В своей прошлой статье я говорил о том, что Россия использует Сирию в качестве «лаборатории» для войн нового типа с пятью различными целями. Очевидно, не только российская армия, но и другие институты и должностные лица страны пользуются этим климатом войны, дипломатии, разведки нового типа.
С точки зрения российского руководства, гражданская война в Сирии предлагает еще одну сферу возможностей: развитие потенциала «управления» несколькими «непохожими друг на друга игроками», обладающими разными особенностями, характерами, интересами, отношениями и стратегиями. А трудность этой задачи заключается в том, что она требует применения в условиях асимметричной войны одновременно разных методов, от дипломатии до тайных операций, от разведки до прямого использования военной силы.
Речь идет о развитии потенциала, который позволяет, не доводя до разрыва и кровопролития, «управлять» отношениями одновременно со многими разными игроками, такими как, например, член НАТО Турция и Партия «Демократический союз» (PYD) / Рабочая партия Курдистана (РПК), Израиль и «Хезболла», Иран и Израиль, режим Асада и США вместе с их союзниками, с которыми Россия время от времени делит воздушное пространство Сирии.
С другой стороны, не нужно забывать и о других игроках Сирии, которая превратилась в «лабораторию войн чужими руками», и о характере этих «негосударственных игроков». Поддерживаемая Ираном «Хезболла», афганские и иранские шиитские боевики или «иностранные боевики-террористы», сирийские народные ополченцы и поддерживаемые США PYD / РПК входят в список «тех, кем нужно управлять» одновременно на поле боя и за дипломатическим столом. Хотя эта часть имеет некоторые сходства с сотрудничеством, которое Советский Союз развивал с коммунистическими партиями в разных странах, сегодня речь идет о более сложной картине.
Более того, беженцы, проблему которых вызвала гражданская война, неправительственные структуры, ООН, международные гуманитарные организации, СМИ тоже пополняют список «тех, кем нужно управлять».
И действительно «управление» столь запутанным клубком отношений требует опыта, образования, проницательности и силы. Ни один сценарий и соответствующая ему обстановка учений не заменит реалий.
С целью научиться иметь дело с такими сложными «войнами нового типа» ведущие армии мира заняты созданием «боевых лабораторий» в своих странах. И не только в смысле физических условий. Создается целый город, в котором для максимального приближения к реальности живут мирные жители, имеют место свои звуки, запах кебаба, культура, повстанцы, взрывчатка, укрытия. Предлагается атмосфера «типичного ближневосточного города». Например, в США в таком центре боевой подготовки в качестве статистов работают семьи беженцев из Ирака за 265 долларов в сутки. А самый развитый и крупнейший из таких центров — объект под названием «Баладия», построенный в Израиле на деньги США.
Несмотря на это, ни подготовка, ни физические условия никогда не станут такими, как на реальной войне. С другой стороны, обстановку конфликта, которую США создают искусственно при крупных затратах, русские, кажется, претворили в жизнь в Сирии. Так, когда российское министерство обороны говорит о том, что российская армия уничтожила в Сирии 89 тысяч террористов, это указывает не только на ту часть, которую не дает учебная подготовка, но и на «правду» войны, которую невозможно воссоздать в учебных центрах и лабораториях.
