Киев — Это нам коктейль из Сталина и православия кажется химерой. А в российских мозгах в этом нет ничего противоестественного. Сшивать несшиваемое — их фишка. У них — скрепы…

Весна в России ознаменовалось двумя событиями. Нормального человека они шокировали. Первый — это суд над блогером Виктором Красновым, за слова «Бога нет» в соцсетях. Судебные эксперты узрели в них «унижение религиозных догм и канонов». А по российским законам за это — год тюрьмы. Впрочем, пока что блогера отправили в психбольницу: очевидно посчитав атеизм отклонением.

И это тем более странно в сочетании со вторым из случившихся событий: торжествами по случаю годовщины со дня смерти Сталина. Вылились они, надо сказать, в настоящее паломничество к гробу тирана — с кровавыми гвоздиками, «сталинскими чтениями» и бдениями за упокой души кремлевского мертвеца.

Процессы получили развитие. Чтобы Россия не рождала сомневающихся в наличии Бога, патриарх Кирилл вызвался лично составить список разрешенных для школьников книг. Дескать, «нужны какие-то действительно руководящие линии». И «нам что, ума не хватит?» — вопрошал у коллег по патриаршему совету.

А параллельно кинорежиссер Бортко под бурные овации Госдумы признал Сталина символом России. «И отказаться от него — это отказаться от самих себя», — произнес он. Пророческие слова!

Два процесса в России движутся навстречу друг другу: ужесточение контроля церкви над всеми сторонами жизни, и подготовка к духовной реабилитации Сталина. Что будет, когда они сойдутся? Какой мировоозренческий винегрет получим в кремлевском блендере?

Гундяевские теологи уже знают ответ. Отец Всеволод Чаплин хоть и был недавно отстранен от должности главного идеолога Кирилловского патриархата (за излишнюю откровенность там, где не обязательно быть откровенным), но роли своей не забыл. В начале марта, в годовщину смерти тирана, он соглашался: да, при Сталине убили множество людей, да, были невиданные репрессии против церкви и священников!..

Но!

«Но ведь и христианские правители иногда гнали епископов и священников, иногда гнали монахов, очень часто уничтожали своих политических противников, — развивает мысль Чаплин. — Церковь не отлучила их за то, что они применяли репрессии к духовенству и к своим политическим противникам. Когда они становились на сторону ереси, против истинного христианства, Церковь их осуждала, но за репрессии сами по себе их не осуждали».

Вот то игольное ушко, через которое РПЦ пытается протащить труп Сталина в царство небесное! Правда, для этого идеологи должны подсуетиться, ведь и среди российской интеллигенции, и среди духовенства, и у обывателя пока нет однозначного ответа на два вопроса. Первый — как оправдать сталинские репрессии? Второй — а верил ли диктатор в Бога лично?

Ответ на первый вопрос для российских идеологов сложности не представляет. Здесь уже давно выстроена «доказательная база» в оправдание кремлевского бандита. Российские СМИ заполонили публикации под общим, условно говоря, грифом: «развенчанием самого большого мифа о ГУЛаге«. В них критикам Сталина доказывают, что бросали в лагеря вовсе не за антисоветскую деятельность и не за измену родине, и не за троцкизм (вместе — едва больше 15 процентов), а за воровство, бандитизм и хозяйственные преступления! А если так, то «отец народов» вовсе и не изверг, а, так сказать, — «санитар леса», зачищавший страну от коррупционеров и террористов. Почитаешь такое — и, плакать хочется — святым человеком был.

Со вторым условием сложнее.

Надежные источники однозначны: Сталин в Бога не верил, а религию презирал. Мало того, еще учась в духовной семинарии, отметился тем, что науськал своего дружка-семинариста справить нужду на… старинные иконы. Запуск им 15 мая 1932 года процесса «полного искоренения религии в стране уже к 1937 году» и личная санкция на расстрел иерархов Московской Патриархии — это уже следствие.

И тем не менее, в современной российской пропаганде в ходу легенды о «прозрении» Сталина, «раскаянии и обращении его в веру». Популярностью у плебса пользуются изыскания некоего православного историка о, якобы, молебне за победу, устроенном Сталиным прямо в Кремле зимой 1941 года — из-за чего, собственно, немцы и не смогли взять Москву. Существует целый сериал об иконе Казанской Богоматери, «которая на самолете была обнесена кругом Москвы и Москву спасла» в 1942 году, а потом самолетом же облетала Ленинград и Сталинград. Нашлось немало свидетелей того, что Сталин якобы и молился в церкви, и осенял себя крестным знаменем, и даже исповедовался некоему митрополиту Николаю…

А один из апологетов Сталина, в дискуссии по поводу возможной религиозности генсека  ВКП(б), заявил такое: «Сталин был, возможно, атеистом и не верил в Бога. Однако это не мешало Богу помогать Сталину все годы его правления в СССР». Мол, Сталин в Бога не верил, а Бог в Сталина — да.

