Положительный образ проекта «Один пояс, один путь» как нового Шелкового пути или Плана Маршалла, или даже программы помощи развивающимся странам, похоже, остался в прошлом. Теперь о нем говорят в негативных тонах, называя рискованной инициативой, из-за которой страны-участницы могут оказаться в «долговой ловушке».
За последние годы отношение к этой инициативе в США, Европе, Индии, Пакистане и вообще повсюду постоянно ухудшалось, и сейчас ее по всему миру считают выражением китайских амбиций.
Европейский союз одним из первых начал что-то предпринимать из-за беспокойства по этому поводу, пытаясь ограничить присутствие Китая на своей территории и противостоять его влиянию. В прошлом году ЕС начал расследование в связи со строительством высокоскоростной железной дороги между сербской столицей Белградом и венгерским Будапештом. Чиновники сказали, что этот план, по которому «Один пояс, один путь» протянется в самое сердце Европы, возможно, нарушает правила ЕС о публичных тендерах на крупные транспортные проекты.
Опасения насчет китайской экспансии усилились после того, как в конце 2016 Китай приобрел важные немецкие компании, например, производителя роботов «Кука» (Kuka). Европа содрогается от мысли, что китайские компании могут украсть ее ноу-хау, закрыть свои заводы и перенести производство в Китай.
Чтобы справляться с набегами Китая на европейские рынки, ведущие политики региона, включая немецкого канцлера Ангелу Меркель, французского президента Эммануэля Макрона, британского премьер-министра Терезу Мэй и голландского премьер-министра Марка Рутте, в первой половине 2018 года приезжали с официальными визитами в эту страну, где беседовали с китайскими лидерами об инициативе «Один пояс и один путь» и роли Китая в Европе.
В октябре ЕС официально обнародовал план, который должен конкурировать с «Одни поясом и одним путем» и ограничить влияние Китая. Эта стратегия по обеспечению связи между Европой и Азией должна улучшить пути взаимодействия между двумя регионами, уделяя при этом много внимания соблюдению экологических и социальных норм, а также заботясь о том, чтобы страны-участницы проекта не оказались втянутыми в долги, которые они не смогут выплатить. ЕС не хочет, чтобы кто-то из его стран оказался в ситуации Шри-Ланки, чье правительство было вынуждено отдать в пользование китайской компании свой стратегически важный порт Хамбантота после того, как не смогло выплатить долг.
Опасения также подстегнула череда приобретений, сделанных Китаем в европейских портах, например, в Греции, Бельгии и Нидерландах. Некоторые из этих приобретений могут повлечь за собой определенные моральные последствия. Например, и Венгрия, и Греция накладывали вето или блокировали резолюции, критикующие нарушение Китаем прав человека или его действия в Южно-Китайском море. Вероятно, они не хотели вредить своим связям с Китаем и, следовательно, будущим инвестиционным перспективам.
Как и ЕС, США тоже сопротивляются «Одному поясу, одному пути», в последнее время наращивая критику в адрес этой китайской инициативы. Только в прошлом месяце на саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества вице-президент США Майк Пенс (Mike Pence) провел завуалированную атаку на «Один пояс, один путь», сказав, что США не станут предлагать своим партнерам «давящий пояс и дорогу с односторонним движением».
США тоже запускают инфраструктурный проект, который прямо конкурирует с «Одним поясом, одним путем». В октябре президент Дональд Трамп подписал закон об «Улучшении использования инвестиций в развитие (строительное)», согласно которому будет создано агентство для выдачи кредитов развивающимся странам в Азии и Африке. Это американское агентство будет располагать в общей сложности 60 миллиардами долларов, что пока намного меньше, чем совокупные инвестиции в «Один пояс и один путь», однако, все равно станет стимулировать другие страны к сотрудничеству с США, а не с Китаем.
Индия также разрабатывает стратегии, сдерживающие развитие «Одного пояса и одного пути». Азиатско-африканский коридор роста — это основа сотрудничества Индии и Японии с целью борьбы против китайского влияния в Индийском океане и Африке.
В Пакистане правительство тоже пытается пересмотреть некоторые из условий Китайско-Пакистанского экономического коридора, основного элемента проекта «Один пояс и один путь». Его новый премьер-министр Имран Хан (Imran Khan) заявил, что для развития Пакистан будет искать других партнеров, помимо Китая, которые будут участвовать не только в создании инфраструктуры, но и в отраслях вроде сельского хозяйства.
Однако не все страны ужесточили свою позицию. Япония, когда-то яростно критиковавшая «Один пояс, один путь», недавно смягчилась и даже, похоже, не исключает, что присоединится к этой инициативе.
Но в целом тенденция в последний год была четкой: для всех от Америки до Европы «Один пояс, один путь» потерял свой привлекательный блеск, и его теперь критикуют, называя «долговой ловушкой» и эгоистичным проектом. Хотя грандиозность этого проекта все еще вызывает некоторое восхищение, он утратил часть своей мягкой силы, которая привлекла более дюжины европейских лидеров, включая Италию и Испанию, на первый саммит по «Одному поясу, одному пути» в Пекине в 2017 году.
«Один пояс, один путь» теперь считают не хорошей возможностью, а угрозой. Остается ждать, как будет реагировать на такое негативное отношение Китай.
Андреа Бринза — вице-президент Румынского института Азиатско-Тихоокеанских исследований. Ее исследования посвящены геополитике и геоэкономике Китая и особенно инициативе «Один пояс и один путь».
