Майкл Калви (Michael Calvey) основал инвестиционную компанию «Бэаринг Восток кэпитал партнерс» (Baring Vostok Capital Partners) в 1994 году. Среди его наиболее заметных инвестиций была компания «Яндекс», владеющая самой популярной в России поисковой системой. В 2000 году его инвестиционная компания заплатила 5,3 миллиона долларов за 36% акций — долю, которая в 2011 году, когда интернет-компания стала публичной, оценивалась примерно в 2,9 миллиарда долларов.
Калви стал на российском рынке легендой — отчасти благодаря своему общеизвестному неприятию любой нечестной игры и сосредоточенности на предприятиях и компаниях, которые вряд ли привлекут внимание российских властей. Эта стратегия помогала ему выживать на протяжении четверти века — но из-за одной инвестиции он на прошлой неделе попал в тюрьму. В субботу по обвинению в мошенничестве московский суд вынес постановление о заключении его под стражу до 13 апреля.
Когда в 2010 году компания Baring Vostok инвестировала в банк «Восточный экспресс», это казалось хорошей идеей. Банк был крупным игроком в сфере потребительского кредитования, российской компанией, приобретавшей вес после мирового финансового кризиса. Инвестиции в «Тинькофф Банк», работающий в той же сфере, окупились и дали впечатляющий результат.
Однако «Восточный» превратился в источник проблем, поскольку стремительно росли потери по просроченным кредитам. Компании Baring Vostok приходилось несколько раз проводить докапитализацию банка, после чего в 2016 году она объединила банк с «Юниаструм банком», еще одной кредитной организацией, переживавшей тяжелые времена.
Тем самым планировалось расширить бизнес — но вскоре партнерские отношения Калви с владельцем «Юниаструма» Артемом Аветисяном испортились. Калви обвинил Аветисяна в разбазаривании активов «Юниаструма» до слияния с «Восточным» и подал против него иск в Лондонский суд. В субботу Калви заявил, что для удержания банка на плаву необходима дальнейшая докапитализация, на что Аветисян не соглашается, поскольку не желает ни инвестировать, ни допускать снижения стоимости своей доли.
Аветисян не прокомментировал обвинения в адрес Калви, но именно его партнер Шерзод Юсупов подал заявление о возбуждении уголовного дела, в результате чего Калви был арестован. Американского инвестора обвиняют в завышении стоимости пакета акций Baring Vostok, переданной «Восточному экспрессу» для погашения долга другой портфельной компании. По мнению следствия, 59,9% акций люксембургской международной компании International Financial Technology Group, переданных в счет оплаты кредита, были оценены в 2,5 миллиарда рублей (40 миллионов долларов), хотя рыночная стоимость пакета акций составляла всего 600 тысяч рублей.
По сообщениям российских СМИ, Аветисян и Юсупов — люди со связями, которые поддерживают деловые связи с сыновьями некоторых высокопоставленных российских чиновников и руководителей крупных госкомпаний.
У Калви, судя по всему, подобных связей на высоком уровне нет. Отношениями компании Baring Vostok с правительством занимался бывший космонавт Алексей Леонов, известный и уважаемый человек, но не слишком влиятельный в вопросах, касающихся взаимодействия с Кремлем. А более серьезная защита компании никогда и не требовалась.
Но в России одна-единственная «стычка» с «теми, с кем не надо» может дорого обойтись. В отношении предпринимателей система правосудия действует жестко. Согласно докладу российского бизнес-омбудсмена за 2018 год, по состоянию на февраль 2018 года (последний месяц, за который имеются данные) в предварительном заключении находилось почти шесть тысяч подозреваемых из числа представителей служащих и еще 4 тысячи 630 человек — под домашним арестом. В случае обвинения по «экономическим» делам добиться освобождения под залог практически невозможно, примером чего является арест Калви.
Российское бизнес-сообщество было потрясено этим арестом, поскольку Калви известен своей осторожностью, является американским гражданином и способен привлекать значительные капиталы от крупных западных инвесторов, которые в других случаях не стали бы инвестировать в России. Но в наши дни в России все это не гарантирует никакой защиты.
Как написал на этой неделе в «Твиттере» оппозиционный политик Алексей Навальный, по словам которого, его неоднократно арестовывали по решению того же самого судьи, что отправил за решетку Калви, «чуваки из Baring Vostok, наверное, думали тогда: ну с нами так не будет, мы про бизнес, а не про политику. Я не злорадствую, просто важно понимать: сейчас всё и все „про политику″».
Прохладные отношения России с США стали причиной нескольких резонансных арестов в обеих странах (Марию Бутину обвиняют в том, что она действовала в США в качестве незарегистрированного российского агента, а бывшего американского морского пехотинца Пола Уилана содержат в России под стражей по обвинению в шпионаже). В этой обстановке власти не прочь подать сигнал о том, что в России граждане США не будут пользоваться особым статусом.
Что же касается западных инвестиций, то Кремль понимает, что в условиях ужесточенных санкций США их уже практически нет. И что бы ни случилось с Калви, он вряд ли ухудшит ситуацию. За первые девять месяцев 2018 года объемы прямых иностранных инвестиций в Россию сократились до 2,4 миллиарда долларов — с 25,8 миллиарда долларов за аналогичный период 2017 года.
«Мы надеемся, что это никоим образом не может и не должно сказаться на инвестиционном климате, — заявил по поводу ареста Калви Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента Владимира Путина. — Правоохранительные органы любой страны работают над тем, чтобы защищать закон, такое может произойти в любой стране и в отношении любого предпринимателя».
Понятно, что Кремль решил не вмешиваться и не действовать в защиту Калви — во всяком случае, сейчас. У него было достаточно времени, чтобы сделать это — основатель компании Baring Vostok был задержан в пятницу, но перед судьей предстал лишь на следующий день.
И в этом нет ничего удивительного. Когда Путин говорит о необходимости экономического и технологического прорыва, он связывает свои надежды не с предпринимателями, иностранными или российскими, а с гигантскими государственными компаниями, которые за годы его правления накопили огромные ресурсы. И прямые инвестиции также должны поступать не от западных инвесторов, готовых доверить свои деньги кому-то вроде Калви, а из государственных фондов. По данным Российской ассоциации венчурного инвестирования, 58% всех венчурных инвестиций в России в 2017 году (последнем году, по которому имеются данные) поступили из двух крупных государственных фондов.
Вполне вероятно, что будущее Калви зависит от его способности урегулировать спор со своими деловыми партнерами в банке «Восточный экспресс». В Кремле вряд ли ему помогут — несмотря на все то, что он сделал для укрепления российской экономики.