Весьма вероятно, с легкой руки патриарха Кирилла все эти мифы и перекочуют в список литературы, рекомендованной им для средней школы. И после этого уже совершенно закономерным будет появление на небосклоне московского православия новой звезды очередного святого.

Или нового бога?

Не удивляйтесь. Объясняя справедливость сталинских репрессий, отец Чаплин выдвинул и такой аргумент: «Слушайте, Бог осуществлял репрессии, если читать Ветхий Завет, он прямо уничтожал большое количество людей, которые препятствовали утверждению или распространению истинной веры».

Вот так все просто и гениально. Не только Сталин, но и «Бог осуществлял репрессии». Тот самый, ветхозаветный, который преуспел в уничтожении грешников —  поливал их огнем и серой, топил в потопах, насылал мор и саранчу. И разве Сталин не был последователем Его и его пророков? Разве не истреблял ослиной челюстью целые народы? Вспомним: Кирилл ведь открытым текстом говорил, что голодомор на Украине — это наказание за грехи, миллионы жертв во Второй мировой — за грехи. И не десницей ли всевышней был Подписывающий и Приводящий в исполнение смертные приговоры?

И так получается, что, чем больше жизней он забирал, тем больше почета было ему в России. Ведь если Сталин — бог, то тогда объясним леденящий страх перед ним, объяснимы унижение и пресмыкание. Это ведь не то же самое, что дрожать от испуга перед самозванным усатым карликом (или лысоватым гномом). Испытывать дрожь перед божеством — наслаждение.

И дискурс: Сталин — пророк и Сталин — бог это ведь не просто плевок в историю и не прихоть правящего в России класса. Это толстый намек Путину. Истребляй как Сталин — и будешь богом. Бортко ведь совсем недвусмысленно высказался о том, что и кто по нынешним временам «наше российское все». Его слова — это вызов Путину. Вызов раба — своему господину: мы недостаточно страдаем, будь суровее. Круши как Сталин, сжигай как он. Ведь серы в закромах родины хранится многие мегатонны. Нужно лишь забыть, что ты мультимиллиардер, и что хочется пожить по-человечески. С разными женщинами. Но нельзя — нужно очищать мир от скверны.

А нынешний мир, говорит Чаплин, он сам напросился, ибо не вполне соответствует морали и вере русского человека. Он должен быть переделан насильно. «Перестройка всего мира! Экономическая, политическая. Вот только ради такой цели России и стоит жить!» И не проблема, что из числа всех верующих на сей Земле православных насчитывается всего 3,9 процента (по данным самих россиян), а православных Московского патриархата и того меньше, и большинство мира «перестраиваться» не захочет. «Я не являюсь социальным оптимистом, — говорит отец Чаплин, — все-таки мы все читали Апокалипсис и знаем, что история человечества не будет развиваться в сторону духовности, мира и счастья». А если все равно все закончится плохо, то почему бы этому концу не поспособствовать?

Был такой ацтекский бог Уицилопочтли, который, чем ближе подходил конец света, тем больше требовал человеческих жертв. Бог войны, отрубивший голову своей сестре, и забросивший на небо в качестве светила, изрубивший в крошку своих 400 братьев, и посыпавший этим небо в качестве звезд. Русские больше знают его как булгаковского Вицлипуцли. Веселенькое такое имя, лилипутское.

Не это ли истинный бог россиян?

И мавзолей в центре Москвы — точь в точь как усеченная ацтекская пирамида — случаен ли? Один Вицлипуцли в нем уже лежит, как бы нетленный, другой, стоя на его костях, поклал немало человеческих жизней на алтарь империи, теперь его выкопают из-под кремлевской стены и положат рядом. А на сакральную трибуну на фасаде могильника поднимется третий. Рано или поздно. Народ заставит — ведь так у них, вицлипуцлей, водится.

Как в таких условиях можно позволить кому-то утверждать, что бога нет? Ведь это то же самое, что сказать: «Путина нет»?

Измученный санкциями и падением цен на нефть, российский обыватель отказывается видеть причины всего в поведении своих вождей. Он ищет истину в самобичевании, самоприбивании себя гвоздями к вымышленному кресту. Истеричность служит заменителем искренних чувств. Ему нужен бог, который посадит его в концлагерь, на черствый хлеб с водой, но разрешит ничего не решать и ничего не делать, и ни за что не отвечать. И патриарх Кирилл, главный химик в кремлевской лаборатории по заварке опиума для народа, даст ему упокоение. Ведь чем паскуднее жизнь, тем крепче нужен опиум. Чтоб, как писал поэт, уколоться и забыться и упасть на дно колодца…