проблемы, а также находить решения, прежде чем мы с ними столкнемся», — оценивает темпы работ глава Института национальной памяти. «Недостает понимания важности действий в этом направлении, их считают обременительными, — говорит Адам Сивек, указывая на воспитательный смысл памятников или увековечивания исторических событий в названии улиц и мест. — Людей, которые не только не проявили себя положительно, но действовали во вред польскому государству, нельзя награждать таким образом, говорит он. — Урегулирование этого вопроса лежит в сфере наших государственных интересов». С представителем авторов законопроекта, Збигневом Гижиньским, нам связаться не удалось.

Универсальная проблема, которую можно было решить

Проблема с памятниками благодарности — не уникальное польское явление, она касается и других стран, которые раньше находились в орбите влияния Советского союза. И они тоже, как Польша, не урегулировали этот вопрос окончательно. «Радикально и организованно подходит к этой теме Украина благодаря деятельности Украинского института национальной памяти, который в настоящий момент приступает к переименованию улиц и городов, а также демонтажу советских памятников и мемориальных плит. Эта деятельность ведется в русле постепенной десоветизации украинского государства», — рассказывает Лукаш Каминьский. Он обращает внимание, что аналогичные шаги в других странах активизировало российское нападение на Украину, и приводит в пример Молдавию, которая начала недавно процесс ликвидации советской символики. Каминьский напоминает, что мероприятия, связанные с демонтажем «памятников благодарности» часто оборачивались конфликтами: кибератаками за перенос памятника в Таллине; арестом художника, который еще в 90-е годы покрасил в розовый цвет танк-монумент в Праге; или продолжающуюся не первый год войну по поводу памятника Красной армии в центре Софии.

«Такие ситуации ждут нас в будущем, локальные власти будут решаться на демонтаж этих монументов. Сейчас было Пененжно, до этого — Катовице. Ведь это естественный процесс, в котором мы дозреваем до таких решений. Или мы дадим России возможность проводить против Польши разного рода акции, или раз и навсегда разберемся с этим делом и выбьем из российских рук это оружие, — добавляет Каминьский, говоря, что если бы соответствующий закон приняли в свое время, то проблему удалось решить раньше. — Конечно, появились бы протесты с российской стороны, но потом мы бы смогли двигаться вперед», — заключает он.