Ни один диктатор не может править нацией без ее молчаливого согласия, но в России 2019 года президент Владимир Путин сталкивается с нарастающим неприятием. А поскольку пряников в стране сейчас нехватка, он все больше полагается на кнут.
В 2018 году Путин обнаружил, что манипулировать внешним миром легче, чем своей собственной страной. После того, как геополитическая архитектура, к созданию которой он приступил в 2014 году, аннексировав Крым, начала приобретать свои формы, его популярность в России пошла вниз. Объясняется это необходимой, но крайне непопулярной пенсионной реформой, включающей повышение возраста выхода на пенсию. Резко выросла протестная активность. К концу прошлого года Путин решил оторвать взгляд от карты мира и посмотреть на российскую глубинку, где прокремлевская партия «Единая Россия» потерпела ряд болезненных поражений на выборах.
Однако в этом году попытки Путина вернуть любовь России и россиян не увенчались успехом. И это не может не отразиться на перспективах плавной передачи власти в 2024 году, когда Путин должен будет уйти, поскольку его срок пребывания у власти ограничен конституцией.
В конце 2018 года Путин и его советники по внешней политике ясно дали понять, что любую форму твердого мирового порядка они считают канувшей в Лету. В таком мире руководители отстаивают национальные интересы на основе договоренностей и сделок. Они не создают прочных альянсов и четко указывают на то, почему другим выгодно сотрудничать с ними в той или иной конкретной области. В этом году российское предложение на геополитическом рынке созрело и оформилось.
Раньше Россия делала ставку на свои огромные энергетические ресурсы. В начале 2000-х годов, когда резко выросли цены на нефть, пошли даже разговоры о ее превращении в «энергетическую сверхдержаву». В 2019 году эта старая стратегия начала приносить плоды. Компания-монополист «Газпром», которую Кремль использует для демонстрации своей энергетической мощи (и для обогащения друзей Путина, которые получают инфраструктурные контракты), завершила строительство двух крупных трубопроводов. Это морская часть «Турецкого потока», идущая по дну Черного моря в Турцию, и газопровод «Сила Сибири», по которому российский газ будет поступать в Китай. Хотя сооружение «Северного потока — 2», идущего по дну Балтийского моря в Германию, замедлилось из-за регуляторных преград ЕС, неблагоприятной погоды и, возможно, запоздалых санкций США, оно будет завершено в будущем году. Таким образом полностью воплотится в жизнь старая путинская схема по превращению России в незаменимую страну для ее ключевых соседей (балканские страны, Китай, Германия и Турция).
Однако этот газовый проект далек от того, чтобы удостоить Россию звания сверхдержавы. Открытия новых газовых месторождений и рост мировой торговли сжиженным природным газом помогли создать здоровую конкуренцию среди поставщиков на всех основных рынках.
Кроме того, Европейский Союз, являющийся для России ключевым экспортным рынком энергоресурсов, намерен к 2050 году выйти на уровень углеродной нейтральности за счет реализации амбициозного плана по разработке источников возобновляемой энергии. Рано или поздно Китай тоже начнет отказываться от ископаемых видов топлива. Свою долгосрочную стратегию Россия должна выстраивать на какой-то другой основе, а не на экспорте углеводородов.
Похоже, Путин нашел такую альтернативу, а также способ представить ее в виде предложения. Речь идет об умелом и гибком использовании военной силы в гибридной войне (хакерские атаки, пропаганда, дипломатия) в поддержку оказавшихся в сложном положении государственных руководителей, которых Запад считает нежелательными.
Обеспеченная Россией победа президента Башара Асада в Сирии стала витриной и наглядной рекламой такого предложения. Но Путин может также кивнуть в сторону венесуэльского президента Николаса Мадуро, который сохраняет свою власть, хотя Запад признал его соперника легитимным руководителем страны, а США ввели против его режима мощные санкции. Российская поддержка не переросла в военную операцию, однако помогла сохранить режим Мадуро, хотя венесуэльцы толпами бегут из страны от созданных им экономических трудностей.
Путинское предложение о помощи режимам, которые считались изгоями при старом международном порядке под руководством США, напоминает политику царей Романовых, которые безоговорочно поддерживали монархии в их борьбе с революциями. Благодаря этому Путин обрел несколько важных друзей. Один из них — турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган, купивший российские зенитно-ракетные комплексы С-400 вопреки давлению США, которые требовали отменить эту сделку. Второй друг — наследный саудовский принц Мухаммед ибн Салман, который сохранил теплые отношения с Путиным, в то время как западный мир бурлил, негодуя из-за очевидной причастности принца к убийству диссидента и журналиста Джамаля Хашогги. В этом году Россия начала сотрудничать с Турцией в Сирии, а в партнерстве с Саудовской Аравией она играет важную роль в формировании мировых цен на нефть.
