Уезжая в пятницу из Вашингтона в Квебек, где состоится ежегодный саммит глав ведущих экономик из состава «Большой семерки», президент Трамп заявил, что этой встрече в верхах нужен еще один участник: российский руководитель Владимир Путин.
«Ну да, я люблю свою страну. Я стал худшим кошмаром для России… Но при этом Россия должна присутствовать на этой встрече, — сказал Трамп репортерам в Белом доме. — Может, это не политкорректно, но нам надо как-то управлять миром…. Россию нужно вернуть».
Такие комментарии вызвали ожесточенное недовольство у критиков Трампа, которые считают, что американский президент после прихода к власти проявляет необычайную мягкость по отношению к России, и что организованное Путиным вмешательство в выборы стало той причиной, по которой Трамп оказался в Белом доме.
Президент США не упомянул, что Россию исключили из «Большой семерки» (тогда это была «Большая восьмерка») в ответ на аннексию Крыма Москвой в 2014 году.
Но своими комментариями о России, а также враждебными высказываниями о традиционных союзниках из числа членов G7, таких как Франция, Канада и Британия, Трамп нанес удар по довольно слабому фундаменту этого неформального объединения. За последние четыре десятилетия количество его членов то увеличивалось, то сокращалось, отражая неформальный характер этой группы. Когда-то это было одним из главных ее преимуществ, но может стать и ее величайшим недостатком.
В годы холодной войны появилась идея о том, что необходим форум ведущих мировых демократий. В начале 1970-х годов она начала набирать силу. Одна из первых встреч такого рода состоялась в 1973 году при Никсоне в библиотеке Белого дома. Министр финансов США Джордж Шульц (George Shultz) собрал там своих коллег из Британии, Франции и Западной Германии. Позже к этой группе присоединилась Япония, и ее стали называть «Группой пяти».
В 1975 году состоялась первая встреча «Группы шести», когда новым членом этого клуба стала Италия. Его состав продолжал расширяться. С 1981 года в ежегодных встречах также участвует Европейский Союз в качестве «непронумерованного члена». А когда закончилась холодная война, появилась возможность для дальнейшего расширения. Россия, которая официально стала демократической страной, после нескольких лет частичного участия в 1998 году присоединилась к этому клубу, и он стал называться «Большой восьмеркой».
Расширению этого объединения способствовали два фактора. Во-первых, никаких реальных критериев для вступления не существовало. Единственное условие для вступления заключалось в том, что страна-кандидат должна быть демократией с развитой экономикой. Во-вторых, это было неформальное объединение, и у него не было устава и правил, диктующих, как эта группа должна работать. Фактически, ее создание стало реакцией отторжения формальностей, которые существуют в таких организациях как ООН.
«Мы принимаем их в «семерку», они уходят из Прибалтики. Если они станут членами взрослого клуба, у них будет меньше оснований обижать маленьких», — писал Тэлботт в своих мемуарах.
Какое-то время эта договоренность работала. Клинтон во время войны в Косове сумел надавить на Россию, чтобы та, используя свое влияние на Сербию, помогла положить конец кризису. Но когда в Кремль пришел Путин, у России стало возникать все больше противоречий с партнерами по «Большой восьмерке». Даже когда ее исключили, она не отказалась от Крыма и не извинилась за свои действия на Украине. Когда Москва лишилась членства в этом объединении, она начала совершать многочисленные агрессивные действия, в том числе, попыталась повлиять на американские выборы в 2016 году.
Те, кто критикует Трампа за его предложение вернуть Россию в состав клуба, могут сказать, что она не соответствует критериям членства в нем, какими бы мягкими они ни были. Путин находится у власти в том или ином качестве почти 20 лет, и мало кто считает, что выборы в России проходят свободно и честно. Если Советский Союз в свое время был мощной экономической державой, то сегодня финансовое состояние России неустойчивое. Всемирный банк ставит ее экономику на 12-е место, то есть, она совсем чуть-чуть опережает Испанию и Австралию.
Но такого рода аргументы можно было привести и в 1997 году. При Борисе Ельцине российская экономика находилась в катастрофическом состоянии, а демократия только зарождалась. Кроме того, разговоры об экономике поднимают и более существенные вопросы о членстве в «Большой семерке».
В 1980-х годах совокупный ВВП этой группы составлял почти 70 процентов от мировой экономики, но сейчас он опустился ниже 50 процентов, о чем свидетельствуют данные статистики Совета международных отношений (Council on Foreign Relations). В состав этого объединения не входят сильнейшие экономики и демократии, такие как Индия, Бразилия, Южная Корея и так далее. Эти страны, а также явно недемократичный, но гигантский по экономическим показателям Китай являются членами более крупного и, пожалуй, более актуального альянса G-20.
Еще хуже то, что в «Большой семерке» отсутствует политический консенсус. В последние дни Трамп, который отдает предпочтение односторонним действиям, не признавая принцип многосторонних отношений, ведет словесную войну по торговым и прочим вопросам с руководителем Канады Джастином Трюдо и с французским президентом Эммануэлем Макроном. В частности, лидер Франции заговорил о возможной изоляции США в составе «семерки», не исключая даже возможность сокращения ее членства с семи до шести стран.
«Может быть, изоляция не очень волнует американского президента, но и мы при необходимости без особых волнений можем работать в составе шести членов», — сказал в четверг Макрон.
