Такая напряженность, такие тревожные события, что рука и язык не поворачиваются написать и сказать некоторые вещи. Есть государства, крайне обеспокоенные тем, что наши военные находятся в Сирии, государства, связанные с террористическими организациями. Сирийский район Эль-Камышлы находится прямо напротив нашего города Нусайбин. Эти районы были в значительной степени зачищены от сепаратистской террористической организации Отряды народной самообороны (YPG) / Рабочая партия Курдистана (РПК), но в регионе продолжают находиться террористы и боевики, которые, хотя и сложили оружие, не прекращают свою деятельность, они по-прежнему настраивают людей против наших военных, а при случае совершают террористические акции.
Когда проезжал конвой
Смотришь — проезжает наш военный конвой, а по обе стороны дороги стоят десятки человек, в основном дети и подростки, которые забрасывают его камнями. Наши военные, несмотря на попытки их спровоцировать, не теряют хладнокровия и, никак не реагируя, продолжают движение.
Ведь от наших военных только того и ждут, чтобы они применили оружие против стоящих там детей и подростков. Чтобы потом сказать на весь мир: «Смотрите, турецкие военные убивают детей». Мы не ведемся на такие уловки.
Другая картина поистине пренепреятнейшая и мучительная. Предатели делают непригодными к использованию наши танки, которые перевозятся на фурах. Фуры сгорают буквально дотла. Наши военные ведомства осведомлены, кто стоит за этими провокациями. Не думайте, что все, кто одет в форму сирийской армии, и есть сирийские военные. Ведь тут игра внутри игры.
У себя закрыли, там открыли
Сирийский режим, то есть Асад, не желает, чтобы турецкие военные находились в его стране. Однако «Временное правительство Сирии», сформированное противниками режима в Сирии, которое называет себя «национальным», довольно присутствием турецких военных в регионе. До недавнего времени «Свободную сирийскую армию», известную под аббревиаторой «ССА», наши власти теперь называют «Сирийской национальной армией».
Эти силы находятся на стороне наших военных, и поэтому Турция оказывает им серьезную поддержку. Чтобы обеспечить дисциплину в армии и судить тех, кто совершил военные преступления в Тель-Абьяде и Рас-эль-Айне, которые находятся в районе операции «Источник мира», были созданы военные суды — те самые, что мы упразднили в нашей стране после попытки госпереворота 15 июля 2016 года. Эти суды подчиняются министерству обороны Временного правительства Сирии.
Враждебность Сирии
Я знаю, что Сирия одно время враждебно относилась к Турции, но я решил проверить этот факт у одного военного источника: «Сирия в прошлом проявляла к нам враждебность?» Во времена Хафеза Асада (Hafız Asad) оказывалась невероятная поддержка лидеру РПК Абдулле Оджалану (Abdullah Öcalan). Мы, конечно, не забыли это. Но после Аданского соглашения, подписанного в 1998 году, мы не просто не видели враждебности со стороны Сирии, а наши отношения достигли своего пика.
Между нами и Сирией — граница длиной 912 километров. Что мы выигрываем от плохих отношений с этой страной? Посмотрите, Россия, Иран, США не убирают руки от Сирии, и все из-за политики, которую мы проводим. Пока мы дружили, по отношению к Турции зародилась враждебность. Наши военные гибнут, наши танки обстреливают из противотанкового оружия «Корнет» (Kornet), «Конкурс» (Konkurs), СПГ-9 и «Град».
Когда наши герои падают на поле боя, мы узнаем о ситуации там, как говорится, из первых уст. Однако нам известно не все. Кто атакует нашу военную технику? Все эти провокации тяжелым бременем ложатся на Турцию.
В форме сирийской армии
Если откровенно, политика, при которой Турция пытается один день действовать сообща с Россией, а на следующий день — с США, заставляет нас терять очень многое. Резкими заявлениями, которые делают наши официальные лица, не только не получается добиться результата, но и возникает ситуация не в пользу нашей страны. Со стороны Сирии все громче звучат заявления: «Покиньте наши земли».
Когда мы потеряли сначала восемь наших людей, семерых военных и одного сотрудника гражданского персонала, а недавно еще пятерых военных, в официальных заявлениях говорилось, что «был дан равноценный ответ», и приводились цифры о количестве убитых с противоположной стороны.
Было бы уместно, если бы невоенные инстанции, принимая решения и делая заявления, обязательно состояли в контакте с военными источниками и нашим Министерством иностранных дел, консультируясь и по поводу используемой риторики. К тому же заявления непрофильных ведомств тоже осложняют положение наших военных и влияют на нашу политику.
Как я отметил в самом начале, рука и язык не поворачиваются написать и сказать некоторые вещи. Потому как сердце сжимается. Мы любим нашу страну, наших военных.