Путин также открыто рекламирует свои предложения африканским странам. В октябре он собрал несколько десятков африканских лидеров в Сочи, где подал сигнал о том, что на Россию можно рассчитывать при урегулировании споров в обмен на концессии на разработку месторождений полезных ископаемых. Российские наемники действуют в Центральноафриканской Республике, в Ливии и Судане.
Очень неожиданно основанное на принципе «услуга за услугу» мировоззрение Путина нашло немало просвещенных последователей в Европе. Самый заметный среди них — президент Франции Эммануэль Макрон, который открыто ставит под сомнение трансатлантические отношения Европы и говорит, что пора уже начать осторожное сближение и примирение с Россией. Макрон Путину не союзник, но он явно превращается в его единомышленника, полагая, что сейчас нет такого мирового порядка, который стоит защищать. И в любом случае Путин ищет не союзников, а лишь средства, чтобы утвердить глобальную роль России.
Но нарастающее признание геополитического мышления Путина пока еще не принесло никаких практических выгод Кремлю, таких как смягчение европейских санкций, прочное урегулирование украинского кризиса или существенные экономические дивиденды от стран Ближнего Востока и Африки. И это накладывается на внутренние проблемы Путина, носящие в основном экономический характер.
Отношения россиян с Путиным в основе своей такие же деловые, как и его связи с иностранными лидерами. Это союз по расчету. Популярность Путина все еще зиждется главным образом на быстром росте уровня жизни в первую половину его длительного правления. Как показал 2018 год, так называемый крымский консенсус (скачок его популярности после аннексии полуострова) оказался недолговечным взрывом имперского энтузиазма. В 2019 году Путин попытался сотворить несколько своих старых экономических чудес, приступив к реализации десятка так называемых национальных проектов общей стоимостью 400 миллиардов долларов со сроком исполнения до 2024 года. Они предназначены для улучшения здравоохранения и образования, а также для развития российской инфраструктуры.
Однако в этом году стало ясно, что данные проекты серьезно недофинансированы. Алексей Кудрин, возглавляющий российскую Счетную палату, на этой неделе встретился с Путиным и сказал ему, что к ноябрю выделено всего 67% средств, запланированных на финансирование данных проектов в текущем году. По некоторым проектам выделенные средства практически не осваиваются. Деньги есть, но руководящие этими программами чиновники тратят их слишком осторожно. По словам Кудрина, в текущем году до одного триллиона рублей (16 миллиардов долларов), выделенных из российского федерального бюджета, не будет израсходовано.
«Нет-нет, что-то многовато», — отреагировал Путин на слова Кудрина. Но узкие места в системе финансирования видны невооруженным глазом. В системе, где рост обеспечивается за счет государственных капиталовложений, а частная инициатива не пользуется доверием и зачастую подавляется, финансирование из государственного бюджета движется очень медленно, потому что отвечающие за расходование средств люди боятся суровых и жестких правоохранительных органов.
Отчасти по этой причине, а отчасти из-за того, что российские проблемы невозможно решить государственными деньгами, 2019 год стал безотрадным временем для «национальных целей», поставленных Путиным на текущий президентский срок. По данным Счетной палаты, Россия даже отдаляется от некоторых из этих целей.
Другие же цели, скажем, устойчивый рост реальных доходов, по всей видимости, достигаются не без помощи статистических уловок. В третьем квартале 2019 года реальные доходы, о которых доложило правительство (основываясь на недавно усовершенствованной методологии расчетов), неожиданно подскочили на три процента по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. У многих экономистов вызвали сомнения исходные данные для таких расчетов.
Путин уже не может надеяться на формирование представлений россиян о состоянии России и о своем собственном положении посредством пропаганды. В мае компания «Медиаскоп», занимающаяся медиа-измерениями и мониторингом рекламы, сообщила о том, что в российских городах у интернета аудитория впервые стала больше, чем у телевидения.
Да, молодежь всего мира меньше смотрит телевизор и проводит больше времени в интернете. Но в России это особенно важно, потому что телевидение там контролируется государством и является пропагандистской машиной. А интернет, несмотря на присутствие прокремлевских фабрик троллей и усиление цензуры и слежки, по-прежнему в основном свободен. Неудивительно, что российская молодежь стала главной движущей силой нынешних протестов, особенно тех, что прошли летом в Москве, когда московский мэр и сторонник Путина Собянин лишил некоторых кандидатов от оппозиции возможности участвовать в выборах в городскую думу. Протесты были и в других местах, в частности, в Архангельской области на севере страны, где местные жители борются против создания гигантского мусорного полигона.
Протестная активность достигла своего пика после введения пенсионной реформы. С тех пор она несколько ослабла, но на уровень 2017 года уже не вернулась. По данным Центра социально-трудовых прав, 207 протестов из 581, прошедшего в третьем квартале, носили политический характер, а 149 — природоохранный.
Путин в ответ на это начал закручивать гайки. Некоторые участники московских протестов получили тюремные сроки или условные приговоры за такие преступления, как забрасывание бойцов ОМОНа в полной экипировке пустыми пластиковыми бутылками. Путин объяснил свою позицию в вопросе об ужесточении наказаний на прошедшем недавно заседании Совета по правам человека, который он в этом году очистил от нелояльных либералов:
«Он бросил какой-то пластиковый стаканчик в представителя органов власти. Бросил — ничего. Потом пластиковую бутылку — опять ничего. Потом уже бросит и стеклянную бутылку, а потом и камень, а потом стрелять начнут и громить магазины. Мы не должны допустить вот этого».
Такая готовность карать людей еще до того, как они начнут представлять реальную опасность, вполне соответствует и другим действиям Путина в этом году. Он подписал российскую версию закона об оскорблении величества, и очень многих людей оштрафовали за то, что они оскорбляли президента в интернете. А еще он утвердил закон, в соответствии с которым можно причислять к «иностранным агентам» людей, которые делятся в сети статьями из СМИ, финансируемых из-за рубежа, а также тех, кто работает в финансируемых из-за границы организациях.
Путин пытается защитить свой режим от переворотов и в этих целях создает нечто вроде системы раннего предупреждения для граждан, которые намереваются принять участие в протестах по политическим, экономическим или экологическим причинам. А таких людей немало — около четверти взрослого населения страны, если верить данным Левада-Центра. Такая тактика многое может поведать о навыках, опыте и предусмотрительности Путина как репрессивного руководителя, но она вряд ли повысит его популярность. Хотя технически рейтинг популярности Путина составляет около 70%, данные российских соцопросов искажены из-за нежелания простых людей критиковать власти перед незнакомцами. Сегодня рейтинг его популярности находится около исторического минимума.
Грэм Робертсон (Graeme Robertson) и Сэмюэл Грин (Samuel Greene) написали, как мне кажется, самую вдумчивую за этот год книгу о российской политике «Путин против народа» (Putin v. the People). В ней они заявляют, что путинская популярность — это «единственное, что держит на плаву корабль» кремлевского режима. Что это значит? Авторы разъясняют:
«Когда положение и власть очень сильно зависят от граждан, от их мнения о социальных условиях, от их чувства консенсуса и от широты их воображения, такая поддержка может исчезнуть едва ли не мгновенно. Власть Путина рухнет тогда, когда мы меньше всего будем этого ожидать».
Если Путин понимает это (а я подозреваю, что понимает), неспособность поднять свои рейтинги должна стать важным фактором в его мыслях в преддверии 2024 года. Попытается ли он остаться у власти посредством какой-то уловки или постарается передать ее надежному преемнику, каким в 2008 году стал Дмитрий Медведев?
Первый сценарий очень сложен из-за огромного количества вариантов. Например, Кремль весь год оказывает давление на соседнюю Белоруссию, чтобы приблизить ее к слиянию с Россией. В этом случае Путин сможет стать руководителем нового объединения, и при этом не нужно будет менять конституцию России. Но состоявшаяся в этом месяце встреча с белорусским президентом Александром Лукашенко закончилась без каких либо успехов. Лукашенко удается постоянно откладывать соглашение об объединении, которое непопулярно в Белоруссии, хотя его авторитарный режим находится в экономической зависимости от России.
Сценарий с передачей власти тоже весьма сомнительного свойства, потому что Путин рискует стать менее популярным, чем его преемник. В этом году экс-президент Киргизии попытался отнять власть у вышедшего из подчинения избранного преемника, но его попытки были сорваны, и он оказался за решеткой, так как просчитался с поддержкой.
Щедрое финансирование репрессивного аппарата и поиск путей сохранения власти после окончания президентского срока, вероятно, кажутся Путину оптимальным вариантом для того, чтобы Россия и дальше шла по пути, который он для нее избрал, — и чтобы он, его семья и друзья смогли жить после 2024 года спокойно и счастливо. Несомненно, Путину хочется, чтобы его любили за успешную экономическую политику, но, как показывает этот год, такой сценарий наименее вероятен.
